Ты моя, девочка! (СИ) - Голд Лена. Страница 29

— Что? Пап, мама никогда не принимала обвинения. Она всегда утверждала, что не изменяла. Не предавала. Только в тот проклятый день, когда она покончила собой… уверяла меня, что это правда. Что, якобы, те фотки реальные. Я видел снимки, но… Не верил, ибо верить не хотел.

Не верил. Честно говоря, стал верить после того, как сам с изменой столкнулся. А некоторые слова, поступки Жени отрезвили сознание. И почему у меня такое ощущение, будто и в смерти матери "друг" отца замешан?

— Я не знаю, сын. — впервые за долгие годы он называет меня сыном. Теплота по всему телу разливается. — Теперь я думаю, что и в этом он замешан, — говорит, словно читая мои мысли, — Он мне твои снимки тоже показывал. Как ты в клубах… В отелях с женщинами.

— Отец, я разве не имею права развлечься? — глубоко вдыхаю, поднимаясь на ноги, — Веди себя так, чтобы он ничего не заподозрил. Я найму детектива, пусть раскопают про него информацию. Пап, я не хочу её терять, но и тебя за решётку отправлять, тоже. Поговорим завтра, Окей? На трезвую голову?

Он лишь кивает. Направляюсь к двери, нужно ехать домой и поговорить с Женей. Объяснить. Может поймёт меня? Но какой любящий человек поймёт? Я просто ставлю себя на её место и даже мысль о том, что она выйдет замуж за другого, больно колотит сердце.

— Сын, — голос отца заставляет остановиться, — Прости меня, я был не прав насчёт тебя. И… Всегда винил тебя в смерти матери, потому что он говорил, что… Видел вас, когда вы ругались. Якобы она из-за тебя покончила собой. Это была игра. Дай мне время, я разберусь, хорошо?

Вижу в его глазах раскаяние. Грусть и горечь. Вижу, что он жалеет. За пару шагов оказываюсь рядом и сильно обнимаю отца. Прижимаясь, вдыхая его запах.

Как же я соскучился… Я не помню, когда мы от души так обнимались…

— Всё будет отлично, — обещаю ему. Не вру. Наверняка для него всё будет именно так, но для нас с Женей… только Бог знает.

Иду в свой разгромленный кабинет. Ник стоит посреди помещения скрестив руки на груди. С недоумением рассматривает меня с ног до головы.

— Надеюсь больше не будешь отрицать, что по уши влюбился. Что происходит, Ал? — он сканирует меня своим пронзительным взглядом. Пинает одну из папок, валяющихся на полу и плюхается на кресло, — Сядь, поговорим.

Сажусь. Рассказываю угрозы "друга" отца, замечая, как после каждого слова Ник удивляется всё больше. Ожидаемо.

— Извини, брат, но твой отец слишком уж странный. А Фе-едя, — издевательски тянет имя врага, — Не нравился он мне никогда. Даже дядю Петю несколько раз предупреждал, но он меня в пятую точку отправлял каждый раз. Ладно, и с этим справимся. Только ты за девушку свою крепко держись. Она теперь не одна, а с твоим наследником.

— Наследницей, — отрезаю грубо. Я хочу девочку. И мальчика тоже, но первой будет зеленоглазая чертовка. Женькина копия.

— Ладно, как хочешь, — хохочет брат и невольно у меня улыбка на лице появляется. — И чего ты тут торчишь? Иди расскажи ей, я уверен, она тебя поймёт. Это временно.

Да. Это временно. Нужно вывести его на чистую воду. Но как? Сказать всегда легко…

— Будь другом, позвони Лёхе и скажи, чтоб раскопал мне информация про "крысу". Я хочу знать о нём всё. Чую, накосячил он не мало. А чуйка меня никогда не подводила, если только единожды.

— Конечно, считай уже сделал. Давай, вставай, довезти тебя нужно домой. Ты пьян. — кивает на дверь, а я и не против.

Всю дорогу обсуждаем дальнейшие действия. Будет не легко вывести его на свет божий. Разоблачить. Узнать истинное лицо. Но нужно…

Ради отца. Жени. И ради дочки.

Я хочу семью, устроенную на любви. Хочу любящую жену и детей. Хочу, чтоб меня провожали на работу и с улыбкой встречали дома. А всё это мне может дать только моя Зеленоглазка. Моя женщина.

— Спасибо, Ник. — пожав друг другу руки, выходим из машины.

Он вызывает такси, а я поднимаюсь на свой этаж. Достаю из кармана ключи и уже хочу открыть дверь, как слышу звук телефона. Сообщение.

— "Время ограничено" — гласит.

Злой, как чёрт, захожу в квартиру. Испортил, говнюк, настроение, которого и так не было. Слова друга взбодрили меня и я хотел серьёзно поговорить с Женей.

— Алекс, — она встречает меня на пороге. Взволнованная. Звонила и писала смс-ки, но я не отвечал. Её ошарашенный взгляд останавливается на моём лице. Я просто прохожу мимо, бубня какую-то чушь.

Тупо отталкиваю её от себя. Принимаю душ, мечтая, чтобы она не ждала меня. Ушла спать. Не хочу я видеть боль на её лице, когда о свадьбе буду говорить. Вынужденной.

Но она ждёт…

Снова игнорирую, зверею, когда звонок от скотины приходит. Выхожу на балкон, не чувствуя холода. Кровь в венах кипит. Сердце, словно в горле, стучит в бешеном ритме.

— Да.

— Она еще там? Не забывай… У тебя мало времени, — говорит и отключается.

Стою так несколько минут, анализируя его слова. Что он может сделать? Подать заявление? Отправить видео ментам? Разве может так человек поступить с другом детства? И что ему даст свадьба с его дочерью? Неужели он думает, что я отдам ей или подарю что-то… Или же просто ради славы. Да хрен их знает, чёрт бы их побрал.

— Алекс, объясни, что происходит! — Женя цепляется за мою руку, когда хочу уйти в спальню. Просто залезть под одеяло и спать. Если смогу, конечно…

— Надоела! — единственное слово, которое может заставить её отстать от меня.

Моментально жалею, увидев её наполненные влагой глаза. Её обиженное лицо и глаза, смотрящие на меня с непониманием. Сердце сжимается от одного её взгляда. Она отворачивается. Кивает и идёт в спальню, заперев дверь на замок.

Злюсь сам на себя. На ней сорвался, необдуманные слова сказав. Блять! Бью кулаком в стену.

Раз… Второй…

— Жень, открой дверь, поговорим. Я… У меня проблемы на работе… — говорю как можно мягче в надежде, что поймёт меня. Откроет. Но тишина. — Малыш, ну, не обижайся.

Без реакции. Обиделась. Мне бы обнять её. Расцеловать. Поговорить по-человечески. Но я снова сломал её. Снова сделал больно. Сделал то, что умею лучше всего.

Глава 22. Черная полоса

Захожу в спальню и хлопаю за собой дверь что есть силы. Закрываю её на замок, дабы он не пришёл за мной, но если Алекс захочет, то одним ударом эту деревяшку вышибет.

Я ложусь на кровать лицом вниз и рыдаю, уткнувшись в подушку. Мне больно. Он сегодня любит, ухаживает, а завтра — я ему надоела, не нужна. Он со мной обращается, как с принцессой. Я уверена, делает это из-за малыша. Но не надо… Не хочу! Пусть будет таким, какой есть. Пусть обращаеться грубо, зато я буду знать, что он искренне это делает, а не играет роль.

Мне обидно. Он обещал сделать меня самой счастливой женщиной, а сам играет с моими чувствами. Это так больно — летать в облаках от счастья, а потом от одного слова упасть вниз и лишиться крыльев. Сломаться. Да, он опустил меня с неба на землю.

— Женя, — он стучит в дверь, на что я прикрываю уши ладонями. Не хочу ни слышать, ни видеть его! — Открой дверь, малыш. Поговорим. Я объясню тебе ситуацию, — теперь его голос звучит мягко и я чувствую, что он пожалел о сказанном, но мне не хочется с ним говорить, а видеть тем более.

А я-дура думала, что он любит меня, но не признаётся. Да какая к чёрту любовь? Нет ничего подобного.

Алекс уходит, поняв, что я не открою. А я плачу до хрипоты в голосе, может поможет, успокоюсь.

Ложусь на ту часть кровати, где всегда спит любимый и вдыхаю его запах. Я ждала его не ради "надоела". Но хотя бы мне есть чему радоваться. Алекс не поступил также, как тот Катин мажор. Меня не выгнали с работы и я не осталась без гроша за душой. Лекс принял, хочет малыша.

Да только его!

Всю ночь не могу прийти в себя, но всё же под утро засыпаю. Просыпаюсь к одиннадцати часам. Ну и отлично, сегодня приготовил для себя сам, и во второй комнате есть для него одежда, ею воспользовался наверняка. А я даже не переоделась, спала в той же одежде.