Истмат и проблема Восток-Запад - Кара-Мурза Сергей Георгиевич. Страница 51

Хотя Грамши стал в тюрьме заменять слово «марксизм» выражением «философия практики» из цензурных соображений, оно постепенно наполнилось особым содержанием. В нем звучит новое толкование марксизма, выявление такого его смысла, который отдалял его как от идеализма, так и от привычного позитивизма.

По этому поводу Грамши писал, что марксизм «начинает выступать в роли гегемона по отношению к традиционной культуре, однако последняя, еще сохраняя силу, а главное, будучи утонченной и вылощенной, пытается реагировать так же, как побежденная Греция, намереваясь в конце концов победить неотесанного римского победителя».

В январе 2001 г. мне пришлось выступать в лектории Политехнического музея в Москве, и я там вскользь затронул тему «антисоветского марксизма» и зачитал рассуждения А. В. Бузгалина о «мутантном социализме». Сам он был в зале и выступил, бросив мне упрек в том, что я цитирую, мол, книгу 1995 г., хотя и не сказал определенно, пересмотрел ли он свое отношение к советскому строю. Позже я наткнулся на его статью в журнале «Вопросы экономики» под названием «Мутантный капитализм как продукт полураспада мутантного социализма». Из нее видно, что отношение к СССР не изменилось. А. В. Бузгалин дает в статье полезное уточнение: «Среди известных трактовок природы «реального социализма», пожалуй, нам наиболее близка трактовка СССР как в определенной мере вырождающегося рабочего государства, предложенная Л. Троцким».

Современные исследования антропологов показали, что эти рассуждения исторически неверны. Войны как явление возникли только с появлением собственности, а убийства пленных, которые наблюдались среди индейцев и дали основание Гоббсу построить свою ошибочную концепцию «человека в природном состоянии», были именно следствием вторжения европейцев в жизнь индейских племен (колонизаторы платили индейцам за скальпы). Это — тот случай, когда «инструмент наблюдателя создает реальность».

Примечательно, что по мере «либерализации» официальной советской идеологии из нее изымалось, вплоть до полного исчезновения, само упоминание об этом важном явлении — систематическом уничтожении продовольствия при наличии голодающих. Увидев в 1990 г. репортажи об этом по западному телевидению, я был удивлен, потому что советская пропаганда незаметно внушила мне мысль, что это явление в прошлом и чуть ли не вообще выдумка сталинистов.

Это подобно тому, как какой-нибудь туркмен-баши районного масштаба получал звание Героя Социалистического труда и всяческие льготы за рекордный приплод овцематок — просто имея для этого скрытые от учета отары овец.

Подробно об этом можно прочесть в книге С. В. Чешко «Распад Советского Союза» (М., 1996). Эта во многих отношениях замечательная книга — одно из самых глубоких и умных, на мой взгляд, исследований становления и краха нашего многонационального государства.

Грамши выдавал желаемое за действительное, когда писал: «Угасание «фатализма» и соответствующего «механицизма» является показателем великого исторического поворота». Это «угасание» было лишь временным, вызванным необходимостью мобилизации интеллектуальных и творческих сил в форсированной программе развития СССР и в антифашистской борьбе на Западе.

Во времена Сталина, однако, тяжелейшим последствием механистического мышления стал фундаментально ошибочный выбор модели сельскохозяйственного кооператива, навязанный в коллективизации. Он был скопирован с модели кибуца, использованной сионистами при устройстве поселений колонистов в Палестине. Там он был эффективным, но оказался разрушительным для крестьянской деревни. Истмат абстрагируется от культурного своеобразия, и деятели Наркомзема СССР не подумали о том, что еврей-колонист из Кракова и рязанский или полтавский крестьянин принадлежат к разным культурным мирам.

Расхождения между доходом от хозяйства и арендной платой у крестьян были очень велики. А. В. Чаянов приводит данные для 1904 г. по Воронежской губернии. В среднем по губернии арендная плата за десятину озимого клина составляла 16,8 руб., а чистая доходность одной десятины озимого при экономичном посеве была 5,3 руб. В некоторых уездах разница была еще больше. Так, в Коротоякском уезде средняя арендная плата была 19,4 руб., а чистая доходность десятины 2,7 руб.

Высокий уровень всей этой операции манипуляции сознанием виден в том, что уже в начале демонстрации, после необычно легкого «прорыва» заградительного кордона ОМОНа на Крымском мосту многие стали подозревать, что готовится большая провокация. Но это уже никого не останавливало (во многих отношениях кровопролитие, организованное режимом Ельцина, наносило ему стратегический ущерб и укрепляло пассивное сопротивление общества, но тактический выигрыш был режиму намного важнее).