Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс. Страница 12

В Мурманске сели на дозаправку, но из машины Игоря не выпустили. Командир сказал, что не рекомендует. На дворе, дескать, холодно и пусто, — дальняя часть аэродрома арктических конвоев, — а в здание аэровокзала они не поедут, потому что слишком далеко. Но зато обещал, что обед из ресторана доставят Бармину прямо сюда. Не обманул. Привезли, не спросив заранее, что бы он хотел заказать. То ли пренебрегли, то ли не рассчитывали на его способность ориентироваться в незнакомой обстановке. Скорее всего, таковы были инструкции, полученные поисковой группой. В результате, пришлось есть то, что предложили: одну из вариаций на тему картофельного салата, — этот, судя по наличию жареного шпика, был приготовлен на немецкий лад, — вареную осетрину с хреном, тонко наструганного копченого лосося, и едва теплый стейк из красного тунца с незамысловатым гарниром из нескольких ломтиков помидора и огурца и риса с шафраном. Правда, было еще пирожное с кремом и бутылка неплохого белого вина из франкских земель. В иные времена едал Игорь Викентиевич обеды и получше, — слава богу, много где бывал, — но сейчас с удовольствием съел даже эту унылую пародию на ресторанную кухню. Был дико голоден и кроме того отвык от рыбы. В Барентсбурге из рыбных деликатесов имелись лишь несколько банок красной икры. Так что настроение поднялось, подстегнутое к тому же почти целой бутылкой вина. Целая — не целая, а граммов семьсот Бармин употребил и потом всю дорогу до имения своей бабушки проспал в кресле, как младенец. Но спасибо Новгородцеву, тот разбудил Игоря минут за двадцать до посадки, так что Бармин успел до прибытия умыться и привести себя в порядок, выпить чашечку кофе с толикой коньяка и выкурить сигарету. В результате он окончательно проснулся и смог сосредоточиться на главном, что было отнюдь немаловажно в преддверии судьбоносной встречи.

— Выходим! — сообщил между тем Новгородцев.

— Как скажете. — Игорь надел свою пихору и пошел к открытому люку.

На улице было солнечно, но кое-где вокруг посадочной площадки все еще лежал снег. Однако Бармин смотрел не на деревья и не на снег. Он смотрел на резиденцию княгини Кемской. Надозерье не зря называлось замком. Это был самый настоящий замок. Донжон, зубчатая стена с надвратной башней, еще несколько круглых башен… И все строено, в основном, из красного кирпича. Не совсем русский стиль, но чисто западным тоже не назовешь. Эклектика, так сказать, однако смотрится замечательно. Аутентично, красиво и монументально. Где-то так.

— Спускайтесь, Ваше Сиятельство [27]! — поторопил Новгородцев замершего в люке Бармина. — Вас ждут.

«Вообще-то, могут и подождать, а меня погонять не надо», — мысленно поморщился Бармин, начиная спускаться.

Вступать в конфликт из-за эдакой мелочи он, однако, не стал. Не время и не место, но в уме отметил, что выглядит все это не очень уважительно. И в самом деле, что за спешка. Человек, можно сказать, только с вечного поселения сорвался. Из полярной ночи и нищенского быта в огромный новый мир, где его родная бабушка, — «а родная ли, к слову?» — живет в замке на берегу Чудского озера.

«Ладно, посмотрим», — решил, спрыгнув на бетон посадочной площадки.

— Куда теперь? — спросил у Новгородцева.

— Вам туда, — кивнул тот на открытые замковые ворота. — Вас встречают.

В створе ворот действительно стоял человек, поклонившийся Бармину, как только тот на него взглянул.

«Лакей? Мажордом? Личный помощник?»

При ближайшем рассмотрении, человек, встречавший Игоря Викентиевича, оказался не старым еще, гладковыбритым мужчиной. На нем было черное длиннополое пальто и белое кашне. На голове — аккуратная шляпа, отдаленно похожая на котелок. За стеклами очков в золотой оправе внимательный взгляд темных глаз.

— Добрый день, Ваше Сиятельство, — шагнул он навстречу Игорю. — Разрешите представиться, полковник Кальф-Калиф Михаил Семёнович, управляющий делами княгини Кемской. Рад приветствовать вас на родине.

— Хотите сказать, я родился в этом замке? — решил уточнить Бармин, который совершенно определенно родился в Барентсбурге.

— Нет, разумеется, — позволил себе полковник тень улыбки. — Но недалеко отсюда родилась ваша матушка Хельга Михайловна. В имении Смолница на северном берегу озера. Километров тридцать на север по прямой.

«Ну, надо же! Действительно родина».

— Что теперь? — спросил Игорь.

— Пройдемте в замок? — предложил полковник Кальф-Калиф.

— Разумеется, — кивнул Игорь и пошел вслед за человеком, носившим какую-то слишком восточную фамилию.

«Турок он, что ли?»

— Простите за любопытство, полковник, — не выдержал Бармин, когда они уже поднимались по полукруглым ступеням парадного крыльца, — но меня заинтриговала ваша фамилия.

— Я караим, — полуобернулся к нему полковник. — У нас встречаются такие фамилии.

— Вы из Крыма? — спросил тогда Бармин, совершенно забыв, что, возможно, в этом мире Великое княжество Русское и Литовское развивалось совсем не так, как в его мире, местный Ингвар такого вопроса задать просто не мог. Но, к счастью, Кальф-Калифа вопрос не удивил.

— Нет, Ваше Сиятельство, я из Тракая, но мои предки, разумеется, пришли в Литву из Крыма.

Честно говоря, Игорь с удовольствием обсудил бы сейчас с полковником этот небезынтересный исторический казус, но, увы, его ждала встреча с родней. И, отдав лакею, встретившему их в прихожей, свою пихору, прошел вслед за провожатым вглубь паласа [28].

Короткая анфилада роскошно декорированных залов, поворот направо, к боковой двери, лестница, небольшое фойе и огромный кабинет за открывшимися перед ними двустворчатыми дверями. Монументальный письменный стол из резного дуба справа от входа, разожженный камин — слева. Впереди эркер-трельяж с окнами от пола до потолка, а перед ним, стоя лицом к дверям, застыли три женские фигуры. Поскольку свет солнечного дня лился из-за их спин, разглядеть лица женщин не представлялось возможным. Зато Игорь был весь на свету, как натурщик на подиуме или манекен в витрине. Впечатление, что его сейчас внимательно рассматривают усиливалось тем, что, войдя в кабинет, полковник Кальф-Калиф сразу же отошел в сторону, оставив Бармина в одиночестве под взглядами трех женщин.

«Что ж, пусть смотрят!» — обижаться было не на что. Он не знал их, а они знали его только по имени. Технически родственник, — возможно, внук одной из них, — но на самом деле совершенно чужой здесь человек. Любопытно другое, почему во встрече не участвуют мужчины?

«Матриархат? — усмехнулся мысленно Бармин. — Или у них, как в том фильме про мафию, перебили всех мужчин?»

— Здравствуй, Ингвар! — нарушила тишину женщина, образовывавшая центр композиции. — Добро пожаловать домой!

С этими словами она шагнула вперед и медленно пошла к Игорю. Возможно, она ожидала, что он пойдет ей навстречу или, вообще, заливаясь слезами радости, бросится к ней с объятиями и прочей чепухой, но Игорь не думал, что это хорошая идея.

— Спасибо, что выдернули меня с кладбища, — сказал он вслух, но с места так и не сдвинулся.

— С кладбища? — переспросила женщина, останавливаясь в паре метров от Бармина. — С какого кладбища?

— Значит, Новгородцев не успел вам сообщить, — усмехнулся Игорь. — В Барентсбурге все вымерли еще в начале осени. Я один уцелел.

— Хочешь сказать, ты прожил… Сколько там? Пять месяцев или четыре? Прожил один в вымершем городе?

— Именно так и обстоят дела, — кивнул Игорь. — А теперь мы, может быть, все же познакомимся, а то неловко даже! Вы меня знаете, хотя бы теоретически, а я вас — нет.

— Похож на деда! — подала голос одна из двух женщин, оставшихся стоять около эркера. — Такая же язва! О внешнем сходстве и говорить нечего!

— Действительно похож, — согласилась пожилая дама, остановившаяся напротив Игоря. Красивая, холеная и ухоженная, но, возможно — и даже скорее всего, — ей было больше лет, чем казалось по первому впечатлению. Выглядела она лет на пятьдесят максимум, и значит, ей было никак не меньше семидесяти. И это в лучшем случае.