Почувствуй (СИ) - Севимли Алейна. Страница 141

Старые знакомые из высшего общества узнают меня, с ехидными ухмылками проходят мимо, или стоят в непосредственной близости и перешептываются, делая это так, чтобы я расслышала каждое их слово.

Пока мы идём к дому, а тётушка Чичек ведёт меня за собой, за руку, лавируя между гостями, успеваю рассмотреть гостей. Среди них не вижу Мелике и её семью, а также семейства Кара.

За секунду до входа в дом, замечаю в дали растерянную подругу, они с Анри беспокоятся и ищут меня повсюду, хочу крикнуть, и сказать, что со мной всё в порядке, но я и так привлекаю слишком много внимания. Брошенная любовница на помолвке, всегда отличное развлечение для гостей, не удивлюсь, если к концу вечера меня привяжут к столбу и забросают камнями.

За чашкой горячего чая прихожу в себя, легкий разговор с Чичек и позже присоединившийся к нам Сарихин, расслабляет меня. Женщины аккуратны в своих словах, ни разу не спросили, зачем я явилась, что произошло между нами, и ни слова о Рувейде или Биркане. За их осторожность я очень благодарна.

Душевно беседуем ровно до того момента, пока не открывается дверь и на пороге появляется недовольная женщина, глазами метающая молнии.

Она невысокая, немного полноватая, имеет стервозное лицо, с маленькими, отчего-то почти дикими глазами, крупный, длинный рот, и заострённый ровный нос. Волосы коротко стрижены, настолько чёрные, будто на неё вылили литр мазута. Зато одета она хорошо, дорогой костюм с юбкой, от известного итальянского бренда, в ушах, на шее, и почти на всех пальцах дорогостоящие украшения, сверкающие разными цветами, будто перья попугая.

— Чего расселись? — Не скрывая неприязнь, скрипучим, высоким голосом восклицает она. — Ты, встань у главной двери, будешь провожать и встречать гостей, если кто-то опоздал. А ты встань у шведского стола, вдруг кому-то понадобиться помощь. Быстрее, вам не за разговоры зарплату платят.

Сарихин быстро вскакивает с места, извинившись передо мной, и тут же исчезает за дверью, а Чичек не торопиться, высокомерно смеряет женщину взглядом, затем медленно, даже угрожающе поднимается на ноги.

— Когда ваша дочь станет здесь жить, если это произойдёт всё-таки, тогда вы и сможете распоряжаться мной, и то, после позволения на то владельцев этого дома. Вы меня поняли, госпожа Шазие? — Не дожидаясь ответа, ошарашенной женщины, Чичек выходит в гостиную, затем мы слышим её демонстративные шаги по лестнице. К шведскому столу она так и не пошла.

Собираюсь заступиться за них, но мне тут же закрывают рот:

— А ты молчи, ты, как была в этом доме никем, так никем и остаёшься. Моя дочь войдёт сюда хозяйкой, а ты только прислугой могла бы быть.

— Попрошу вас выбирать выражения. То, что Рувейда выходит замуж за Биркана, не даёт вам права оскорблять меня.

— Ещё как даёт, ты унизила себя, свою семью. Оставила след позора и на семье Ташлычунаров, из-за чего я могла быть против этого брака…

— Но согласились на него, и почему? Больше желающих не нашлось? — Перебиваю женщину и откровенно хамлю ей, чем утверждаю свой образ.

— Какая же ты невоспитанная, — злобно шипит собеседница, трудом сдерживая желание плюнуть в меня. — Думаешь, я не знаю, для чего ты явилась? Для чего напялила это платье?

Она дергает за красную ткань, едва не отрывая её.

— Если вы думаете, что такой ничтожный человек как я, как вы выразились, бесчестный, невоспитанный, может расстроить свадьбу, то вам стоит поразмыслить над своими словами, сказанными в мой адрес.

— Вот увидишь, за твою дерзость, я выставлю тебя из города, не найдёшь ни работы, ни ночлега, все о тебе узнают, — продолжает шипеть женщину, к слову, у неё очень похоже получается изображать змею, кто знает, возможно это и не игра.

— Сомневаюсь, что даже в этом городишке вы что-то можете решать. Хотите говорить, говорите, нельзя жить, постоянно затыкая кому-то рты.

Поднимаю голову и удаляюсь, удивительно получается, дочь понятия не имеет кто я, и никак не реагирует на моё появление, а её мать наслышана обо мне.

Не вижу смысла больше оставаться здесь, вспоминаю о незаконченном деле, и поднимаюсь на третий этаж, с замиранием сердца отпираю дверь, чтобы через мгновение оказаться в месте, где я любила.

До того, как войти сюда, считала, что смогу душевно попрощаться с этим местом. Со спокойствием посмотреть на диван, где он прижимал меня к своему сердцу, на кровать, где мы нежились в объятиях друг друга. И я увидела это, но с тянущей, едкой болью, выдержать которую, было не в моих силах.

Достаю из сумочки квадратный футляр и оставляю его на комоде, разворачиваюсь, вижу стеклянную дверь балкона, и ту же секунду вспоминаю ни что-то хорошее, при том, что мы часто проводили там время. Нет, я вспоминаю последний вечер, вечер, когда я согласилась сбежать с Джаном.

Джан был умным, видел людей насквозь, и уже тогда он знал, что у нас ничего не получится.

Снова начинаю задыхаться, не могу больше оставаться в этой комнате, принадлежащей больше не мне, и в доме, хозяином которого является, уже не мой, хоть и любимый мною человек.

Не разбирая дороги, хоть я и не плачу, но почему-то ничего не вижу перед собой, всё вдруг стало смазанной пеленой, без цвета и точных очертаний, пропали и формы и линии, словно весь мир это тьма, где предметы распознаются наощупь.

На улице врезаюсь в кого-то, смотрю на него, и не вижу, ни его лица, ни фигуры, и только голос едва всплывает в памяти.

— Госпожа Кадер, какая неожиданная встреча.

— Господин Эрдал? Не думала, что мы можем встретиться где-то вне кафе, — постепенно прихожу в себя, даже могу сфокусироваться на лице знакомого.

— Не знаю как вы, но я очень рад этой случайности. Я купил дом неподалёку, сегодня вечером услышал музыку, любопытство победило, вышел посмотреть, а заодно и побегать.

— Здесь празднуют помолвку, — сухо произношу я, не получается сделать голос веселее, этим ответом я выдаю себя, глаза собеседника глядят с тревогой.

— Я не знаю, что расстроило вас, госпожа Кадер, и не буду спрашивать, вновь напоминая о вашей боли, скажу вам только одно, вы выглядите восхитительно, и для этого вам не нужно ни платье, ни макияж.

— Мне очень приятно слышать это, — искренне произношу я, чувствуя, как к глазам подступают слёзы. Биркан даже не взглянул на меня, не сказал ни слова. Он разбил мне сердце несколькими словами, и с тех пор не произнёс в мой адрес ничего. Нам так и не удалось хорошо попрощаться.

— Вы уже уходите? Вас проводить? — Любезно предлагает мужчина, светясь тёплой, добродушной улыбкой.

— Я живу достаточно далеко. Единственное, чем вы можете мне помочь, так это вызвать такси. С вашего телефона, мой остался дома.

— Зачем прибегать к таким мерам? Я с радостью отвезу вас, надеюсь, вы не откажетесь от непродолжительной прогулки со мной? Конечно, мне бы хотелось, чтобы она длилась вечность.

— Господин Эрдал, я вам нравлюсь? — Прямо спрашиваю я, смело взглянув собеседнику в глаза, сколько можно обманывать неповинного человека, и скрывать свою истинную натуру.

— Нравитесь, я бы даже сказал, что влюблён в вас.

— Я сожалею, но вы влюбились в кого-то, не являющегося мной. Та Кадер, которую вы представляете, вовсе не я.

— А кто же в таком случае вы?

— Ужасный, бесчестный человек, уничтоживший всю свою жизнь.

— Что-ж, в таком случае, я просто обязан вас проводить, и выслушать эту историю.

— Вы не понимаете, вам правда не стоит находиться рядом со мной.

— Моё присутствие повредит вам?

— Нет. Но вам…

— А я не боюсь, поэтому начинайте свой рассказ, госпожа Кадер.

И я рассказала, всё, без утайки, разве что не назвала имён, и каких-то слишком личных подробностей, о том, что это помолвка моей любви, тоже не сказала, чтобы не запятнать имя Биркана.

— Из таких ситуаций есть два выхода, плохой и хороший. Рассказывать суть первого я не буду, чтобы случайно не подвести вас к этому решению. А второй, это вступить в брак, пресекая все сплетни.