Танкистка (СИ) - Айзенберг Александр "Берг Александр". Страница 14

Пара дней прошла в спокойствии, мы отдыхали, а разведчики работали. Кстати, пост, который мы оставили на съезде с основной дороги доложил, что немцы искали наши следы на дороге, но не нашли. На съезде мы их хорошо замаскировали, а на дороге затоптали сами немцы, когда после нашего съезда, там две их колонны проехали. А как поняли, что наши следы ищут, так немцы пешком шли, около взвода и внимательно рассматривали дорогу и на съезде не удовлетворились беглым осмотром, а метров на сто от съезда отошли и внимательно следы на дороге изучали, но слава богу ничего не заподозрили и дальше двинулись. Пост так и остался там, причем он не на самом съезде был, а метрах в трёхстах от него, там место открытое было, а на трёхстах метрах как раз лес начинался, вот там они и засели. От дороги далеко и их совершенно не видно, зато они хорошо дорогу и съезд видят. А за эти пару дней к нам с полсотни окруженцев прибилось, благо продовольствия у нас пока ещё было. Кроме того, что мы забрали со сломавшейся машины с кухней, была еще и немецкая машина с продовольствием, а кроме неё и телега. Минимум дней на десять нам всем хватит, а там или немцы с нами поделятся по братски, либо сами где на наших складах найдём, если повстречаем их. Разведка донесла о пункте сбора нашего вооружения и техники, там стояли четыре пушечных БА-10 и три БТ-7, а кроме них пять сорокопяток, это из исправного. Пункт был на бывшей МТС, возле деревни. Охраняли всё взвод немцев, а кроме них были ещё с десяток наших пленных, которые и занимались ремонтом техники. Нет, это не мои разведчики с нашими пленными разговаривали, всё было намного проще, деревенские мальчишки. Они подкармливали наших пленных, и немцы этому не мешали, вот через них мы всё и узнали. Операцию по захвату провернули на третий день, вернее ночь.

Пяток наиболее подготовленных бойцов, ночью, сняв часовых, взял спящих немцев в ножи. Это было не особо сложно, так как немцы были нестроевыми, вот и зарезали их достаточно легко, как баранов. Наши пленные тоже спали, тем неожиданней и радостней для них было ночное пробуждение. При уходе забрали с собой всю исправную технику, хорошо мы с Горобцом еще на всякий случай десяток наших водителей с ними послали, вот и смогли всё вывезти, заодно и топливом немного разжились. На МТС свои запасы были, да ещё с неисправной техники его слили, так что у всех баки полные, да еще целый грузовик с бочками бензина и соляркой прихватили с собой. Уходили тоже не прямо к нам, сначала прямо на Восток, к линии фронта, как будто это проходящие мимо окруженцы пошалили, а затем съехали с дороги на небольшом перекрёстке, замаскировали следы, и уже в обход двинулись к месту нашего временного лагеря. А в лагере мы разбирались с окруженцами. Довелось мне почитать книги, как современных авторов, так и старых и в общих чертах я знал, на чём опытные особисты ловили немецких агентов. Прежде всего конечно внешний вид и запах. Ну не может человек, который летом уже несколько дней пробирается лесом к своим пахнуть свежим мылом и быть гладко выбритым. Ну и конечно пресловутая скрепка, такой был только один, оказался штатным сотрудником абвера, а вот «вонючек» нашли троих, кто и слишком хорошо пах и был слишком чистеньким для почти недельного блуждания по лесам. Всех четверых после допроса расстреляли. Неподалеку от места стоянки была достаточно глубокая балка, вот там их и расстреляли, благо весь звук вверх ушел, да ещё деревья, так что навряд ли кто услышал, а если и услышал, то не понял откуда пришел звук выстрелов.

Пригнав технику, сначала быстро разобрались с освобожденными пленными, так, для проформы, итак было ясно, что крыс среди них нет. Потом обиходили всю технику, тут нам помогли освобождённые, и двинулись дальше, так как стоять здесь дальше не имело ни какого смысла. Хоть мы и старались двигаться исключительно лесными дорогами, но всё же пришлось выйти хоть и не на главную, но на достаточно оживлённую дорогу и тут увидели такое… Видимо наш санитарный обоз, который тоже вместе со всеми попал в окружение, решил как и мы, пересечь тут дорогу и попал на глаза немцам. Те просто раздавили телеги с нашими ранеными своими танками. Мы стояли и смотрели на всё это, бойцы разбежались осматривая это побоище и тут раздался жуткий крик — НЕЕЕТ… Кричал лейтенант Буров, командир противотанкистов, он стоял на коленях и баюкал у себя на груди мёртвую медсестру, вернее её верхнюю часть, так как низа её тела просто не было. Видимо по ней проехался не один немецкий танк, так как вместо низа был только кровавый блин на дороге. Как позже я узнал, Буров еще до войны крутил с этой медсестричкой шуры-муры, дело медленно шло к свадьбе и тут такое дело. Да, никому бы не пожелал такого, а сколько еще будет таких случаев, так что счет к немцам будет только расти. И тут, чуть в стороне, в неглубокой канаве раздалось: — Братцы, помогите! Несколько бойцов тут же бросились туда, один навел на подозрительное место свою СВТ, а двое, отбросив тело погибшего возничего, вытащили из канавы ещё одно тело.

Игнатий Прохоров.

Я ничего не умел делать, кроме как служить в армии. Начинал ещё в империалистическую, в шестнадцатом году, тогда он еще совсем зелёным салажонком в 20 лет, попал в армию. После революции и нескольких кульбитов в итоге попал в первую конную, к Будённому, там и служил, пока не стало тяжело в строевых войсках. На гражданке мне делать было нечего, поэтому я и не мыслил себе жизни без армии. Но ведь в армии нужны не только годные к строевой, вот я, как лошадник и старый кавалерист в итоге и стал ездовым в медсанбате. Грузовиков не хватало, вот и использовали в армии еще вовсю лошадей с телегами и подводами. Война застала всех врасплох, не прошло и недели, как наш медсанбат оказался в окружении. Пытаясь выйти к своим, мы шли малоезжими лесными дорогами, но настал момент, когда нам просто пришлось пересечь более крупную дорогу, причём не просто пересечь её, а пройти по ней пару километров, прежде чем можно будет снова уйти на лесные дороги. Вначале всё было хорошо, немцев нет, вот мы и вышли на эту дорогу и как можно быстрей двинулись по ней к нужному нам перекрёстку. Когда до съезда оставалось всего полкилометра, позади нас, из-за крутого поворота, который в этом месте делала дорога, появились немцы.

Прохоров не знал, что именно за часть это была, но главное, в ней были танки, которые, увидев беззащитную жертву, в виде нашего медсанбата рванули вперёд, прямо по телегам с ранеными, давя их одну за другой. С треском раздавливаемых телег и противным хлюпаньем живой плоти, немецкие танки быстро нагоняли его подводу. Прохоров изо всех сил нахлёстывал лошадь, пытаясь успеть доскакать до перекрёстка, где он мог наконец покинуть ставшую в мгновение ока такой смертельно опасной дорогу, но не успел. Когда головной немецкий танк уже наезжал на его подводу, Прохоров поняв, что ничего больше он не сможет сделать, спрыгнул с неё и попытался убежать в лес. Прямо следом за ним последовал легкораненый боец, который был ранен в руку и сидел сразу за ним, но именно в этот момент, следовавший немного позади танк, дал пулемётную очередь, и пули, пробив тело раненого бойца, достали и Прохорова. Одна из них попала ему прямо в руку, пробив её насквозь, а тело бойца, ускоренное импульсом попавших в него пуль, навалилось на Прохорова и они оба упали в неглубокую придорожную канаву, причем боец упал сверху, накрыв собой Прохорова. При этом он не видел, как оборвавшая постромки лошадь с диким ржаньем убежала в сторону. Поняв, что любая попытка встать приведёт его только к смерти, Прохоров остался лежать неподвижно, накрытый сверху телом погибшего бойца. Он слышал, как по остаткам медсанбата проезжали немецкие танки, слушал тошнотворное хлюпанье, когда тяжёлые боевые машины давили хрупкие человеческие тела, слышал и ничего не мог поделать. Наконец немецкая колона прошла, а он так и продолжал лежать, не находя в себе сил подняться. Он не знал, сколько времени так пролежал, пока снова не послышался звук моторов, только на этот раз подошедшая колонна не стала ехать по остаткам раздавленных тел и повозок. Колонна встала, и послышались голоса, а потом крик полный смертельной боли — Нееет. Только тогда Прохоров понял, что говорят на русском и решил подать голос. Он крикнул — Братцы, помогите, но из его горла раздался только негромкий хрип. Сглотнув, он крикнул ещё раз, и в этот раз у него получилось, его услышали. Раздались приближающиеся к нему шаги, затем сначала с него сдернули тело погибшего бойца, а потом подхватили и его самого. Оглядевшись, когда его подняли, он увидел небольшую колонну. Сбоку от дороги стояли с десяток танков, причем громады двух КВ внушали трепет, а кроме них были и бронеавтомобили и грузовики и даже трофейный бронетранспортёр, а вокруг сновали наши бойцы. Прохорова подвели к начальству, им оказался молодой старший лейтенант, и что его удивило большего всего — молодая и красивая девушка в танковом комбинезоне. Расспросы не заняли много времени, а потом девушка его спросила — когда произошла трагедия.