Пробуждение мёртвых богов 2 (СИ) - Сороковик Александр. Страница 35

– Ну что ж, пусть будет так. Я распоряжусь насчёт лошади.

Юный легионер вышел, забрав пакет, а немолодой центурион одобрительно покачал головой: отличный солдат, не стал злоупотреблять возможностью отдыха, а решил немедленно отправиться в путь, чтоб вернуться пораньше. Молодец!

Марк мчался на свежей лошади в обратный путь, обуреваемым противоположными чувствами: его план удавался, он сможет приехать на постоялый двор ранним вечером, и встретиться с Агриппиной в спокойной обстановке, не опасаясь чужих взглядов и возможных сплетен. Он должен выяснить с ней очень важный вопрос: она по-прежнему с ним, или у него есть соперник? Почему девушка ведёт себя так неоднозначно? Ему нужна определённость, он солдат, а не какой-нибудь хлюпик, которого можно водить за нос! Правда, существовала возможность, что девушка просто не сможет вырваться в такое путешествие, да ещё и одна, без сопровождающих, но Марк старался об этом не думать.

Однако при этом его смущало то, что пришлось лгать боевому центуриону, и оправдывать свой отъезд воинской дисциплиной. Впервые он покривил душой при выполнении своего долга, и хотя при этом и не нарушал присяги и никого не подводил, ведь срочности доставки никакой не было, всё равно эта задержка в полдня лежала на его легионерской совести…

Лошадь, которую ему дали в гарнизоне, оказалась сильной и выносливой, и Марк подгонял её изо всех сил, поэтому к постоялому двору, намеченному для выполнения плана, он добрался в десятом часу дня [12]. Отвёл лошадь на конюшню, поручил её заботам слуги, щедро оплатив их заранее.

Поинтересовался у хозяина, не спрашивал ли кто легионера Марка, не оставлял ли записки? Тот отрицательно покачал головой и развёл руками. Тогда парень снял номер, велел передать, если его будет спрашивать девушка по имени Агриппина, чтобы ждала его в этом номере, а он пока сходит в терму, смоет дорожную пыль.

Хозяин кивнул, принял плату, не позволяя себе ни малейшего намёка на скабрёзную улыбку или другое непочтительное поведение. Проявленная деликатность напомнила Марку толстяка Публия – очевидно, так было принято в среде корчемников: твоя забота принимать поручения посетителей и получать за это плату, а не хихикать над их личной жизнью.

В термах Марк хотел просто помыться, но банщик столь настойчиво предлагал ему укрепляющий массаж, что он согласился, строго предупредив, что его интересует именно массаж, а не услуги женщин-«волчиц». Банщик улыбнулся, и отдал Марка в руки двух бородатых здоровяков, которые принялись его парить, а затем жёстко мять все мышцы и косточки, обливать то холодной, то горячей водой, скручивать и растягивать тело, наливающееся сладкой истомой и одновременно силой.

В результате от усталости не осталось и следа, он вышел из терм как бы заново родившимся, и щедро отблагодарил массажистов и банщика. К его великой радости, хозяин сообщил, что совсем недавно приехала девушка, которая спрашивала легионера Марка. Она поднялась в один из номеров, как он и хотел. Марк тут же бросился по лестнице на второй этаж.

Девушка стояла у окна, глядя на улицу. Когда Марк вбежал в комнату, она повернулась к нему, её лицо озарилось радостью.

– Марк, дорогой, я приехала…

– Тебе удалось уехать, родная? Ты… ты действительно этого хотела?

– Да, я сейчас должна была рассказать тебе, как я сомневалась, как не собиралась никуда ехать, но я не хочу врать, я просто сломала все преграды, наврала родителям, что еду к подруге, напросилась в попутчицы к их знакомому купцу, уговорила и его ничего им не рассказывать. Я просто хотела быть с тобой…

– Агриппина, любимая, я так рад тебя видеть… Я ведь думал… Ничего не понимал…

– Не надо, любимый, не надо лишних слов, теперь мы наконец-то вместе, вдвоём. Иди ко мне, родной, поцелуй меня крепко и жарко, я просто хочу быть с тобой, по-настоящему…

Только подъезжая к расположению Легиона, Марку удалось немного привести в порядок свои мысли, вернуть их в русло легионерской службы. Он доложил о своём прибытии центуриону, передал пакет, полученный в гарнизоне. До завтра его освободили от занятий и велели отдыхать. Он отвёл лошадь на конюшню, пообедал. Поговорил с соратниками и вскоре лёг спать. Тело требовало отдыха, но сладостные воспоминания роем кружились в голове и не давали расслабиться.

С утра Марк включился в повседневную жизнь легионера и заставил себя сосредоточиться на привычных вещах. Разумеется, ему очень хотелось снова оказаться с любимой наедине, но он понимал, что каждую неделю его не будут отправлять в дальние гарнизоны с поручениями, да и Агриппине будет сложно отпрашиваться у родителей и ждать поездки знакомого купца в нужную сторону.

Немного подумав, Марк обратился к кашевару Лукиану. Хитрый крестьянский сын не только ловко добывал всякую вкусную еду, но и вообще был пронырлив и обладал всякими полезными знакомствами. Вечером после ужина Марк подошёл к нему и напрямую спросил совета.

– Хм, понятно, – повар отнёсся к проблеме с пониманием, задумчиво почесал подбородок, – но я не вижу тут особых сложностей. Многие владельцы харчевен имеют номера для сдачи внаём, и охотно предоставляют их в аренду нашему брату на одну ночь или даже на час!

– Я знаю про эти номера, – смутился Марк, – но это не совсем то… Я очень не хочу огласки, а не все владельцы харчевен умеют держать язык за зубами…

– Ага, понятно, – кивнул Лукиан, – твоя девушка из семьи патрициев, и её родители против ваших встреч!

– Да и мои родители тоже… – вздохнул Марк, – точнее, ни те ни другие вообще пока не в курсе наших отношений, и не одобрят их в любом случае.

Марк не стал углубляться в тонкости ситуации, рассчитывая, что высказанной информации для Лукиана будет достаточно. Так и получилось. Немного подумав, повар сказал.

– Есть одно решение, но оно потребует от тебя затрат. Ты парень небедный, как я погляжу, поэтому, думаю, сможешь его применить. Когда пойдёшь в следующий раз в увольнение, найди Гранатовую улицу, она отходит от Форума в его северной части. Где-то посередине стоит харчевня «Четыре цесарки». Зайдёшь туда и спросишь хозяина, Клавдия Траяна. Я передам тебе письмо, ты отдашь ему. Потом изложи свои пожелания, а Клавдий назовёт тебе цену. Просит он дорого, но и комнаты предоставляет хорошие, даже с отдельным входом. Марк горячо поблагодарил и обещал в первое же увольнение решить все вопросы.

Такая возможность представилась через две недели, в очередное увольнение. С вечера Марк взял у Лукиана письмо, и сразу отправился искать Гранатовую улицу и харчевню «Четыре цесарки». Передал письмо Лукиана мрачному, заросшему густой чёрной бородой Клавдию Траяну. Хозяин харчевни предложил несколько вариантов, из которых Марк, не колеблясь, выбрал самый дорогой, но и самый удобный: комната предоставлялась в его полное распоряжение, имела отдельный вход и водопровод, большое окно, выходящее в тенистый сад.

Он заплатил Клавдию Траяну залог за первый месяц и получил два ключа от комнаты – для себя и для своих гостей. Больше никто, кроме служанки для уборки туда заходить не будет, заверил хозяин. Цену, конечно, заломил несусветную, но Марк заплатил, не колеблясь – такой вариант давал ему и Агриппине возможности для свиданий в любое время.

Покончив с арендой комнаты, он поспешил к дядюшке Публию. Там его уже ждал Рем. Друзья крепко обнялись, радуясь встрече. Марк отвлёкся на несколько минут, чтобы написать записку Агриппине и отправить к ней гонца, затем вернулся за столик.

– Как дела, легионер? – улыбнулся Рем.

– Хорошо дела, легионер, а у тебя? – ответил привычной шуткой Марк.

– А у меня ещё лучше!

– Так давай закажем что-нибудь? А то я смотрю, у тебя кроме чаши вина ничего нет.

– Увы, мой кошелёк пуст, а в долги залазить не хочется, – развёл руками Рем.

– Ладно, эту проблему мы решим. Я, правда уже потратился основательно, но на пару кувшинов вина и жареную курицу серебра хватит!