Особенный наследник (СИ) - "Amazerak". Страница 26

— Ты в «Волчьем когте» не состоишь? — спросил я.

— Нет, я не с ними. У нас другой клуб. Если хочешь, могу познакомить. Мы тоже проводим свои соревнования и тоже обычно по ночам, когда никого нет на улицах. Наш спорт не одобряется обществом. А ты чем увлекаешься?

— Если бы я знал. Об этом воспоминаний не сохранилось.

— Жаль. А на охоте ты ещё не был, значит?

— Говорил же, что нет.

— А я была. Давно, правда.

— И как?

— Есть сказать честно, то в первый раз страшновато, но потому привыкаешь. Бесплотные убивают только обычных людей, клостам они не способны навредить, если конечно, у тебя достаточно сил.

— А где охотится твоя семья?

— Зона Д-10. Это в западном пригороде, возле Прусы. Испокон веком наша территория там. А твой род — где?

— Чёрт его знает. Слышал, что-то про Д-15

— Я знаю, где это. Зона Д-15 граничит с Южной Эридией. От нашего участка это далеко — около сотни вёрст. И ты не собираешься охотиться?

— Отчего же? Мы запланировали вылазку в конце следующей седмицы. Я тоже поеду. Я будущий предводитель рода, и такова моя обязанность.

— А у нас главная ветвь не занимается охотой, и предводитель тоже не охотится, — сообщила Зоя. — Охотится мой отец и дружина. Мы, кстати, тоже поедем на праздник урожая. Может быть, меня в этот раз возьмут.

— Боюсь, встретиться нам не получится. Сто вёрст, как-никак.

Мы остановились возле балюстрады и стали любоваться видом беспокойного моря. Длинные шелковистые волосы Зои развевались на ветру.

— Ну и погодка сегодня, — проговорила она.

Я пододвинулся ближе, моя рука осторожно легла на талию девушки. Зоя повернулась, и наши губы встретились. Мы стояли на набережной, засунув языки друг другу в рот, и целовались. А у меня в штанах всё дымилось. Чёртовы гормоны! Паршиво вновь оказаться в теле человека, который впервые целуется с девушкой.

— Поехали ко мне? — предложил я, когда мы прекратили.

Зоя хитро улыбнулась:

— Мне уже домой надо. Давай другой раз.

— И когда будет другой раз?

— Дай-ка подумаю… Завтра можем встретиться.

— Мне завтра на обследования в клинику надо тащиться.

— Жаль. Тогда… В четверг точно не смогу — очередной дурацкий званый ужин. Либо в пятницу, либо в шестерницу. В шестерницу целый день свободна буду. Мы можем пойти гулять, а потом… как получится.

Предложение выглядело заманчивым, но имелась одна проблема: в пятницу я собирался на другое «свидание», целью которого было поймать Паука. С Колибри я уже созвонился, обещал, что приеду в пятницу вечером, и она согласилась. Но если всё пройдёт гладко, я надеялся на следующий день вернуться домой.

— В шестерницу давай встретимся, — предложил я. — Только во второй половине. В пятницу дела.

— Хорошо, — пожала плечами Зоя. — Давай во второй половине дня. В пятницу договоримся.

Обратно к машине мы шли, взявшись за руки, как парень и девушка. Зоя о чём-то болтала, а у меня мысли были совсем о другом…

На этой неделе я твёрдо вознамерился покончить с Пауком и узнать, кто стоит за покушением. Но что-то мне подсказывало, дело это небыстрое. Вначале надо поймать человека, потом куда-то отвезти и устроить допрос с пристрастием. Могло потребоваться время, чтобы расколоть Паука — от нескольких часов до нескольких дней. Впрочем, Колибри заверила, что для операции всё готово.

Переживал я и по поводу Леонида. С мачехой-то мы договорились, она не будет мешать мне и задавать лишних вопросов. Но как быть с мои двоюродным братом? Он как пить дать доложит Евсевию о моём отъезде на выходные.

Подумав и поняв, что я ничего с этим не сделаю, решил забить, а если дядя или ещё кто будут докапываться, просто пошлю на хрен в той или иной форме.

В пятницу я отпросился с последнего урока, дескать, надо в больницу, а сам забежал домой, переоделся в спортивные штаны и футболку, взял телефон, запасную одежду, книжку почитать в пути и все сбережения и отправился в Западную Агору.

Поезд мчал по надземной железной дороге, то и дело ныряя в тоннели, что вели сквозь горы. Я сидел у окна с книгой в руках и время от времени посматривал на городские виды.

За окном зеленели холмы, облепленные домами. Иногда казалось, что мы выехали за город, но поля и сельские лачуги вскоре снова сменялись плотно застроенными кварталами, многоэтажками, трущобами и огромными предприятиями, из труб которых валил густой дым.

И всё это был Византий — огромный и многоликий. А вокруг него, как я узнал из книг, простиралась безжизненная пустошь. Тьма иссушила много рек, те перестали питать землю, и земля высохла. Люди бежали в прибрежные районы и оазисы, которые ещё остались на планете, и теперь народ теснился в огромных городах, где имелись хоть какие-то условия для жизни. Население Земли здесь было раза в три меньше, чем у нас — больше планета просто не прокормила бы.

В одном из таких оазисов и находился гигаполис Византий, разросшийся до неимоверных размеров.

Я достал из рюкзака телефон, набрал Зою.

— Алло, привет.

— Привет, Костя! — её голосок был радостный. — Так что мы решим по поводу завтра?

— В общем, расклад такой. Я сейчас еду на окраину, тут кое-какие дела, надеюсь, завтра вернусь. Но если не получится, давай перенесём встречу.

— Да что ж ты деловой-то такой? — подосадовала Зоя. Чувствовалось, что она недовольна. — А мне завтра что делать?

— Я надеюсь, что получится освободиться завтра или в неделю.

— А в неделю я не смогу. У меня вообще-то тоже дела есть.

— Значит, созвонимся, как вернусь. Решим.

— Угу.

— Не обижайся. Правда, занят. Это касается… того, что со мной произошло.

— Хорошо. Но учти, я буду очень сильно скучать весь день. И всё из-за тебя. Ладно, жду звонка. Разбирайся там побыстрее со своими делами.

С Зоей мы встречались каждый день. Как минимум одну из перемен мы проводили вместе, даже когда уроки были в разных корпусах. Но затащить её к себе домой у меня так и не вышло. То она была занята, то я. Очень надеялся, что на следующей седмице у нас получится наладить более близкие отношения, причём желательно, у меня дома, в спальне.

Сунув телефон в рюкзак, я вернулся к чтению.

Книга, которую я взял в дорогу, рассказывала о Северной эпохе — периоде, аналогичном нашему средневековью, и о племенах, которые сформировали население, проживающее в настоящий момент на территории Аркадии.

Началом Северной эпохи считался 1700-й год после пришествия пророка Мани, а окончанием 2550-й. Назвали её так по той простой причине, что в этот период произошёл расцвет государств в Европе.

Византий тогда являлась одним нескольких портовых городов на южном побережье Понтийского моря. Когда стали разваливаться Персидская и Карфагенская империи, вся торговля сосредоточилась в Понтийских городах-государствах, а Византий находился как раз на пересечении этих самых путей.

В это же время случилось глобальное похолодание, полярный круг сместился ещё на сотню вёрст южнее, и это спровоцировало великое переселение народов в начале 18 го века. На плодородные земли Фракии и Анатолии ринулись племена с севера. Тенебры были ещё не столь велики, как сейчас, и Анатолия считалась землёй обетованной. Тогда же под напором северных племён рухнула и Италийская империя, которая позже, через тысячу лет возродилась как Латинский Союз.

В итоге к началу двадцатого века всё южное побережье Понтийского моря оказалось завоёвано славянскими племенами, и вместо городов-государств тут образовалось множество княжеств, которые последующие столетия постоянно дрались друг с другом, объединялись, распадались, дробились.

Лишь к началу 26 го века ситуация в корне изменилась. К тому времени сформировалось несколько более-менее устойчивых государственных объединений, в том числе и Византийское княжество и когда началось нашествие татар из-за Рифейских гор (Урала), остальные земли сплотились вокруг него. Год образования этого судьбоносного союза князей и считался теперь датой окончания Северной эпохи.