Здрасьте, я ваш папа (СИ) - Филимонова Лина. Страница 23

- Я же собирался тебя проводить.

- Ненавижу прощания и проводы! - выпаливает Юлька. - Не хочу, чтобы ты ехал со мной в аэропорт.

- Э… Ну ладно. Я не поеду. Давай посидим здесь.

И мы сидим.

Но разговор как-то не клеится. Юлька молчаливая и задумчивая - ее вообще не узнать!

Я пытаюсь развлекать ее шутками, но она лишь слабо улыбается и снова погружается в свои мысли.

- О чем думаешь? - не выдерживаю я.

- Да, о разных там делах. Которые ждут дома. Переключаюсь из отпускного режима в рабочий.

- Понятно. А я мешаю этому переключению?

- Ага. Я все же поеду в аэропорт. Всего два с половиной часа осталось.

- Да тут ехать пятнадцать минут! - возражаю я.

Но она вызывает такси.

- Когда мы увидимся? - спрашиваю я. - Давай послезавтра вечером. Я заеду за тобой, отвезу в мой любимый ресторанчик. Диктуй адрес.

- Нет, - Юлька отрицательно мотает головой.

- Что - “нет”?

- Мы не будем больше встречаться.

- Ты же сказала…

- Это был шантаж.

- Да какая разница!

Я не понимаю, почему она так упрямится! Просто какая-то ослиная порода лягушки.

Подъезжает такси, я закидываю Юлькин чемодан в багажник. А она говорит:

- Пока.

- Еще увидимся, - отзываюсь я.

- Ну, разве что случайно где-то встретимся…

Она опять начинает!

И продолжает:

- Спасибо тебе. Это был чудесный курортный роман. Лучший из возможных.

Я не успеваю ничего ответить. И поцеловать ее мне тоже не удается. Юлька юркает в машину и захлопывает дверь. Такси отъезжает.

А я стою, одинокий и потерянный...

Конечно, это глупо.

Но я не могу так просто ее отпустить! Поэтому ловлю такси и еду за ней.

Прошу водителя прибавить газу и оказываюсь в аэропорту немного раньше Юльки. И, когда она выбирается из такси и идет к терминалу, я встречаю ее у входа.

Она меня не видит. Идет, опустив голову. Лицо такое… Блин, я никогда не видел такой мою Царевну-лягушку!

Она едва не проходит мимо, реально меня не заметив. Поэтому я делаю шаг в сторону и преграждаю ей путь. Она пытается меня обойти. Я не даю…

Наконец, она поднимает глаза… и я вижу, что по ее щекам катятся слезы.

Юлианна

Я с самого начала знала, что это ненадолго.

Всего на пять дней.

Жаркий курортный роман… то, что нужно одинокой работающей мамочке, которая очень сильно затрахалась в последнее время. Но не в том смысле.

А хотелось бы в том!

И я сполна получила то, что хотела.

О таком мужчине и таком романе можно только мечтать… И вспоминать холодными одинокими вечерами.

Что ж, впечатлений я набралась на несколько лет вперед. И я точно знаю, кто мне теперь будет сниться в откровенных эротических фантазиях.

А то, что Андрей не любит детей, особенно чужих - так это не препятствие для курортного романа. Может, это даже плюс.

Сразу - никаких глупых надежд, никаких скрытых от самой себя ожиданий.

Так что в последнюю ночь я решила отпустить все тормоза. Не то чтобы я до этого сильно себя сдерживала… Но все же выяснилось, что еще было что отпускать. И чем удивлять друг друга.

Но потом настало утро.

И меня начало колбасить. Я не ожидала от себя таких эмоциональных качелей. Мне то хотелось смеяться, то реветь, то целовать Андрея нежно-нежно и долго-долго… А потом снова реветь.

Но я не ревела. До того момента, как осталась одна в такси.

И тут меня прорвало…

Мне было стыдно перед водителем, но я ничего не могла с собой поделать. Слезы лились градом, нос хлюпал, меня трясло, как в лихорадке.

- Кто-то обидел, красавица? - спросил меня немолодой представительный южный джигит.

- Нет. Все хорошо, спасибо.

- Что, он, собака, оказался женат?

- Нет…

- Уехал и не оставил адреса, подлый гад? - выдвинул новую догадку водитель.

Видимо, опытный в курортных любовных делах.

- Это я уехала. И не оставила адреса, - ни с того ни сего разоткровенничалась я.

На что джигит покачал головой, пожал плечами и дал мне упаковку бумажных платочков.

Ладно. Все. Я успокоилась

Больше не реву.

Не реву, я сказала!

Иду в здание аэропорта, ничего не видя перед собой. Я почти справилась с эмоциями. Но перед глазами все еще мутная пелена.

И, когда посреди этой пелены возникает встревоженное лицо Андрея, мне кажется, что это какой-то глюк.

Я брежу! Андрей остался в городе. Я одна приехала в аэропорт.

Но этот настырный глюк обнимает меня. Гладит по волосам. Шепчет что-то успокаивающее.

И я с наслаждением вдыхаю его запах, за пять дней ставший таким родным. Я столько раз прижималась к этой теплой сильной груди… Меня столько раз гладили эти нежные руки…

Не в силах сдерживаться, я обильно поливаю слезами его футболку. Пару минут. И слушаю, как он повторяет:

- Все будет хорошо.

А потом вдруг резко прихожу в себя и набрасываюсь на него:

- Что ты здесь делаешь? Я же сказала, что ненавижу прощаться!

- Юль, почему ты плачешь?

- Я не плачу!

- Ладно. Пошли. Найдем твою стойку регистрации.

- Я сама могу ее найти.

- Я знаю. Но я все же хочу тебя проводить.

В небольшой очереди на регистрацию мы стоим молча. Рядом люди, выяснять отношения не хочется. Вообще ничего не хочется…

Хочется, чтобы настало завтра и я была уже дома.

Я сдаю багаж и получаю посадочный талон. До вылета еще полно времени. Андрей тащит меня пить кофе.

- Ты же не думаешь, что я из-за тебя ревела? - с вызовом спрашиваю я, когда мы усаживаемся.

- Кто ревел? - он делает удивленные глаза.

Молодец… Но это не поможет. На его футболке до сих пор мокрое пятно - отпечаток моего заплаканного лица.

- Думаешь, не может быть других причин?

- Да ничего я не думаю, - успокаивающе произносит он.

И тут я внезапно придумываю вполне правдоподобное объяснение.

- У меня просто критические дни начались. Знаешь, что это такое?

- Знаю.

- Так вот, у меня всегда крышку срывает. Пять дней перманентной истерики. Типа того, что было недавно.

- Бедная моя лягушатина!

- Рядом находиться невозможно! - пугаю я его.

- Невозможно на потолке спать, - выдает он.

- Чего?

- Одеяло падает.

Я улыбаюсь. Невозможно не улыбнуться тому, с каким серьезным видом он это произносит.

- Давай закажем тебе шоколадный торт, - предлагает Андрей. - Говорят, шоколад поднимает настроение.

Я соглашаюсь. Вряд ли торт мне поможет, но хоть будет, чем занять рот, чтобы не грубить. Он же сейчас опять начнет твердить, что нам нужно встретиться...

И я сорвусь.

Потому что на самом деле я тоже этого хочу. Очень!

Но знаю, что нельзя. Ни к чему хорошему это не приведет. Лучше сразу все обрубить, чем потом еще сильнее мучиться.

Андрей ни слова не говорит о новых встречах. Он вообще на удивление не разговорчив.

Сидит, пьет кофе, смотрит на меня. Молчит…

И это еще хуже!

Я с трудом высиживаю минут двадцать. А потом говорю:

- Мне пора. Скоро посадка.

- Ну, давай, - произносит Андрей.

И не трогается с места.

А я уже придумала, как буду отбиваться от его прощальных поцелуев… Но он не собирается меня целовать.

Просто “ну давай”?

Серьезно?

После всего, что между нами было?!

Я вскакиваю. Подхватываю сумочку. И ухожу. Я даже не уверена, что он смотрит мне вслед…

А я еще из-за него ревела!

Андрей

Юлькины слезы просто вывернули меня наизнанку.