Рекомбинация (СИ) - Клэйлью Валерий. Страница 28

— Добегался, касатик! — подошёл Ллорик к брату.

— Ага, поразглядываем, или активируешь сразу?

— Присобачило его знатно, не шелохнётся. Минутка найдётся. Что же с тобой произошло, что ты стал таким нервным путешественником? — Ллорик начал хотел присесть ко лбу животного.

Дикий, пищащий рёв, похожий на клёкот сотен разнообразных птиц и усиленный многократно. От безысходности тварь на инстинктах атаковала группу, контролирующую сдерживающие цепи, единственным доступным ему способом — наращиванием костей.

Бронированный хвост затрещал и пять удлинённых на десяток метров костей проткнули голову каждому из боевой группы. Тела обмякли и свалились безмолвными куклами с неровными дырами в черепах. Никто не успел среагировать. Цепи перестали находиться под контролем и выполнять свои задачи без поддержки командных импульсов от создателей энергетических сетей.

— Твою мать… Активация! — и кусок земли три в диаметре и шесть в глубину исчезли под телом вопящей твари. — Лланех! Деактивация! Быстро!

Тварь визжала и пыталась нарастить ещё большее количество отростков в надежде закрепить тело подвешенным состоянии. Кости хватались за рыхлую почву и пытались удержать махину в воздухе.

Магистр успел. Тем же мысленным посылом он дал отмену на основные пункты поддерживающие правильное плетение энергокамня и разросшаяся подкова превратилась в труху, распавшись на дряблые куски.

Отростки не выдержали массы хозяина. Тварь провалилась в жидкую глину на дно ямы и заверещала ещё внушительнее. Сдаваться, правда не собиралась — с головы к Ллорику потянулась одна пика, быстро набирая высоту.

— Активация! — ещё раз крикнул магистр.

Весь столп пропавшей земли появился из воздуха вновь и замер лишь на секунду. В этот раз огромная, уплотнённая масса земли медленно опускалась на своё место, окончательно вжимая создания в грязь, образуя в прямом смысле подземную темницу.

Всё вновь стихло. Братья приготовили следующие кристаллы на случай возникновения повторной угрозы. Минуту они стояли в напряжённой тишине.

— Всё!? Подохла!?

— Подохнуть не сможет, а вот пошевелиться под такой массой вряд ли… Позже внутреннюю пустоту необходимо будет засыпать, вдруг провалится некто неуклюжий…

— Ффух… Брат, если бы ты был сестрой, я бы тебя заобнимал! А так, извини, не такой. Засиделись на собраниях, во время учёбы от нас бы мокрого места не оставили за такую халатность в подготовке.

— Ты идиот, Ллорих? Пойди проверь, может кто жив.

— Мертвы они, после такого не живут…

— Проверь!

— Да иду я, иду. — Ллорих направился к телам. — Очень стремительно тварь перешла в такую яростную стадию, тебе не кажется? Если уж мы, не были готовы, тогда они подавно. — он рукой указал на одного из трупов.

— Это наша вина! Ожидать подобно было необходимо, на то мы и командирский состав. Чёрт!

— Без жертв получается не всегда, сам знаешь. На их месте могли быть и мы, а в таком случае уничтожить деревню такому костоправу не составило бы труда. И что в результате? Твоё особое задание провалилось бы!

— Ты прав… Идём к первой группе и возвращаемся к деревне. Мы свою часть сделки выполнили, пора закругляться. Заодно заплатим кому-нибудь, кто возьмётся похоронить наших коллег. Стоп, всё время забываю, что путешествие наше снабдили повозками, заберём тела с собой.

Вечер того же дня.

Странным стало, что "груз" нисколько не стал задерживать караван. Люди без оговорок собирались и присоединялись к многодневному походу. Здравый ум должен подсказывать им, что не так легко живётся в столице, как кажется. Особенно приезжим.

Нуара, ведь так? Договор она выполнить постаралась на ура. Судя по всему, она очень хорошо умеет убеждать — по-другому никак. Вон та мамашка и так недоверчиво глядит по сторонами держит ребёнка словно тот может вывалиться с рук. Ни за что бы не поехала, если бы Нуара не напела ей о хорошей жизни. Кстати, о плохой никто и не говорит. Мужик её, толь слинял, толь помер от чего… Может старостой почившим был? Поехала одна, вот и воркует в двойной заботе.

Две другие пары вели себя довольно спокойно и непринуждённо, но с опаской. За суженными их было до коликов забавно наблюдать. Неожиданно два мужика с деревенских аболдуев превратились в заботливых паладинов. Грудь колесом, глаза по пять золотых вертятся во все стороны — опасность ищут, не иначе… Короче говоря, петухи и есть петухи — бегают, пока голова на месте.

Последняя семья ничем не выделялась, вели себя достойно и естественно, несмотря на внезапный переезд. Мужик с бабой сидел, расспрашивал о поездке охрану. Знали не много, но приказ был внушать людям уверенность в будущем, чем они и занимались. У них была дочь.

Ллорик отстал от брата и затормозил лошадь, чтобы середина каравана поравнялась с ним. Когда группа деревенских с охраной догнала, он поздоровался со всеми и поравнялся с крайней повозкой.

— Вас никто не обидит в Салитонии, не переживайте. Я доверяю верховному магистру, как себе.

— Зачем нас увозят с родных мест? — спросила единственная женщина без пары.

— Я многое не знаю, лишь исполняю приказ. Ваши дети — они особенные. У каждого из них есть своё великое призвание и послужит оно ради всех нас.

— Почему мой мальчик должен кому-то служить!?

— Бросьте… все мы кому-то служим и чему-то подчиняемся. Наверняка его жизнь изменится к лучшему, чем могла состояться в далёкой деревушке. Да и ваша тоже. Как его зовут?

— Дар.

— Просто Дар?

— Дариус. Отец хотел назвать его так, только для жизни в нашем захолустье выходило слишком редкое и знатное имя. Потому просто Дар.

— А кем был его отец?

— Я могу не отвечать?

— Можете не отвечать.

— Кхм… Не знаю, — женщина посмотрела на облака. — приходил к нам один с краёв необыкновенных, жил пару лет, да после сгинул куда-то. Месяца не дождался до рождения сына. Проснулась утром и нет его.

— Необыкновенных, говорите?

— Он так говорил…

— Должно быть на родину за краюхой хлеба пустился.

— Ха-ха… — женщина рассмеялась. — Да-да, только хлеб мы свой выпекали, в печи прямо!

— Тогда действительно сгинул, извините.

— Да чёрт с ним! У меня теперь вот кто главный в жизни, да малыш? — женщина ласково погладила ребёнка по голове.

Ещё некоторое время он общался с деревенскими и отвечал на интересующие их вопросы. Перед возвращением в голову узнал как зовут единственную девочку младенца, она оказалась Мирой. Когда стало ясно, что вопросы кончились, Ллорик направил лошадь обратно. Впереди путь в столицу.

Столица Салитония. Недалеко от центральной площади верхнего города. Двор верховного магистра.

— Всё прошло успешно, я так понимаю?

— Да, лорд Крабар. За исключением потери пяти скальпов. Дети за стенами Гритгрота, их родители доставлены в столицу и расселены по гостиницам, ждут дальнейших указаний и трясутся за оторванных от рук Иждевенцов.

— Хорошо, потери восстановим и окажем всю поддержку их семьям. Сейчас я направляюсь в Гритгрот. Я дам распоряжение позаботиться о семьях, как следует. Жить будут не в верхнем городе, но в столице наверняка…

— Мне ожидать вас?

— Нет, вы с братом выдвигаетесь сейчас, встретите мой экипаж у ворот и организуете максимальную защиту городу, стоит перестраховаться.

— Будет исполнено, лорд Крабар.

*****

Гритгрот. Следующее утро.

Завёрнутые в пелёнки перед верховным магистром лежали четыре маленьких свёртка, большими глазами разглядывая большую, аккуратную бороду Крабара.

— Так вот вы какие, первенцы! Вот кто станет первой линией обороны, защитой и опорой нашего мира! Охх детки, видит мать Алуйна не хочу я для вас судьбы этой, — Крабар вздохнул и через мгновенье вздрогнул. — но выбора у нас нет.

Сейчас он смотрел в лица младенцев, поочередно заглядывая каждому из карапузов в маленькие глазки.

— Дариус, да? Прости меня, сынок. Что хлопаешь, не понимаешь — правильно? — магистр перевёл взгляд на девочку. — И ты прости, Мира. И вы тоже. — магистр выпрямился и посмотрел перед собой. — Нет больше ваших родителей, сироты вы, я виновен, признаю. Я отобрал у вас будущее, понимаю и корю себя. Хоть и не сможете в этой жизни, так попробуйте отомстить мне в следующей! Алун останется навсегда вашим миром, хоть и проживать вы будете лишь в его слабом отражении. Грядёт буря и мечтает она стереть всё сущее с лица нашего мира. Не было выбора. И времени тоже — нет.