Ты попала в Ад, детка... (СИ) - Порохня Нюша. Страница 22

— Что ж, подумай, — он отпустил ее с сожалением и плохо скрытой злостью. — У тебя есть время до завтрашнего вечера.

Как только она соскользнула с его коленей, Астарот исчез, чтобы появиться на самой высокой горе мира и закричать в безразличное небо. Совсем не этого он хотел, совсем не этого. Ему хотелось, чтобы девушка чувствовала к нему то, что чувствует к Асмодею, смотрела на него так, как смотрит на него, но Астарот знал, что этого не будет никогда. Это бесило его так, что внутри все горело от неконтролируемой ярости. Значит, он возьмет ее без этих романтических соплей и выплеснет весь гнев, накопившийся за это время. Кто она такая? Обычная смертная, а он — живущий с сотворения мира.

* * *

Я испытала всю гамму негативных чувств после исчезновения Астарота: страх, ненависть, злость и поистине адское желание сдохнуть. Мне хотелось плакать, но у меня не получалось и я просто выла, как раненая волчица, сгребая одеяло и простынь под собой. Когда внутри все опустело, я принялась неистово молиться, чтобы Асмодей не появился никогда. Ведь два варианта, которые были у меня, разрывали сердце на части — отказать Астароту и уничтожить Асмодея или принять его предложение и увидеть глаза любимого демона, почувствовать его любовь, которая принадлежала только мне.

Интересно, слышит ли Бог, просящих о демонах? Возможно, он сейчас смотрит на меня и в ярости, придумывает наказание. И пусть. Никакое наказание не сравнится с тем, что я испытывала сейчас. Во мне все умерло, осталась лишь оболочка, живая кукла, со стеклянными глазами. Что может быть страшнее этого?

Грозовая ночь сменилась таким же днем, а я все лежала в кровати, не в силах поднять свое тело, чтобы отнести его в душ. Для себя я давно решила, что скажу Асмодею все то, что требовал от меня Астарот. Я не могла и не хотела рисковать его жизнью. Если с ним что-то случится, этого себе я никогда не прощу. Он забудет меня, ведь нельзя помнить человека вечность? Я постарею с мыслями и воспоминаниями о нем и упокоюсь в своей холодной кровати, он будет существовать несметное количество времени, которое сотрет воспоминания обо мне. От этих мыслей становилось больно, но эта боль лечила, вытряхивала из меня наивные, несбыточные надежды. "Не приходи ко мне! Не приходи!" — молила я в пустоту, отчаянно надеясь, что Асмодей больше никогда не появится в моей жизни.

Но он появился…

Глава 22

Как только вечер опустился на город, Асмодей бесшумно материализовался в моей спальне.

— Птичка моя… — прошептал он, и во мне вспыхнули все звезды Вселенной.

Мне хотелось кинуться к нему, расплакаться на этой широкой груди и потеряться с ним в каких-нибудь неведомых мирах.

— Асмодей… — прошептала я, протягивая руки, но даже пальцем не успела прикоснуться к нему.

— Здравствуй, друг, — с ужасом, я наблюдала, как из ванной выходит Астарот. Нет…Только не так! Это жестоко!

Как он там оказался?! Демон был абсолютно голым и медленно обматывал бедра полотенцем. Гад… Какой же гад…

Лицо Асмодея потемнело от гнева и боли. Я смотрела на него и хотела умереть.

— Что ты здесь делаешь? — тяжелое дыхание со свистом вырывалось между стиснутых зубов демона. — Отвечай!

— Она выбрала меня. Это конец, Асмодей, — Астарот подошел ко мне и обнял за талию, впиваясь пальцами в мою плоть и причиняя боль. Я чувствовала бешеный стук его сердца и жутко хотела вырвать это жестокое сердце из бездушной груди.

— Скажи мне это, — красные глаза Асмодея казалось, потухли, когда он посмотрел на меня. — Скажи, Таня, что ты выбираешь его.

Я видела, что он боялся смотреть на меня, боялся того, что он мог увидеть в моих глазах. В моей душе все переворачивалось, но мое лицо было спокойным, что стоило мне огромных усилий.

— Он говорит правду, я выбрала его, — мой голос не дрогнул, когда я произносила эту мерзкую ложь.

— Я люблю тебя, — ужасная боль плескалась в глазах Асмодея.

— Я выбираю Астарота, — сказала я, проглотив колючий комок, сжимающий горло. — Он мне нужен.

— Ты уверена? — Асмодей сжал кулаки, его грудь высоко поднималась. — Повтори еще раз.

— Она уже сказала тебе… — прошипел Астарот, но демон окинул его ледяным взглядом.

— Заткнись, Астарот! — Асмодей был похож на раненого льва. — Я говорю не с тобой.

— Да, я похожа на твоих лошадей. Слишком свободолюбивая и норовистая, — отчетливо произнесла я, чтобы он УСЛЫШАЛ меня. — Поэтому мое мнение поменялось. Я страстно желаю Астарота.

— Хорошо, — Асмодей в последний раз посмотрел на меня и его глаза стали почти черными. Через секунду он исчез.

— Молодец, — Астарот развернул меня к себе и поцеловал в губы. — Я знал, что ты будешь умницей.

— У меня есть к тебе одна просьба, — я отошла от него на негнущихся ногах и присела на кровать, чувствуя, что внутри все умерло. Мне было все равно.

Но я должна была оплакать свою любовь.

— Я слушаю тебя, — Астарот сложил на груди большие руки и его глаза опасно блеснули.

— Дай мне время. Я не могу… — начала я, но он прервал меня, резко шагнув в мою сторону.

— Три недели, — демон поднял мое лицо за подбородок. — У тебя есть три недели. После этого я приду и трахну тебя на этой кровати. Ты будешь рада видеть меня и сгорать от страсти. Да?

— Да, — ответила я, и одинокая слеза скатилась по моей щеке.

— Ну что ж, оставляю тебя рыдать под траурные марши, — он нагнулся и лизнул мне губы. — До встречи, моя нежная роза.

Комната опустела, но я опустела раньше.

* * *

Асмодей врывался в параллельные миры Вселенной, путаясь во тьме и свете, в пыли и водяных потоках. Его сердце не взорвалось от боли, нет… Оно взрывалось каждую минуту, причиняя ему немыслимые муки. Все злое и звериное, что было в нем, обратилось против него, поднимаясь изнутри желанием убивать и разрушать. Обессилев от перемещений, он вернулся в Ад, покрытый пылью и грязью, превратившись в исчадие того мира, который был его домом…

— Ну вот и ты, Моди… — печальный голос Люца было первое, что он услышал. Асмодей поднял глаза и исподлобья посмотрел на демонов-стражников, окружавших Люцифера. — По законам Ада ты будешь заключен под стражу и доставлен в подземелье смертников.

— За что? — прохрипел демон, но на его лице не дрогнул, ни один мускул. Ему было все равно.

— Я подозреваю, что ты убил Обизат, — Люц вглядывался в своего друга, ища хоть что-то в этих мертвых глазах. — И ты взял то, что принадлежит мне. Люцифианит.

— Обизат мертва? — легкое удивление скользнуло по лицу Асмодея. — Туда ей и дорога.

— Ты хочешь сказать, что не убивал ее? — Люц приподнял бровь. — Кто же тогда?

— Я не убивал ее. И не знаю, кто это сделал, — невесело усмехнулся демон. — Но готов пожать ему руку.

— Я не верю тебе. Только ты желал ей смерти, — Люцифер отвернулся и направился к коню, отдав приказ холодным голосом. — Взять его.

Стражники скрутили несопротивляющегося князя и растворились в воздухе. Люц запрыгнул на лошадь, но его лицо было задумчивым и серьезным, когда он оглянулся на пятно перехода…

* * *

Асмодей, склонив голову, сидел в углу сырой тесной камеры, с потолков которой капала вода. В углах собиралась сырость и пробирала до костей, проникая плесенью в легкие. Его запястья сковывали тяжелые кандалы, но демон, казалось, не замечал их. Густая щетина превратилась в короткую бороду, а белоснежная туника была серой от грязи. Теперь он понимал, что кошмар, повторяющийся каждую ночь — предостерегал его… Земля принесет ему страдания. Борьба с любовью не под силу даже демону. Он смотрел в пол и думал, думал…

Как? Как она могла так поступить? Он видел ее глаза, он чувствовал, как бьется ее сердце, как она дрожит от страсти к нему. К нему, не к Астароту! По законам Ада его казнят, а прах развеют над Провалом Вечных Мук. Но это его совершенно не заботило. Лучше умереть, чем испытывать такую боль. Он снова и снова прокручивал последнюю сцену с Таней и вспоминал их разговор: «Я выбираю Астарота… Да, я похожа на твоих лошадей. Слишком свободолюбивая и норовистая, поэтому мое мнение поменялось. Я выбираю Астарота.»