Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ) - Шию Ольга. Страница 59

— Что с ней стало? Примета сбылась?

— Не знаю.

Он отнес тазик во вделанную в пол мойку, накачал воды, вымыл посуду и поставил на стол. Быстро расправился со следами муки. Через пару минут о готовке напоминала только стопка блинов на плоской деревянной тарелке и сизый дым под потолком.

Дракон распахнул ведущие на улицу двери. За порогом было белым-бело. Снежные медузы тихо опускались на покрытый пушистым ковром дворик. За серой завесой облаков поднималось солнце, но на горе было по-прежнему сумрачно и тихо.

Рэнс уже возился с чайником, заваривал очередной свой чай.

— Как думаешь, всем этим людям, кто жил здесь, удалось спастись? — Я перешагнула порог и уселась на дощатой террасе.

Снег шапками укутал верхушки сосен, а на черных ветках не до конца облетевших кленов трудились, выращивали ледяные кристаллы морозники. Теперь, когда паразит уничтожен, примитивные духи возвращались в Холмы. За высокими стенами, без людей для них настоящее раздолье!

— Кто знает? — Рэнс опустился рядом, протянул глиняный стакан с чаем. Полупрозрачная змейка пара танцевала над золотистым отваром, как зачарованная кобра перед заклинателем.

— С тобой полечу.

Он посмотрел на меня долгим взглядом, потом повернулся к разошедшимся не на шутку небесам. Если снег не прекратится, к вечеру гору завалит так, что из дома будет сложно выбраться.

— Собирайся.

— Сейчас? Ребят не разбудим?

— Ничего, переживет твой дружок.

— Какой еще дружок?

— Зелененький.

— Ой, Черный, не выдумывай.

— А то я не вижу, как он на тебя смотрит, — фыркнул дракон.

— Он просто излишне мне благодарен.

— Ну да, ну да. Ты, главное, себя не обманывай, сестренка, — он хлопнул меня лапищей по спине так, что отпитый чай едва не вылетел фонтаном изо рта.

А может, и не в лапище было дело.

***

Рэнс, разбудил-таки самого разумного, по его словам, человека на горе — Меру. Я сделала вид, что не заметила камня в свой огород.

Чародейка выслушала наставления дракона, мрачно покивала, уточнила, все ли у меня в порядке с головой, убедилась, что не в порядке, и лететь в неизвестность я не передумаю, махнула рукой и отправилась досыпать.

Вилли с Котом до последнего допрашивали Илама, так и заснули все вместе на одном диване, неудобно скрючившись, и свесив руки и ноги на пол.

Дракон только хмыкнул, заметив, что я из коридора разглядываю живописную композицию, и бесшумно задвинул двери.

***

Арону в Ренаторе спокойно не сиделось. Впервые на его памяти Врата вели себя так активно. Он уже сомневался, а буря ли была тому причиной?

Ледяные вопрос не проясняли, а только нагнетали обстановку загадочным молчанием. Брошенные Айамом-ману вскользь слова задели властелинову гордость. Он хоть и считался хранителем, по сути, никогда не уделял Вратам достаточного внимания. Потому и Духа не сумел бы распознать на все сто процентов.

Ждать у моря, то есть у озера, погоды ему быстро надоело, он решил поискать ответы на свои вопросы в другом месте, ушел и пропал. Дракон излазил весь оазис вдоль и поперек, едва не разнес ледяной купол, пытаясь докопаться до истины.

Развалины старого замка были последним местом, где Рэнсу хотелось находиться. От мерзкого паразита его бросало в дрожь. Нет, разумеется, он его не боялся, скорее брезговал. Но ради Властелина пришлось поступиться брезгливостью.

Разгадка исчезновения оказалась простой и нелепой. Арон, пытаясь отыскать остатки библиотеки, провалился в старый подвал — гнездо того самого паразита. Сказать, что тварь и Властелин были рады встрече — мягко говоря, слукавить. В попытках уничтожить тварь Арон применил единственное известное ему заклинание — тот самый черный огонь. Паразита, естественно, не убил, зато сам отключился.

Тварь не могла поверить своему счастью, пока не попыталась вытянуть из Арона душу. Тут вышла заминка. Душа Темного вытягиваться не хотела, зато сама вцепилась в паразита как в родного.

Когда дракон, наконец, нашел хозяина, то едва не поседел, пытаясь понять, где заканчивается Властелин и начинается паразит. С горем пополам, он отделил своего от чужого, и прикончил-таки приставучую тварь. Паразита, то есть, не Властелина.

Едва Его Темнейшество пришло в себя, дракон устроил ему капитальный разнос, а потом заявил, что забирает его из этого проклятого Ренатора к демонам собачьим. И никаких отговорок. Арон согласился с одним условием.

— Так что теперь у нас в Башне новая хозяйка, — мрачно закончил дракон свое повествование.

— Рада за них, — я пожала плечами. А что тут скажешь? И так было понятно, к чему все идет.

— Чему тут радоваться? — возмутился дракон. — Уж не знаю, что ей от него надо, но искренности в ней ни на вот столечко, — он максимально свел пальцы.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь. Или ревнуешь. Он ведь мужчина. Причем, довольно привлекательный. Рано или поздно он женится. Тут уж ничего не поделаешь.

— Ты не понимаешь. Я не против женщин. Я против этой конкретной. Она ведь даже не зачесалась проверить, куда он пропал. Прекрасно знала, кто обитает на развалинах, и, мало того, что отпустила его туда, так еще и мне не сразу сказала, где его искать.

— Черный, не сходи с ума. Она бы с паразитом не справилась. Ты прекрасно это знаешь. Он бы ее высосал в секунду.

— И поделом ей.

— Ну, все, хватит! Тебя Кот, что ли, своей паранойей заразил? Его от Егара корежит, тебя — от Эллилайлы.

— Вот уж, два сапога — пара. — Он высунулся из пещерки, в которой мы пережидали очередной разгул стихии.

***

Рэнс тщательно изучил найденную в поместье Ан-Чирон карту, и, на всякий случай, запомнил расположение мелких островков. Случай этот не заставил себя ждать. До южных провинций Тувосарии мы добрались быстро и без приключений, но стоило покинуть большую землю, как погода начала портиться. До первого же крошечного островка мы едва дотянули сквозь страшный ураган.

Дождь лил стеной, смерчи бушевали, вздымая тонны воды, а после обрушивали ее в море со страшным грохотом. Молнии огненными стрелами пронзали тучи и взрывали многометровые волны.

В расщелине, среди острых скал, под защитой маленького каменного козырька, мы пересидели бурю, но долго там не задержались. Островок попался с характером, едва закончился дождь, земля задрожала, из трещин в камнях полезла пышущая жаром лава. Мы едва унесли ноги и крылья от проснувшегося посреди моря вулкана. Негостеприимный островок еще долго швырялся нам вслед осколками горячих камней и поливал огненным дождем, а столб пепла, вероятно, был виден даже в Тувосарии.

Рэнс рассчитывал добраться до Дэй-Кханабона к вечеру следующего дня, но утром мы достигли лишь восточного берега Ситвы.

Эта часть огромного тропического острова некогда была прибежищем пиратов, но после того, как алморанцы с ними разделались, о прежних временах напоминали только покрытые ракушками и водорослями остовы разбитых кораблей. Разбросанные вдоль всей восточной оконечности острова, они представляли собой живописное и печальное зрелище. Узкие заливы и зеленые бухты пустовали уже с десяток лет, облюбованные миллионной армией всевозможных морских птиц и примитивных духов.

Чайки стаями носились в лучах восходящего солнца, оглашая округу тоскливыми воплями. Синие челночники ныряли в волнах, изредка взмывали над скалами, извивались змейками и снова падали в воду. Полупрозрачные стеклянные скаты выбирались из расщелин в камнях и воздушными змеями реяли на утреннем ветру, пока какая-нибудь любопытная чайка не клевала одного из них за пестрый хвост. Тут уж духи и птицы менялись местами, и чайкам приходилось со всех крыльев удирать от озлобленных скатов.

Дракон мрачно пошвырялся камнями с вершины утеса, одиноко стоящего в паре сотен метров от берега. Ни одному, даже самому отчаянному человеку, не удалось бы забраться на эту неприступную скалу. Обитай в этой части острова люди, о нас непременно сложили бы нелепую или даже романтическую легенду. Но некому было увидеть наши колоритные фигуры на фоне золотого рассвета, а из чаек летописцы так себе. Разве что критики. Прибрежные скалы были загажены профессионально и основательно.