Последыш. Книги I и II (СИ) - Мах Макс. Страница 79

— Здравствуй Ия! — поздоровался Бармин. — Что с подписанием контракта?

— Подписан еще вчера, я просто…

— Ты просто не сообщила об этом мне. Наверняка, отчитывалась перед своим начальством.

— Ингвар, ты же понимаешь… — начала было оправдываться она, но у него не было на это ни времени, ни терпения, и он ее прервал.

— Не интересно, — отрезал он. — Контракт подписан?

— Да, я…

— Оплата произведена?

— Ингвар, я хотела спросить, целы ли девочки?

— Твои люди справились на ять. Все в порядке.

— Мои люди? — не поняла его майор.

— Те, которые защищали замок, — подсказал Ингвар.

— Там не было моих людей, — упавшим голосом сообщила женщина.

— Очень жаль, — подытожил Бармин, но больше распространяться на эту тему не стал. — Организуй срочную отправку людей и техники в замок Усть-Угла. Знаешь, где это?

— Да, но я бы не рекомендовала…

— Извини, Ия, — сказал на это Бармин, — но я начну снова слушать твои рекомендации только после того, как ты докажешь преданность и полезность. И я говорю не о постели.

— Я даже не знаю… — растерялась майор, но Бармин посчитал тему закрытой.

— Итак, — сказал он Ие, взглянув на часы, — ты поняла? Всех, кого можно сразу перебросить, сегодня же отправь в Усть-Углу. Их встретят, устроят и объяснят, что и как. Остальных по мере готовности, но не позже, чем до конца недели. Семьи пока с собой не брать. Пусть обождут. Заберу их позже, а пока выдай им аванс. И еще одно, тебе Ия дорога в Усть-Углу пока закрыта. Объясни своим начальникам, как так получилось и, если захочешь когда-нибудь вернуться, то приходи не с пустыми руками, если понимаешь, о чем идет речь, и с приличным резюме. Все! Мне надо сматываться, а то твоя контрразведка прошляпила целую войну. Теперь приходится прятаться. Так что попрошу, отправить в Усть-Углу только людей из штата и дружины Городецкого. Никаких левых людей! Мне там твои соглядатаи не нужны. И учти, я проверю. Любой, кого перекрестный опрос выявит, как чужого, будет расстрелян на месте. Я не шучу. Прощай!

Ну, в самом деле, сколько можно! Сами приходят, сами предлагают помощь и сулят золотые горы, потом черт знает сколько времени ведут переговоры о перекупке контракта, — хотя цена установлена, и Бармин велел не торговаться, — и, в конце концов, забывают сообщить хозяину, что дело сделано. И где, спрашивается, их хваленая контрразведка, если три княжества объявляют ему войну, а никто об этом не то, что не знает, но даже не догадывается. Ему, то есть, Бармину, простительно. Он здесь человек новый, всех гитик местных не знает, во всех тонкостях не разбирается. Но Ия-то не девочка. Плоть от плоти этого мира, да еще и военный контрразведчик. Она что, не могла намекнуть хотя бы, что возможны всякие неожиданности? Ну, ладно. Про то, что он вселенец-попаданец она не знает, но про то, что Ингвар вырос за полярным кругом, в городе ссыльнопоселенцев, которых злобная сволочь — прежний император низверг едва ли не в средневековье, ей известно. Так чего же она от него ждет? Сама мышей не ловит, а ему на нее даже обидься нельзя?

Бармин думал, что злость уже улеглась, но зря надеялся. Едва перекинувшись с Ией парой слов, он снова разозлился и просто-таки полыхал праведным гневом. Спасибо еще, что кто-то из людей князя Северского был настолько предусмотрителен, — или здесь всегда так, — что в салоне конвертоплана их ожидали мягкие пушистые пледы, и вежливый стюард предложил гостям канапе с черной икрой и семгой, тартинки с бужениной и солеными огурцами, и волованы с грибным рагу. К закускам прилагались напитки, как легкие, так и алкогольные, и, в общем, это было более чем удачно. Ничто не усмиряет гнев настолько хорошо, как вкусная еда и хорошая выпивка.

— Сколько нам лететь? — спросил он стюарда.

— Пять часов Ваше сиятельство.

«Пять часов — это хорошо. Это я еще выспаться успею!»

Бармин немного поел и, успокаивая порядком разгулявшиеся нервы, изрядно выпил. Затем откинул назад спинку кресла, прикрылся пледом и, устроившись с комфортом, закрыл глаза, чтобы открыть их уже только при посадке около замка Балта́ [136]. Здесь, на Тамани уже было позднее утро, и стояла ясная солнечная погода. Настоящее, без дураков, лето. Градусов 25–26, наверное, никак не меньше.

«Да, — подумал Бармин, с удовольствием вдыхая жаркий, чуть пыльноватый, но зато благоухающий множеством запахов трав и цветов воздух, — здесь вам не там. Керчь и Тамань — это вам не Псков и Гдов. Здесь в июне стоит уже настоящее лето, не то, что у нас».

Впрочем, это было не единственное, что удивило Бармина. Балта́ на поверку оказался не замком, а городской цитаделью, и над его башнями развивались сразу три флага: имперский — императора Ивана VIII, хазарский и штандарт имперского Полномочного министра, каковым на данный момент и являлся младший сын князя Северского.

— Светлейший князь Федор Андреевич, — объяснил встречавший Ингвара мужчина в армейском камуфляже со знаками различия полковника ВДВ, — исполняет обязанности Полномочного министра при дворе Его Величества Вениамина VII.

«Хазары… Но их столица, кажется, на Волге…»

— Разве двор не в Белой Веже [137]? — спросил он наобум.

— Посольство — эвфемизм, — отвечая, полковник даже не улыбнулся. — Федор Андреевич стажируется при командующем укрепрайоном «Керченский мост».

Бармин не понял, как минимум, половины из того, что сказал офицер. Он, вообще, не знал, что в этом мире сохранился, — пусть и вассальный России, — Хазарский каганат. Чем дольше он жил в теле Ингвара Менгдена, тем больше удивлялся тому, в какой фантасмагорический мир его занесло. Тут тебе и магия двух сортов, и волшебные камни в придачу, и давно исчезнувшие в его родном мире удельные княжества и хазары на Дону. Многоженство и язычество, частные армии, именуемые дружинами, и крепостное право в век компьютеров и реактивной авиации. И с каждой новой встречей с такого рода странными чудесами, он все лучше понимал, сколько всего ему еще предстоит узнать и изучить. В такие моменты, как сейчас, он и впрямь начинал воспринимать себя дикарем из затерянного мира, но воленс-ноленс должен был демонстрировать окружающим свою адекватность. Этим он, собственно, и занимался.

Вежливо поздоровались и перезнакомились с членами «комитета по встрече» — полковником Алфимовым, являвшимся командиром гарнизона крепости, его супругой Антониной Михайловной и кастеляном цитадели Труновым, — прошли в крепость через калитку в массивных воротах, пересекли просторный внешний двор, вошли в первое из зданий цитадели и там, минуя многочисленные посты, выставленные на лестницах и переходах, попали наконец в жилую зону крепости, где за двойной сложенной из гранитных плит стеной стоял дворец в восточном стиле и находились примыкающие к нему парк и сад. Здесь их ждал хозяин дома, оказавшийся довольно молодым крупным мужчиной со светло-русыми волосами и голубовато-серыми глазами. Не красавиц, но, как говорили в той Америке, где еще недавно жил Бармин, good looking [138]. Одет он был в летний, светло-песочного цвета костюм-двойку и голубую рубашку с темно-синим галстуком. Странное сочетание цветов, но хозяин-барин, как говорится, а Бармин ни разу не эксперт в мире моды, что там, что здесь.

— Добро пожаловать, граф! — Протянул Ингвару руку Федор Северский-Бабичев.

— Дамы! — поклонился он Елене и Варваре. — Добро пожаловать в замок Балта́. Отец предупредил меня о ваших обстоятельствах, господа. Так что еще до вашего прилета, я отдал соответствующие приказы. Город на военном положении. По всей Тамани и в Керчи усилены патрули и выставлены блокпосты, ну, а в крепости — сами видели, — введен режим чрезвычайного положения. Так что отдыхайте и ни о чем не беспокойтесь. Встретимся за обедом!

На этом завершилось первое знакомство с гостеприимным хозяином, и гостями занялись слуги. Они провели Ингвара и девушек в их комнаты, составили список необходимых погорельцам вещей, — уточнив, разумеется, размеры и цветовые предпочтения — и оставили приводить себя в порядок перед завтраком, который должны были доставить прямо в комнаты через сорок минут.