Сделаю тебя своей (СИ) - Черника Ника. Страница 40

— А…

— С бабами я сам как-нибудь разберусь.

Я киваю и отвожу взгляд. Понятно, что разберется. Понятно, что его жизнь не остановится из-за нас с Гошей. Тимур вдруг резко хватает меня за ногу и тянет на себя, отчего мысли в испуге разбегаются.

— Ты что делаешь? — спрашиваю, когда оказываюсь под ним и упираю ладони в его горячие плечи, борясь с желанием сжать их.

— Сама догадаешься? — вздергивает он бровь.

— Ты серьезно? У тебя что, постоянно стоит? — пытаюсь отшутиться.

— На тебя — да. Я вроде уже говорил.

Отшутилась. Мы смотрим друг на друга, а я почему-то думаю, что так часто я занималась сексом аж до свадьбы. Завтра точно где-то будет болеть. Но сейчас я тянусь к Тимуру и сама начинаю его целовать, и последние слова, которые звучат от него:

— Я же говорил, не нужны тебе штаны.

Глава 44

Утром я просыпаюсь одна, сегодня Тимур действительно уехал рано, пока я еще спала. Вчера вырубилась просто без сил, ничего не слышала. Даже не слышала, как Тимур ушел после секса. Ночевал он, конечно, у себя, но это меня не удивляет. У нас с ним не те отношения, чтобы спать вместе. Да, он хочет меня и не скрывает этого, да, мы занимаемся сексом. Но на этом все. Рано или поздно это кончится.

Так я себя убеждаю, пока завтракаю и еду на работу. Потому что понимаю: моя тяга к нему — что-то ненормальное. Так не должно быть. И чтобы потом не было больно падать, лучше заранее не прыгать высоко.

И тем не менее настроение держится весь день, я то и дело уползаю мыслями от рабочих дел, а на губах играет улыбка, так что неудивительно, что Аленка в итоге спрашивает:

— Милан, тебя после Питера как будто подменили. Колись, что с тобой происходит?

Я только отнекиваюсь с улыбкой, говорю, что отдохнула, смена обстановки, все дела…

— Сознайся, муж после возвращения залюбил, вот и светишься, — хихикает она, я только молча улыбаюсь, инстинктивно крутя кольцо на безымянном пальце. Я пока не снимаю его — не хочу слухов раньше времени.

Вечером захожу в магазин возле дома Тимура и покупаю продукты. Его самого нет, я успеваю сделать жаркое, поесть и уйти наверх. Читаю, периодически проваливаясь в дрему, пока не слышу, как в десять вечера хлопает дверь. Сердце пропускает стук, я подскакиваю, оправляя подол короткого домашнего платья, выхожу из комнаты. Не будет ли навязчиво, если я спущусь? Топчусь на месте несколько секунд, но в итоге сбегаю по ступеням вниз. Тимур в гостиной расстегивает рубашку.

— Привет, — говорю первая, — ты сегодня поздно. Устал?

— Очень. Хочется помыться, пожрать и уснуть.

— Я там приготовила… Погреть?

Тимур смотрит на меня, потом усмехается, я неловко топчусь на месте. Вдруг ему не понравится, что я хозяйничаю?

— Погрей, — говорит все-таки, кивнув, я быстро прохожу в кухню, слышу, что Тимур поднимается наверх. Пока он принимает душ, я режу салат и, задумавшись, пропускаю появление Тимура. Только когда его руки ложатся мне на живот и прижимают к груди, вздрагиваю от неожиданности. Тимур скользит пальцами вниз, до голых ног, гладит кожу вдоль кромки платья.

— Этот наряд мне нравится больше, — шепчет на ухо, я тяжело выдыхаю, откладывая нож, в голове приятная тяжесть, как и во всем теле. Тимур разворачивает меня лицом к себе и начинает целовать, а я прижимаюсь к его голому торсу, зарываясь руками в волосах. Подхватив под попу, он несет меня до обеденного стола и усаживает на него.

— Тимур, — шепчу я сквозь поцелуй, — здесь же едят.

— Ну и что, — я чувствую, как он улыбается, а потом начинает стягивать с меня платье.

— Очень вкусно, спасибо, — отодвигает пустую тарелку, я киваю, водя по ободку почти не тронутой чашки с чаем. Наверное, можно было уйти, но я зачем-то осталась, и теперь не знаю, как себя вести. Во время секса все как-то просто и понятно, а потом… Тонна неловкости, от которой у меня язык к небу прилипает.

— Ты часто так долго работаешь? — спрашиваю все-таки.

— По-разному бывает. У меня нет нормированного рабочего дня. Бывают проекты, которые требуют быстрой проработки, если за них хорошо платят, я беру. Тогда приходится пахать без графика.

— У тебя есть офис?

— Номинально есть, но обычно я работаю или у заказчика, или дома.

— Ты молодец.

Тимур усмехается, проходя к балкону, берет пачку сигарет. Пока он курит, я мою посуду, а потом говорю:

— Пойду спать, время уже позднее.

— Я тоже.

Мы вместе поднимаемся по лестнице, и замираем возле дверей.

— Спокойной ночи, — улыбаюсь я. Тимур кивает.

Мы расходимся по комнатам, переодеваюсь в пижаму и забираюсь под легкое покрывало. Лежу, прислушиваясь, сон не идет. Переворачиваюсь на спину, рассматриваю темный потолок. Качаю сама на себя головой. Ну вот чего я жду? Все, спи, Милана, спи!

Переворачиваюсь на другой бок и честно пытаюсь уснуть. Когда нападает дрема, я вдруг чувствую, как меня обхватывают сильные руки и прижимают к горячему телу. Улыбка на губах прорывается даже сквозь состояние полусна, а сердце начинает стучать так громко, что Тимур наверняка слышит. Но он никак не комментирует этот факт, просто утыкается мне в макушку носом и засыпает, крепко меня обнимая.

А утром я опять просыпаюсь одна, Тимур уехал рано, видимо, сейчас и есть время того самого важного проекта? Но зато, когда возвращаюсь вечером, дверь мне открывает сам Тимур, и традиционно в одних штанах.

— Не ожидала, что ты уже дома, — я разуваюсь, стараясь не смотреть на него, но последнее время это кажется невозможным, потому что мой взгляд возвращается к Тимуру словно против воли.

— Освободился пораньше. Есть хочешь?

— Нет, но чаю выпью. Только переоденусь.

Я поднимаюсь наверх в свою комнату, пока натягиваю платье вместо юбки и блузки, думаю о том, насколько между нами все странно. Мы как будто делаем вид, что то, что происходит — нормально. Встречать друг друга после работы, ужинать, общаться, заниматься сексом, спать вместе. Словно это не значит ничего, но при этом все это действительно происходит как-то так… гармонично, что и не скажешь ничего против.

Когда спускаюсь вниз, Тимур сидит на диване в гостиной с телефоном в руках. Я замираю напротив, рассматривая его, он поднимает на меня глаза и вздергивает бровь.

— Что? — задает вопрос, я только качаю головой с улыбкой, снова появляющейся на лице без моих усилий. Он откладывает телефон в сторону и отвечает мне прямым и однозначным взглядом. — Хочешь меня трахнуть?

Я закусываю губу, боже, какой он… Беспардонный, прямолинейный? И боже, как это заводит!

— А это возможно? — спрашиваю его. Он разводит руки в стороны.

— Вот он я, сижу перед тобой. Попробуй.

Я улыбаюсь шире, а потом иду в его сторону, Тимур следит за мной взглядом, в котором я начинаю читать желание. Наклоняюсь, опираясь руками на спинку с двух сторон от его головы. Тимур опускает взгляд на грудь в вырезе, а потом снова поднимает на мои глаза. Я склоняюсь к нему, целую в губы, потом в колючую щеку, обвожу языком ушную раковину. Тимур тянет меня за талию, а я отрываюсь от него и качаю головой:

— Руки, — говорю с улыбкой, он усмехается, чуть поднимает руки, как бы сдаваясь, и опускает их на свои ноги. Я скольжу губами по шее, впадине между ключицами, груди, животу, тяну штаны вниз, а потом, набрав слюны, обхватываю губами член, и тут же слышу тяжелый громкий выдох. Правда, почти сразу Тимур склоняется ко мне, я поднимаю на него лицо: глаза блестят, зрачки расширены. Как будто он под кайфом. Охренеть можно.

— Милана, — он облизывает губы, потом переводит взгляд на мои и аккуратно проводит по ним большим пальцем. — Я дико хочу трахнуть тебя в рот. Но предупреждаю, я не смогу быть нежным.

Разве могут такие слова возбуждать? Я раньше относилась к этому процессу довольно спокойно, но сейчас… Я не просто хочу этого, я реально возбуждаюсь сама. Сглатываю и произношу:

— Ну давай попробуем?