Сделаю тебя своей (СИ) - Черника Ника. Страница 12

Краска все же ударяет мне в лицо. Отставляю стакан с недопитым кофе. Хочется сказать, что ты вообще знаешь о той ситуации? Ты просто переспал с девушкой друга и исчез из их жизней. Вот и все. Так что ни хрена ты не знаешь, чего стоило нам с Ромкой пережить это и идти дальше.

Но вместо этого я ровным голосом спрашиваю:

— Что у нас дальше по работе?

Тимур пару секунд сверлит меня взглядом, а потом отлепляется наконец от моего стола.

— Я к Каневскому.

Он уходит, я обессилено падаю на стул. Прикрываю глаза, покачиваюсь, пытаясь успокоиться. Может, к черту это все? Просто уволиться… Михалыч не поймет, еще что не то подумает в свете мыслей Тимура о крысе… Но мне-то что делать? А еще вечером разговор с Ромой. Как ему сказать?

Я успеваю допить кофе, когда звонит мобильный. Номер наш, городской. Оказывается секретарь.

— Милана, Тимур Айвазович просил занести бумаги, которые вы распечатывали сегодня.

— Хорошо, Люба, сейчас принесу.

Собираю документы и иду в сторону приемной. Дверь приоткрыта, не успеваю зайти, слышу голос Тимура:

— Ну что, Люба, мы с тобой ужинаем сегодня.

Это не очень похоже на вопрос. И они уже успели перейти на ты. Короткая пауза, и голос девушки:

— Почему бы и нет.

— Тогда в семь встречаемся в фойе.

Не спрашивает, просто констатирует, но Любе не приходит в голову возражать. Одернув платье, захожу в приемную.

— Вот документы, — протягиваю папку, Тимур забирает и уходит в кабинет, бросив напоследок:

— Дождись меня.

Ловлю на себе взгляд Любы, она это замечает и натягивает улыбку.

— Как вам работается с новым начальством? — спрашивает меня, пожимаю плечами. Она косится на мое обручальное кольцо и улыбается дружелюбней. Всерьез уже рассматривает кандидатуру Тимура, что ли? Наивно. Хотя Люба симпатичная, блондинка, фигура хорошая…

Девушка отворачивается к монитору, начинает что-то печатать, на губах играет улыбка. И все-таки любопытно, она ему реально понравилась? Или… не зря же он о ней выспрашивал.

Тимур выходит минут через пять, Люба сразу выпрямляется, выпячивает грудь вперед, он бросает на нее равнодушный взгляд, кивая мне:

— Пошли.

Мы вместе идем в сторону кабинета, спрашиваю:

— Все нормально?

— Да.

— Ты решил сводить Любу на свидание?

Он бросает на меня быстрый взгляд.

— Подслушивать — не хорошая привычка, Милана.

Мы заходим в кабинет.

— Я не специально. Она тебе понравилась? Или ты думаешь, что она та самая крыса?

Тимур останавливается напротив меня, рассматривает с насмешкой.

— Просто хочу с ней пообщаться, — отвечает в итоге, проходя и садясь за свой стол. Я усаживаюсь за свой.

— А если она ни при чем? Будешь со всеми женщинами компании такое проделывать?

Тимур усмехается.

— Это вряд ли.

— Почему?

— Потому что секретаршу я планирую трахнуть.

Я теряюсь от этой прямолинейности, часто моргаю, Тимур вздергивает бровь, рассматривая меня.

— Так она… тебе понравилась? — спрашиваю, наконец.

Он неопределенно качает головой.

— Тело вроде ничего, на лицо так себе, а еще она болтушка. Пожалуй, это ее главное достоинство.

— Ты серьезно переспишь с ней просто, чтобы получить информацию? — наверное, я выгляжу слишком обалдевшей, потому что Тимур вдруг смеется. Я внезапно отмечаю, что улыбка очень ему к лицу. И вспоминаю, как в клубе сама коснулась уголка его губ, когда он улыбался. И опять где-то глубоко внутри все сжимается от понимания: я не меньше провоцировала его, пусть и не думала, что все может закончиться таким образом.

— Милана, ты как маленькая. Симпатичная девчонка, которая не против заняться сексом. Ты же не думаешь, что я настолько радею за компанию Каневского, что готов добиваться правды любой ценой? Я просто сочетаю приятное с полезным.

Чувствую себя полной идиоткой. Вот уж правда, как маленькая. Бросаю взгляд на Тимура, он сидит, откинувшись в кресле и легонько покачиваясь. В голову не к месту лезут картинки, как он с Любой будет заниматься сексом. Нет, реально, форменное идиотство. Нужно просто перевести тему.

К счастью, до конца рабочего дня больше ничего такого не происходит, и около семи мы расходимся в разные стороны. Я — к лифту, он — в фойе ждать Любу.

Настроение отчего-то не очень. Всю дорогу хмурюсь, подбирая слова для разговора с Ромой. Как он отнесется к этому факту? А если скажет уволиться? Уволюсь, черт с этой работой, найду другую.

Ромка появляется в десятом часу, уставший, как все последние дни.

— Ну как ваша проверка? — задаю вопрос, когда он садится ужинать после душа.

— Проверяют, — вздыхает в ответ, — это дело небыстрое. Собираем пока нужные документы. Заодно ищу через кого, в случае чего, можно будет договориться.

— В случае чего?

— Ну если дело дойдет до суда или нас продолжат прессовать. Придется дать кому-то на лапу, чтобы закрыть вопрос.

— Ясно. — Он ест, а я мучительно подбираю слова. — У нас начальник тоже, знаешь, нанял человека, специалиста по кризисным ситуациям. В общем, так вышло, что это Тимур. Мираев.

Зачем-то добавляю фамилию, хотя Ромка и так понял, вижу по его взгляду и по тому, что он не донес вилку до рта, так и зависнув рукой в воздухе.

Рома смотрит перед собой, и пока ничего не сказал, я быстро добавляю:

— Меня поставили помогать ему с документами и тому подобным.

Рома переводит на меня взгляд и сразу отводит в сторону. Усмехается, но вымученно, аккуратно кладет вилку обратно в тарелку. Я закусываю губу, ожидая хоть каких-то слов.

Глава 18

Стоит тишина. Рома утыкается ртом в скрещенные пальцы, на меня не смотрит. Если он планирует уничтожить меня молчанием, то вполне близок к этой цели. Наконец поднимает на меня глаза.

— Неожиданно, — вздергивает брови. — И что?.. Как вы с ним… Общаетесь? — он практически каждое слово подбирает, обдумывая.

— Нормально. Ну то есть, все это немного странно, конечно, но… Так уж вышло.

Рома стучит пальцами по столу.

— И он не проявлял к тебе… — запинается, а я закусываю губу.

— Ром, ну зачем ты? — спрашиваю быстро. — Ты думаешь, я бы позволила?

— Нет, конечно, нет, — Рома хмурится, качая головой. — Извини, просто… Просто все это очень неожиданно. Не знаю, как реагировать. Но вы ведь общаетесь?

— По работе.

— Это надолго?

— Я не знаю, но думаю, не больше двух-трех месяцев.

Он кивает в задумчивости, а потом резко упирается в меня взглядом.

— Ты не думала рассказать ему?

— О чем? — вздергиваю брови, не сразу понимая, а когда он тушуется, хмурюсь, внутри затопляет обидой. Поджимаю губы, но потом отвечаю. — Мне не о чем с ним говорить, Ром. Гоша — наш с тобой сын, и Тимур не имеет к нему никакого отношения. А когда ты задаешь такие вопросы, я начинаю думать…

— Прости, — перебивает Рома. — Конечно, Гоша мой сын. Я его люблю. Ты же знаешь…

Киваю, отходя к кухонному гарнитуру, наливаю стакан воды, замечая, как подрагивают руки. Знаю, что Рома любит Гошу, но все равно порой у него вылетают такие фразы вроде «Я его люблю, но…» Когда любишь, не может быть но… Любовь безусловна. Особенно любовь к детям. Но я не могу винить мужа, ведь Гоша ему действительно не родной. Хотя разве родной тот, от кого родили? По мне, так родной тот, кто вырастил, кто дарил любовь, заботился, помогал, воспитывал.

— Мили… — слышу Ромин голос. — Может, нам еще попробовать?

Сжимаю стакан так сильно, что белеют пальцы. Выдыхаю, отставляя в сторону. Поворачиваюсь. Рома смотрит как будто виновато. И снова я не могу его осуждать, не могу…

— Ром, ты же знаешь, в этом нет смысла. Мы пробовали два раза, и что в итоге? Я не готова… Не готова потерять еще одного ребенка.

Он кивает, отворачиваясь. Чувствую, как на глазах выступают слезы. Доктора сказали, у нас с Ромой несовместимость. Очень низкие шансы. Мы пытались. Дважды. И оба раза были как моя личная маленькая смерть. Этот для Ромы все прошло мимо, только на словах, а для меня…