Драконья Пыль. Проклятие Ирвеона (СИ) - Шию Ольга. Страница 6

От ушей вниз по спине сошла лавина мурашек размером с лошадь.

— Таира, беги! — заорал Кот.

Не раздумывая, я перескочила через спинку сидения и скатилась на землю.

За спиной оглушительно свистнуло. Я рефлекторно прикрыла голову, еще не понимая, чего ждать. Это меня и спасло. Горящее золотом лассо захлестнуло шею и, если бы не подставленные руки, тут бы и придушило, когда охотник с силой дернул веревку к себе.

Я плашмя рухнула в дорожную пыль. От удара воздух вылетел из легких, в голове загудело, а перед глазами засияли огни.

Глава 3

Веревка стягивалась все сильнее. Казалось, золотые нити прожигают кожу до костей и руки вот-вот отвалятся, а следом и голова. Ловец ослабил натяжение, что-то прокричал напарнику.

Я не понимала ни слова. В голове гудели колокола, а глаза застилала мутная пелена. Каким-то чудом мне удалось перекатиться на бок. Зрение потихоньку возвращалось, но вместе с тем волнами накатывала тошнота.

Второй охотник неторопливо вылез из самоходки, сжимая в руках миниатюрный прибор, смутно напоминающий развешенные вокруг Моховых Полян «локаторы».

Я попыталась распутать обжигающую веревку, но та будто приросла к коже. Без посторонней помощи не снять. Вот только где взять эту помощь? Злополучная троица в развевающихся плащах с заячьим проворством неслась к раскидистым придорожным кустам.

Кот, будто почуяв мой взгляд, обернулся, выругался и побежал обратно. Меру с Вилли увязались следом. Дальше все произошло быстро.

Кот хватает Меру за руку, проносится мимо меня и вопит: «Нож!». Меру едва не спотыкается, но не открывает глаз. Веревка звонко лопается. Черный клинок падает на землю. Кот трясет обожженной ладонью. Я чувствую свободу, пытаюсь встать. Вилли хватает меня и взваливает на плечо. Кот роняет на землю только что бывший в руках у ловца «локатор». Ловец недоуменно осматривает пустую ладонь. Вилли, придерживая меня, наклоняется за крупным камнем, но не поднимает его, а впитывает ладонью. Ловец вопит и скачет по дороге с отдавленной ногой. Цирк, да и только! Пораженные зрители наблюдают представление из-под корзин.

— А вот теперь бежим, — пробормотал бледный, вспотевший Кот.

— У них еще одна глушилка! — Меру попыталась снова ухватить Кота за руку.

— Я потому и предлагаю бежать, — виновато улыбнутся он.

— Идиот!

— Давай, потом?

Время для споров, и правда, было не самое подходящее. Густые, но невысокие придорожные заросли надолго не задержат разъяренных охотников, тем более, мы уже проделали для них настоящую просеку. Точнее, Вилли проделал, я обессилено болталась у него на плече. Обрывок веревки по-прежнему обвивал мою шею и своим сиянием вытягивал последние силы.

Над головами снова свистнуло. Золотая петля стянула куст, ветки брызнули в стороны. Кот едва успел пригнуться и, не смотря на слабость, припустил с удвоенной скоростью.

Соседний куст завибрировал, будто отражение в воде. К горлу снова подкатила тошнота. Меру споткнулась, а Кот успел схватиться за тонкую березку, но все равно упал на колени. И только Вилли держался бодрячком. Не сбрасывая меня с плеча, подхватил друзей под руки и полез в самую гущу кустов.

Под прикрытием бурелома мы достигли перелеска. Лассо еще пару раз свистело, но все вхолостую.

— Там болото, — напомнила Меру.

Вилли кивнул и устремился в указанном направлении. Кот очухался и бежал самостоятельно. Меру поблагодарила Вилли и тоже отлепилась, и только я болталась на его плече как тощий мешок.

Перелесок плавно перетек в настоящий дремучий лес. Полуоблетевшие деревья недоуменно шелестели остатками бурых листьев, колючие кусты цеплялись за одежду, под ногами хлюпало, воздух наполнялся запахом гнили.

Постепенно мы спустились в заболоченную низину. Тут деревья выглядели больными и неказистыми, а среди побуревших кочек поблескивала черная вода. С единственного огромного и страшного дуба на нас пялились пустыми глазницами притворившиеся ветками болотники. Никто из компании не обратил на них внимания.

— Отлично, сюда они не сунутся! — обрадовался Кот и галантно пропустил подругу вперед.

Меру не возражала. Пошла осторожно, изредка останавливаясь и закрывая глаза. Остальные двинулись за ней след в след. Далеко позади слышался яростный хруст веток, но скоро охотники поостыли, растеряли азарт и в болото не полезли.

***

Над болотом вились серебристые огни, пугливо уступали дорогу и возвращались обратно, стоило отойти на пару шагов. Островки черных водяных вязов молитвенно воздевали ветви к небу. В зарослях тоскливо перекрикивались птицы. Затхлые испарения висели над топью, завивались кольцами от едва уловимого движения воздуха. Тропинка петляла среди чахлых осин, обрывалась у спрятанных под опавшей листвой бочагов.

Несколько раз Меру останавливалась, задумчиво осматривала вроде бы надежную кочку, но сворачивала в сторону. Кочка разочарованно вздыхала вслед. Позади нас тропинка отчетливо светилась мертвенной зеленью, постепенно угасая. Из продавленных ступнями углублений вырастали прозрачные бестелесные щупальца, обшаривали сплющенный мох и некоторое время покачивались на неощутимом ветру.

Туман неслышно подкрался сверху, опустился, процеживая реальность мутно-зеленым фильтром. Огни, поразмыслив, тоже сменили цвет. Теперь по болоту брели четверо «зеленомордых».

Я сдавленно хихикнула, пытаясь удержать ускользающее сознание. Я будто расплывалась, истончалась, как рисовая бумага, смешивалась с туманом. Назойливое бормотание в ушах оформилось в слова. Казалось, что я лежу на кровати в общежитии, а рядом моя соседка Жанна как всегда рассказывает о своих любовных передрягах.

— Я рада, что вы помирились, — вяло ответила я.

Жанна тоже обрадовалась.

— Что? — идущий позади Кот вскинул голову.

Я вынырнула из забытья.

— Ребят, вы не могли бы снять с меня эту дрянь? — я подцепила пальцем веревку.

— Вот гадство! — выругался Кот. — Долго нам еще идти?

Меру неопределенно передернула плечами.

Болото досадливо чавкнуло трясиной и выплюнуло нас на сухую возвышенность. Здесь топь заканчивалась, и начинался обычный лес.

За частоколом полуоблетевших осин нашлась маленькая полянка, окаймленная пожелтевшим, но все еще пышным папоротником. Недавний ураган повалил несколько старых сухих стволов, за которые с радостью взялась буйная лесная растительность.

— Пришли, — Меру устало опустилась на бурый мох. Болотная зелень осталась позади, над полянкой увивались стайки мелких золотистых светляков, но девушка по-прежнему выглядела неживой. Кот беззастенчиво порылся в ее сумке, вытряхнул на землю горсть мелких пузырьков и холщовых мешочков.

Вилли усадил меня рядом с подругой, распутал шипящую от прикосновений веревку и отбросил за пределы поляны.

Парни быстро разложили костер, Вилли принес в маленьком котелке воды, Кот накапал туда из всех пузырьков сразу, подбросил в костер сухих палочек. Над полянкой закружился ароматный дым. В голове прояснилось.

Пока мы пробирались сквозь трясину, стемнело. Болотные огоньки вкупе с туманом не давали разглядеть небо, а оно уже вовсю мигало звездами. Свежий ветерок сдувал тинную вонь обратно в болото, а ночные птицы перекрикивались на удивление бодро.

Кот нацедил закипевший отвар в глиняную кружку, заботливо подул и поднес подруге. Меру сделала глоток и закашлялась. Бледное лицо покрылось яростным румянцем.

— Ты что туда налил?! — просипела она.

— Все и сразу, — пожал плечами Кот.

— Идиот! — Она вскочила, обжигаясь, схватила котелок и выплеснула содержимое под куст.

В воздух ударило искристое облако. Куст судорожно выдернул корни из земли и скрылся в чаще.

— Ну, ни хрена себе! — Кот озадаченно поскреб макушку. — Рассол животворящий!

— Эй! — Меру ткнула друга в плечо. — Ты что творишь?!

— Не нравится — сама вари.

— Я не про зелье! — Она в запале сунула котелок Вилли в руки. Тот смиренно ушагал в темноту. — А о твоих фокусах. Опять за свое? Никогда не думаешь о последствиях! Никогда! Я видела нашивки. Понимаю, почему ты полез к ним. Напакостить, обвести вокруг пальца, незаметно смыться — прекрасно! Но не в этот раз. Ты, видно, не осознаешь как нам повезло. Чудо, что никто не пострадал. Из-за нас ее могли убить, или хуже того… Своей головой не дорожишь, хоть о других подумай. Если еще осталось чем! — Ее щеки полыхали, а волосы развивались, как щупальца медузы.