Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс. Страница 48

«Даже не скрывались, — отметил Игорь, повертев в руках записную книжку. — Анонимность послали на фиг и действовали откровенно грубо…»

«И это, правильно, — решил он, обдумав произошедшее, — если бы у них получилось, то победителей ведь не судят. А вероятность успеха была весьма высока!»

Реконструкция событий, сделанная полковником Кальф-Калифом и капитаном Взолмня, не оставляла в этом сомнений: датские и голландские наемники проникли в замок благодарю предательству одного из слуг, к тому же среди них находились два мага. Слабеньких, — обоих убили во время боя, — но имеющих специфическую подготовку нидерландского спецназа. Они частью усыпили, а частью вырубили шоковыми ударами внешнюю охрану замка, беспрепятственно проникнув в палас и Круглую башню. И все бы у них сладилось, но они не знали, что княжна Збаражская обладает крайне сильным «тревожным чутьем», а «придурок с Груманта», — как окрестил Игоря, не владевший ситуацией заказчик, — по факту является высокоранговым боевым магом. Отсюда и провал. Елена подняла тревогу. Бармин «вынул» ее и себя из своих апартаментов и убрал, таким образом, из-под удара, а затем поднял тревогу. К спальням девушек убийцы опоздали буквально на минуту или две, но, когда все-таки туда добрались, их и след простыл, при том даже, что все пути отступления с третьего этажа паласа были перекрыты.

Потом нападающие лишились засады у моста, а вскоре была практически полностью уничтожена, доставившая их к месту операции автомобильная колонна, не говоря уже о заслоне, выставленном на шоссе из Гдова. А вот, если бы, у них получилось, то огрехи анонимности не играли бы никакой роли. Все равно сестренка из Дании стала бы наследницей графского титула. Во всю эту вполне логичную схему плохо встраивался один лишь «лодочник». По первому впечатлению, снайпер к группе наемников не принадлежал. И, вообще, он был русским, а не датчанином или голландцем.

Так оно и оказалось. Еще до допроса, — по отпечаткам пальцев и фотографии, — стало известно, что пойманный ассасин природный русак родом из Чернигова. Бывший снайпер полицейского спецназа из Тмутаракани [91]. Но на ублюдке стоял такой крепкий блок, что при любой попытке нажать посильнее, стервец терял сознание. И чем сильнее был нажим, тем тяжелее была реакция, вплоть до инфаркта миокарда и эпилептического припадка с конвульсиями и пеной изо рта.

— Придется везти его в Псков, — с сожалением в голосе констатировал полковник Кальф-Калиф, — в Земельное Жандармское Управление. У них там есть сильный менталист, но это, увы, займет много времени. Уйма бюрократии, знаете ли, да и секретность будет уже не сохранить.

«Может быть, я сам попробую? — нахмурился Бармин, которому совершенно не хотелось выметать сор из избы. — Только без свидетелей… и не сегодня».

— Не надо пока, — сказал он вслух. — Посадите его в подвал, что ли… А у нас, вообще, есть здесь какая-нибудь тюрьма?

— Есть, — совершенно спокойно сообщил полковник. — Как раз под вашей башней.

— Ну, вот туда его и посадите вместе с тем голландцем, которого взяли живым. Он наш трофей, нам его и колоть. А полицейского сдайте его коллегам в Гдов. Мне он не интересен, пусть теперь сами с ним мучаются. Кто, что, когда и как.

— Так и сделаем, — с видимым облегчением согласился полковник. Похоже, Игорь озвучил разумное решение.

— Значит, решено, — кивнул Игорь. — Пойду, тогда, поговорю с дамами. Все-таки у них нервная система не чета нашей, могут от таких приключений и приболеть. А оно нам надо?

Понятное дело, что никому это было ненужно, но, если честно, особых опасений по поводу психического здоровья Елены и Варвары, Бармин не испытывал. Крепкие девушки, стрессоустойчивые и хорошо подготовленные к такого рода внезапным приключениям. Ну а «старую» княгиню, как полагал Бармин, такой ерундой, как ночное нападение, давно уже не напугаешь. У нее вся жизнь такая, и сегодняшний инцидент, как догадывался Игорь, для нее всего лишь еще один проходной эпизод.

Судя по умиротворенной атмосфере, царившей в Померанцевой гостиной, которую по случаю миновала печальная участь некоторых других помещений замка, Бармин не ошибся. Женщины разместились вокруг чайного столика и под кофе с коньяком обменивались впечатлениями о неделе моды в Киеве. Оказывается, накануне с утренней почтой пришли два женских журнала «Боярыня» и «Русская красавица» с отчетами о прошедшем на прошлой неделе показе. Богато оформленные глянцевые журналы лежали здесь же на столике, так что Игорь довольно быстро разобрался в содержании разговора и, хотя сам в нем не участвовал, — не его тема, — хотя бы понимал, о чем идет речь.

Он сидел в кресле, пил кофе, изредка прикладываясь к бокалу с коньяком, поставленному вместе с пепельницей на подлокотник, курил и под мелодичное женское «бу-бу-бу» размышлял о высоком и странном. Эта ночь внесла в его душу непокой, никак не связанный с нападением и боем. Вернее, некая связь, разумеется, просматривалась, но не прямая и не однозначная, а, скажем так, опосредствованная. Этой ночью он окончательно убедился, что ему нравится Елена Збаражская. И дело не только в том, что произошло между ними в его апартаментах, но и в том, какой она предстала перед ним в боевой обстановке. Сейчас Бармин видел ее совсем иначе, чем прежде. Красивая — несомненно. Причем привлекательность ее была как раз такой, какая нужна была Игорю. Умная — без вопросов. Толковая и талантливая, и, что не менее важно, собранная и психологически устойчивая в условиях боевого стресса. В общем, он в ней не ошибся, и теперь видел, что из нее может получится действительно дельный партнер. Но тревожила его не она, а Варвара. Она тоже оказалась кремень бабой, но не это главное. Просто в какой-то момент Игорь поймал себя на том, что рассматривает Варвару отнюдь не с братским интересом. Мужской это был интерес, если не кривить душой, и неспроста.

Елена была высокой девушкой, едва ли не под метр восемьдесят, Варвара — ниже сантиметров на пять. Зато, если у княжны Збаражской при общей худощавости молодого организма грудь едва дотягивала до второго размера, то у сестры Ингвара был как бы даже не четвертый. И, вообще, вот кто сложением напоминал настоящую валькирию, ну или деву-поляницу [92], если на русский лад, так это Варвара: обильна телом, но при том отнюдь не толстая, а напротив стройная и хорошо сложенная женщина. Эдакая Моника Беллуччи, Софи Лорен или Кэтрин Зета-Джонс славяно-скандинавского разлива. Белая кожа с золотистым отливом, серые глаза и, как вишенка на торте, светло-русая коса едва ли не до самой задницы. Беспорно красивая женщина в классическом смысле этого слова, и, если, и в самом деле, похожа на Ингвара, то на свой особый женский лад.

Вот такой он ее сейчас и увидел, заодно вспомнив, как она к нему прижималась при телепортации. Вспомнил и его, словно бы, жаром обдало.

«Это тебя, Игорь Викентиевич, куда-то не туда занесло, — ужаснулся Бармин, поймав себя на подобных мыслях и чувствах. — Инцест — это не наш метод!»

Но с другой стороны, и не восхищаться ею он тоже не мог, а где восхищение, — если речь об отношении мужчины к женщине, — там и желание. И вот какой получался парадокс. Елена ему отнюдь не разонравилась, напротив, сейчас, после проведенной вместе ночи, — в постели и в бою, — она ему нравилась даже больше, чем раньше. Но одновременно он не мог отвести глаз и от своей сестры. И ведь, что любопытно: не отвлекаясь от разговора, обе две ну прямо, как сестры-близнецы, нет-нет, да поглядывали в сторону Игоря, и смотрели они при этом практически одинаково. Однако Бармин себе такого разврата позволить не мог. Не говоря уже о морали и этике мира, из которого он пришел, — а это, между прочим, многовековая традиция, поддержанная авторитетом практически всех монотеистических религий, — кровосмешение для врача психиатра, что красная тряпка для быка. Знал он, разумеется, попросту не мог не знать, к чему приводит инцест, который, увы, не так уж редок, как думают обыватели. Случается, но ничего хорошего в этом нет. «Игра престолов» — конечно вымысел, но «сказка — ложь, да в ней намек». В общем, Игорь себе даже думать на эту тему запретил, а, чтобы соблазн его не донимал, сбежал из гостиной, сославшись на дела. И, к слову сказать, даже никого не обманул, поскольку заранее условился о встрече с капитаном Взломней.