Двое из прошлого (СИ) - Хард Софи. Страница 7

— Не знал, что вызываю у тебя такие эмоции, — отвечает он после небольшой паузы. — Что ж, думаю, мне пора. Спасибо за чай.

Я не иду его провожать, а остаюсь сидеть на кухонном столе. В коридоре хлопает дверь.

На душе пусто.

Как в старые добрые времена, мы достаем карты для гаданий и устраиваемся вокруг кофейного столика. Все в сборе: я, Жанна и обе Насти. Царек прилетела из Египта загорелая и счастливая.

— Все, девочки, гадать теперь не интересно, — вздыхает Настя Рудакова. — Ты, конечно, прости, Маш, но ты у нас осталась одна незамужняя. И ни одно наше предсказание относительно тебя не сбылось. Сколько раз нам попадался этот король кубков? И где же он?

— Наверняка Маша его отшила, — подсказывает подруге Царек.

Жанна делает глоток вина из бокала на длинной тонкой ножке и кивает.

— Ты все счастье свое профукала, Машунь.

— Это какое? — кривлюсь я. — Сережку из универа? Или Костю с Настиной свадьбы?

— Нет, ну Костя этот настоящий мудак оказался, — говорит Рудакова.

Царек вздыхает.

— Миша с ним больше не общается, если это тебя успокоит. Говорил, что Костя из хорошей семьи и он вообще от него такого не ожидал.

— Мне вообще пофиг. — Тут я даже не вру. — Не он первый, не он…

— Маша, так нельзя! — протестует Жанна. — Надо же уважать себя, в конце концов. Ты достойна самого лучшего мужчины.

— Кого, например? Даниила Соколова?

— Он к тебе тогда заезжал отдать телефон? — спрашивает Царек, и Жанна с Настей тут же развешивают уши. Они ни про какой телефон ничего не слышали. — Кстати, как все прошло?

— Дерьмово прошло.

— Так-так-так! — возмущается Жанна — вино едва не выплескивается из бокала на мой белый ковер. — Это что еще за фокусы?! Почему мы ничего не знаем?

Я развожу руками.

— А тут нечего знать. Соколов подвез меня домой после свадьбы, и я забыла телефон у него в машине.

Про ребенка решаю не рассказывать: Царек, раз общается с Соколовым, и так все знает, а остальным докладывать не обязательно.

— И? — подсказывает Рудакова, подперев лицо ладонями.

Вот что значит женщины нашли свое счастье и теперь цепляются за любые рассказы о чужих отношениях. Дома-то тихая гавань, а у одинокой подруги — обязательно площадка для съемок турецкого сериала.

— И он приехал мне этот телефон вернуть, — злюсь на пустом месте я. — А потом мы поцеловались.

По комнате проносится вздох коллективного удивления.

— Боже, Маша, и ты молчала? — ужасается Жанна.

— Даже мне не сказала? — возмущается Царек.

Настя Рудакова нервно стучит длинными ногтями по деревянному столику.

— Так, девчат, — командует она, — всем спокойно. Дайте Маше закончить.

— А что тут заканчивать? Я послала его в жопу.

— Дура, — не сдерживается Царек.

— Клиническая, — поддакивает Рудакова.

Жанна берет мои руки в свои и смотрит на меня с нескрываемым сочувствием.

— Я на секунду подумала, что ты прозрела.

— Я? — не понимаю я. — Прозрела?

— Прошло много лет, — объясняет подруга, — но была вероятность, что ты поймешь.

— Что поймешь? — Я абсолютно растеряна. Ладошки у Жанны маленькие, но очень теплые.

— Что ты ему нравилась, — выдыхает Настя. — Ну, тогда, в одиннадцатом классе.

— Вы все с дуба рухнули? — Я отшатываюсь назад. — Хоть понимаете, что несете? Этот придурок меня унижал…

— Ну как он тебя унижал? — спрашивает Настя.

— Мы с Ильей как-то сидели в рекреации. Я у него на коленях, — говорю я первое, что приходит в голову. — Соколов тогда подошел и усмехнулся, удобно ли сидится. Понимаете, он намекал на мой вес? И так постоянно.

— Маш, стой, — произносит Жанна. — С чего ты взяла, что он спрашивал именно тебя?

— А кого еще?

— Мы обещали не рассказывать, — говорит Царек.

— В смысле?! — Кровь у меня в жилах медленно начинает закипать. — Что не рассказывать?

— Что этот подонок Илья встречался с тобой не просто так, — признается Настя. — Он проспорил каким-то пацанам из соседней школы — они сами выбрали ему «жертву». — Она показывает в воздухе кавычки. — Мы ни о чем не знали, иначе, конечно же, тебя предупредили бы. Когда ты сказала, что Соколов тебя достает, мы с девчонками как-то прижали его после уроков…

— И он раскололся, — заканчивает за нее Царек.

— Что это у него терки с Ильей, а не с тобой, — говорит Жанна. — И чтобы мы не вмешивались: он сам все решит.

Нижняя губа начинает подрагивать, и я молюсь, чтобы не заплакать.

— Это он из жалости, да? — хриплым голосом спрашиваю я.

— Мы не знаем, — честно отвечает Царек. — Но он хороший человек, Маш. Если бы не Даня, Макаров бы от тебя не отстал. Они как-то раз так сильно подрались, что Макаров потом неделю в школу не ходил.

А потом начал меня сторониться… Детали медленно складываются в общую картинку.

— И почему вы мне ничего не сказали?

— Мы поклялись, — признается Жанна. — Даня заставил нас пообещать, что ты ни о чем не узнаешь. Он боялся, что ты расстроишься, когда узнаешь, какой Илья козел.

— Зато разрешал мне думать, какой козел он сам, — бормочу я себе под нос, а затем говорю уже громче: — Но я же его избила! Тогда, после школы.

Жанна хихикает.

— Избила — это, конечно, сильно сказано. Мы все там были и все видели. Ты, конечно, была не пушинка, но и Соколов не веточка — легко его не сломать.

— Вы должны были мне сказать, — стону я. — Должны. Вы же мои подруги.

— Если хочешь, могу поклясться, что больше ни в чем клясться Соколову не буду. — Царек поднимает руку вверх будто школьница.

Я машу на нее рукой, хватаю бокал с вином и делаю большой глоток.

— Да ладно уже.

— Маш, ты, это, прости нас. — Настя Рудакова шмыгает носом. — Давай я тебе лучше погадаю? На любовь?

Остальные дружно галдят, и я снова машу рукой.

— Убивайте меня уже.

— О! — Счастливая Настя показывает первую карту. — Снова король кубков. К счастью, он никуда не делся, а это значит, что ты можешь взять и позвонить ему.

Глава 6

Битый час я смотрю в экран телефона и не могу подобрать нужных слов. Были напечатаны и удалены:

«Нам надо поговорить»

«Ты где?»

«Прости за то, что случилось»

«Прости»

«Пошел ты».

И наконец коронное:

«И когда ты собирался мне рассказать?»

А ведь он собирался. Вспоминая наше недолгое общение, я понимаю, что он не раз пытался в чем-то признаться, но каждый раз нам что-то мешало. Тогда я думала, что какие, в конце концов, между нами могут быть секреты? Оказывается, могут.

Когда на экране высвечивается незнакомый номер, я едва не роняю телефон. Наверное, опять какие-нибудь банковские мошенники.

— Маша?

В горле резко становится сухо. Я моментально узнаю его голос — голос, от которого у меня теперь мурашки по всему телу.

— Да.

Каждый раз, когда мы с ним разговариваем, я превращаюсь в умственно отсталую. А я, между прочим, зарабатываю себе на хлеб созданием профессионального имиджа!

— Мне Настя позвонила.

— Какая? — спрашиваю я.

— А это важно? — отвечает он вопросом на вопрос.

— Наверное, нет.

— Ты сегодня занята?

— Да. — Прежде чем Соколов успевает что-то сказать, я добавляю: — Жду тебя сегодня на ужин. Вместе с Машей.

Я пытаюсь убедить себя, что мне нужно просто извиниться. Сказать, что мне жаль, что я так обошлась с ним, а еще — что побила тринадцать лет назад. Он ведь даже не сопротивлялся! Теперь понятно почему.

— Хорошо, мы будем.

— Я днем работаю, но часам к семи можете подъезжать.

— Ладно.

— Хорошо.

Неловкость между нами возрастает.

— Увидимся вечером, — заканчиваю я и отключаюсь.

Неужели мы только что нормально поговорили? Без ругани и оскорблений, без недомолвок.