Послушание и наказание (СИ) - Худова Алена "Эра Фогель". Страница 7

Наконец то время, что Декарт выделил мне на душ, закончилось, и я поспешно вылезла из джакузи. В этот же момент в ванную вошел Декарт. Я смутилась своей наготы, резко развернулась и тут же поскользнулась, хотя кафель в ванной был не скользкий.

– Как ты себя чувствуешь? – Декарт ловко поймал меня за локоть, а затем обнял за талию.

– Х-хорошо, – робко проговорила я.

Странно, но как только мужчина схватил меня, я вдруг поняла, что трясусь не всем телом, а только от талии и ниже.

– Я не могу стоять, – растерянно сообщила я.

– Я вижу, – самодовольно ответил он и обнял меня крепче. – Не бойся после секса такое часто случается. Тем более ты совсем негибкая и неопытная. А еще очень маленькая внутри. Но ты привыкнешь: либо твое тело привыкнет ко мне, либо ты сама привыкнешь к такой дрожи.

Мужчина обтер меня полотенцем и протянул заранее подготовленную для меня одежду. Точнее – белье. Это был черный кружевной лиф – маленький и почти прозрачный, однако отсутствие косточек на нем позволяло расслабиться и не думать, что они будут впиваться в тело. Также в комплект входили удобные кружевные шортики. Почти не скрывающие ягодицы, но и не впивающиеся в кожу. В целом, вроде ничего такого. Но к образу дополнялись такие же кружевные чулки с силиконовой липучкой на кожу и перчатки длины выше локтей.

– Я буду воспитывать тебя постепенно, – объяснил Декарт, помогая мне надеть перчатки. – Я не хочу вызвать в тебе шок или отвращение. Но учти: наши сессии (сюда входят и ролевые игры, и твое сексуальное воспитание, и сама близость) будут занимать несколько часов. Я буду постепенно прибавлять время, но ты должна быть к этому готова.

Декарт вывел меня из ванной и все так же поддерживая за талию, повел в гостиную. Мои ноги по-прежнему тряслись после близости с мужчиной и меня это начало немного пугать.

– Также постепенно будут меняться и твои наряды, – продолжал мужчина, – и украшения.

Он довел меня до красивого кожаного дивана, цвета топленного молока, который был весь застелен белым покрывалом с длинным пушистым мехом. Рядом стоящий стол уже был накрыт и соблазнял аппетитными ароматами.

Я только было сделала шаг к дивану, чтобы поскорее сесть за стол, но Декарт удержал меня возле себя.

– Нет, – мягко, даже ласково сказал он. – Домашние питомцы никогда не едят за столом с Хозяином.

Я испуганно посмотрела на мужчину.

Неужели теперь я буду всегда есть с пола? Это ужасно. А если мы будем на людях? Мне тоже придется есть с пола?

– Я не пытаюсь оскорбить или унизить тебя, – объяснил Декарт. – Просто прочувствуй этот ужин. И если он тебе покажется действительно унизительным, мы найдем компромисс.

Ладно, если уж он меня не принуждает и готов пойти на компромисс, то я готова попробовать. Хотя… Как будто у меня есть выбор!

– Сядь на колени вот сюда, – указал мне Декарт на плоскую квадратную подушечку на пушистом ковре. – В моем доме везде теплый пол и ковры, так что ты не простудишься.

Мы уселись каждый на свое место, и я оказалась прямо у ног моего Хозяина. При желании я даже смогу ему голову на колени положить.

Было бы интересно узнать, как он на это отреагирует.

Декарт одобрительно улыбнулся, увидев меня у своих ног и продолжил объяснения.

– Начнем с правил поведения за столом. У тебя будут строгие рамки поведения, – предупредил он. – Но и как всякий любимый питомец у тебя будут права на капризы и причуды. За едой тебе запрещается пользоваться столовыми приборами и салфетками, но при этом ты должна есть аккуратно и красиво, чтобы не испачкаться и не уронить даже один кусочек на пол. За это буду наказывать вплоть до лишения еды. Но не сразу, конечно. Дам тебе время научиться кушать правильно. Так же ты можешь попросить у меня что-то вкусненькое с моей тарелки, если у тебя этого нет или ты уже все съела. Но просить ты должна не словами. Ты вообще должна научиться говорить как можно меньше, а контактировать со мной движениями тела и выражением глаз как можно больше. Именно глаз, а не лица. Я хочу, чтобы ты научилась выражать эмоции именно глазами. Тем более что они у тебя очень красивые. Желто-зелёные, как у настоящей кошечки. Не улыбайся, не хмурься, не смейся: это все выражай только глазами.

– А теперь покажи мне сейчас, показались ли эти правила тебе унизительными?

Декарт все это время говорил со мной таким спокойным мягким голосом, что я и думать забыла про то, что я сижу на полу. И на данном этапе его правила вызвали во мне скорее любопытство, чем унижение.

Есть красиво даже без приборов, по-моему, очень полезное качество. А уж комплимент про глаза заставил меня и вовсе внутренне улыбнуться. И если я научусь таким штукам глазами, то в будущем смогу этим пользоваться.

Что ж, похоже учиться у Декарта будет действительно интересно.

Вместо ответа на вопросы я постаралась улыбнуться глазами и едва заметно мотнула головой.

– Умничка, – Декарт погладил меня по голове. – Я вижу твой искренний интерес. Давай начнем?

Я снова улыбнулась глазами и чуть заметно кивнула.

– Но прежде у меня есть для тебя маленький подарок, – Декарт взял со стола красивую черную коробку, на которой были изображены отпечатки кошачьих лапок. – Уверен, он тебе понравится.

Глава 11

Декарт вытащил из коробки красивый изящный ошейник. Он выглядел как тонкий ремешок розовато-бежевого цвета – в тон моей кожи, с маленьким кулончиком в форме отпечатка кошачьей лапки.

В целом он выглядел вполне себе прилично, и я могла бы в нем пойти куда угодно.

– Теперь ты официально мой котенок, – Декарт одной рукой приподнял мне волосы, а второй надел на меня ошейник. – Завтра на этом ошейнике появится ещё один предмет. И все это ты никогда не должна снимать. Куда бы ты ни пошла, он всегда должен быть на тебе, поняла?

Я растерянно кивнула.

Мне и вправду придется ходить в нем все время?

– Это очень важное событие, – Декарт ласково погладил меня по голове, а я не смела пошевелиться и отвести от него взгляд. – Ошейник – это не унижение для тебя. Наоборот, это значит, что теперь у тебя есть Хозяин, который всегда тебе поможет, никогда не обидит и будет о тебе заботиться. Ошейник – это символ того, что у тебя есть новый дом, что ты под надёжной защитой и ты никогда не останешься голодной и замёрзшей. Как бы сильно я на тебя ни рассердился, я все равно никогда не выгоню тебя на улицу и не оставлю без еды.

Я смотрела на Декарта, заворожённая его взглядом и речью. То, что он говорил, действительно очень красиво. Если он и вправду окажется таким хорошим, как сейчас, я буду с большой благодарностью играть в его игру.

– А теперь давай поужинаем, – Декарт взял меня за одну руку и помог подсесть к моему столику.

Мой столик выглядел как ступенька, спускающаяся с основного стола, потому что длинный и пышный ворс ковра не позволил бы устойчиво установить рядом маленький столик на ножках.

Но я была рада уже тому, что мне не придется есть с пола.

Декарт поставил передо мной большую белую миску, на которой лежали порезанные кусочки рыбы-гриль. Также на тарелке лежали такие же маленькие кусочки огурцов и помидоров. Все было нарезано достаточно крупно, чтобы я могла взять их без помощи столовых приборов, но и достаточно мелко, чтобы я не набивала себе полный рот.

– Сегодня на тебе перчатки, – напомнил Декарт, – а значит, ты будешь брать еду только губами. Руками помогать нельзя. Но если у тебя не получится, я сам тебя покормлю. И ты можешь просить у меня еду со стола. Кушай.

Я нерешительно склонилась над своей миской и покосилась на Декарта, но он лишь ободряюще улыбнулся мне в ответ.

Запах рыбы, приготовленной на гриле, был таким восхитительным, что уже через секунду я забыла о неловкости и принялась с аппетитом собирать губами кусочки из миски.

В какой-то момент мне захотелось пить, и я выпрямилась над столом, не зная, как мне дальше поступить.