Снежинка (СИ) - Стрельцова Александра. Страница 30

— Можешь, — шепчу в ответ.

Но и поцелуям не судьба состояться. Дверь с грохотом бьется о стену, и в комнату врывается ураган по имени Снежа. Дочка с разбегу забирается на постель, встаёт на ножки — собирается сделать прыжок на мое привыкшее к таким вещам тело. Мелочь уже подпрыгивает, но завершить манёвр ей мешает Матвей, ловким движением рук он ловит дочку в полёте.

Визг и следом задорный смех разносится по комнате, Снежа — извивается в руках отца, вереща не понятные слова. Матвей быстро, но аккуратно орудует пальцами, щекоча малышку. Смотрю на них, и сердце сжимается, к горлу подкатывает ком непрошеных слёз — счастья. Делаю несколько глубоких вдохов, и вроде отпускает.

— Попалась — маленькая егоза?! — смеётся Матвей.

Подкидывает Снежу верх, затем ловит и быстро кладёт её между нами поверх одеяла. Мы не сговариваясь, начинаем целовать нашего ангелочка с обеих сторон в пухлые щёчки. Снежка начинает вертеться и вырываться из наших рук.

— Неееть, нееть нельзя меня чиловать, — верещит на всю квартиру.

— Почему нельзя? — спрашивает Матвей.

— Папа я зе зубки не помыла, — серьезно вещает мелочь, — а с глязными зубками чиловаться с майчиками нельзя, — грозит указательным пальчиком в сторону Матвея.

С трудом сдерживаю рвущейся наружу смех, лицо мужчины вытягивается, Матвей прищуривает глаза.

— Снежиночка, маленькая моя, а скажи-ка мне, кто тебе сказал, что нельзя? — как-то через-чур спокойно интересуется.

— Мама говолила, — сдаёт меня малышка.

Глаза Матвея сверкают, подозрительно недобрым огоньком. Чует моя пятая точка, пара бежать и чем скорее, тем лучше.

— Ангелочек, давай ты пока пойдёшь, почистишь зубки, проверишь, что там делает Джек, а после встретимся на кухни, — ласково говорит Матвей, косится в мою сторону.

— Ой! Мне тоже пора вставать, завтрак нужно приготовить, — быстро тараторю.

Дочка вперёд меня покидает кровать, выбегает из комнаты, я даже завидую её скорости. Быстро выскальзываю из постели и несусь в сторону второй ванной комнаты. Краем глаза замечаю, как Матвей дёргается в мою сторону.

— Куда? А ну стоять! — грозный рёв летит мне в спину.

— Мне надо туда, — кричу в ответ.

Мчусь по коридору, слышу тяжёлые и быстрые шаги позади себя. Залетаю в ванную, почти успеваю закрыть дверь, как она резко дергается назад. И я оказываюсь крепко прижатой к твёрдому торсу, горячее дыхание опаляет мою шею. Одна наглая рука задирает край сорочки, и проникает в мои трусики. Тело покрывается мурашками, внизу живота начинается пожар, потушить который может только хорошая разрядка.

— Милая, признавайся! С какими это мальчиками, ты учишь целоваться нашу кроху, или это мальчики были твоими? — шепчет в ушко.

— Я не… ах, — пробую оправдаться.

Но пальцы Матвея приходят в движения, и все мои мысли разлетаются.

— Хорошая моя, пока я не получу ответ, ты не получишь желаемого, — хрипло выдаёт в шею.

Стараюсь собрать мысли в кучку, но получается плохо.

— Снежки… в садике…. Нравился… один…. Мальчик… и, что бы…. Заставит… её… по… утрам… чистить… зубки….придумала… историю про поцелуи, — прерывисто рассказываю правду, и издаю стон.

Который, разносится громче из-за кафельной плитке на стенах.

— Тише-тише родная, дай мне свои вкусные губки, или Снежа может услышать тебя, — тихо смеётся Матвей.

Второй рукой берёт меня за подбородок, поднимая мою голову верх, впивается в мои губу — голова кружащим поцелуем. Активнее работает двумя пальцами внизу.

Разрядку получаю очень быстро, содрогаюсь всем телом, ноги подкашиваются, крепкие руки удерживают меня от падения. Резкий рывок вверх, и я уже на руках любимого, опускает ногами в ванную, включает воду, регулирует температуру. Помогает помыться, закутывает в большое махровое полотенце, и относит в комнату, кладёт на кровать.

— Матвей, а ты? — показываю взглядом ниже пояса.

— А возьму своё ночью, — улыбается — играя бровями, — одевайся, мы ждём тебя на кухни, — натягивает на влажное тело джинсы и джемпер. Целует в губы лёгким, едва уловимым поцелуем, и уходит к дочке.

Быстро одеваюсь, и иду на звонкий смех Снежи. Заглядываю на кухню, и останавливаюсь в дверном проёме, с улыбкой на губах наблюдаю, как моя кухня превращается в поле боя. Снежа испачкана — в муке, сидит на обеденном столе, болтает ножками, Джек — задрав морду вверх, наблюдает за тем, как Матвей ловко орудует венчиком в глубокой миске. На полу рассыпана мука, разбито одно яйцо. Прячу улыбку, надеваю на лицо маску — недовольства. Матвей поднимает голову, замечает меня, быстро ставит миску на стол, смотрит на пол — беглым взглядом, поднимает руки, демонстрирует свои ладони, Снежка повторяет его жест.

— Милая! Спокойно! Я сейчас всё уберу, только не ругайся, — быстро тараторит.

Не выдерживаю и начинаю громко смеяться, смотрю на моих хулиганов, они расслабляются, подхватывают мой смех.

Убираю наведённый беспорядок сама, делаю два кофе и один чай, Матвей готовит блинчики. Всё проходит на весёлой ноте, завтрак получился очень вкусный. Снежа убегает играть с Джеком, а мы остаёмся на кухни, нам нужно поговорить.

— Ариш я хочу познакомить родителей со Снежкой сегодня вечером, но для начала их нужно подготовить, — говорит Матвей.

А у меня внутри появляется тревога, как они — после моего вранья относятся ко мне, не знаю почему, но это для меня важно.

— Наверное, твои родители ненавидят меня, — опускаю взгляд на свои трясущие руки, — ведь они думают, что я предала тебя, — говорю полушёпотом.

Матвей фыркает, прижимает к себе, поднимает мою голову за подбородок верх, заглядывает в глаза.

— Ты глубоко ошибаешься, хочешь — верь, хочешь — нет, — вздыхает, — но мне досталась от обоих родителей за то, что не смог тебя удержать, — грустно улыбается, — Ирина Сергеевна, меня полотенцем по всему дому гоняла, а Николай Николаевич сказал, что я виноват в твоём побеге, «от нармальных мужиков бабы просто так не бегут, сломя голову». После этого, он со мной месяц не разговаривал, — пронзительно смотрит глаза.

— Ты сейчас серьёзно? — не верю в услышанное.

— Серьёзнее некуда, малышка они будут только счастливы, узнав, что у них есть внучка, да ещё от тебя, — нежно целует в носик.

От его слов на душе становится спокойно.

— А к чему их нужно тогда подготавливать? — спрашиваю, кладу голову ему на плечо.

— Что бы Снежа не слышала счастливого визга, бабушки Иры, иначе малышка может испугаться, — серьёзно говорит любимый.

— Мот, — зову бедующего мужа, — за мою маму можешь не переживать, а вот отец — судя по рассказам Снежке, не очень дружелюбно настроен. Я уверена, они давно знают, кто отец их внучки, не сложно сложить один плюс один, одно отчество даёт понять имя отца, — поглаживаю пальчиками по широкой груди.

— Не переживай всё будет хорошо, мы просто поговорим с ним, — утешительно целует меня в висок.

— Надеюсь на это, — целую его в шею.

— Милая не провоцируй, я и так ели сдерживаю себя, — бурчит мне в волосы.

— Хорошо не буду, — тихонечко хихикаю.

За, что и получаю по своей пятой точке.

— В каком составе будем встречать новый год? — задаю насущный вопрос.

— Если честно, то хотелось бы с тобой и дочкой, но понимаю, от родителей нам не избавиться, да и к тому же Егор, я так понимаю, собирался встречать его с вами, — спокойно говорит Матвей.

— Да ты прав, мы собирались встречать его вмести, только ещё и родители, — подтверждаю его догадки.

— Ну, значит — будем встречать все вместе, сейчас поеду к родителям — подготовлю их, я на сто процентов уверен, они приедут со мной, — говорит любимый.

Матвей уехал через час. Я занялась уборкой квартиры, Снежа с Джеком носились из комнаты в комнату. Пока наводила порядок, в голове всплывали слова Машки «я любила, и люблю тебя». Почему она не сказала тогда, что любит его? Разве можно настолько не уважать саму себя? Находится рядом с человеком, которого любишь, и наблюдать за тем, как он: целует, обнимает, ложится в постель с другой, дарит ей подарки, признается в любви — и всё это на твоих глазах. Теперь вспоминая, то время понимаю почему, Маша таскалась за мной — каждый раз, когда я шла по магазинам за подарком для Матвея, и советовала покупать странные и ненужные вещи. Думала, она не разбирается, что подходит человеку, но сейчас понимаю — она делала это специально, хорошо, что я никогда не прислушивалась к её совету, и покупала то, что нравилась мне, и подходило Матвею. Зачем сначала так легко отдать любимого в чужие руки, а после делать такие подлости, чтобы вернуть то, что тебе не принадлежит? Почему сразу не подойти и не поговорить, не рассказать о своих чувствах? По её словам она терпела всех женщин в жизни Матвея, а от некоторых избавлялась! Интересно, что она им говорила, а может и делала? Нет! Это уже бред, вряд ли Машка способна на физическую расправу, пакости она скорее всего делала, а на большее пойти не могла, она трусиха. На сколько я знаю, они знакомы очень давно, и Матвей не проявлял знаков внимание в отношении Машке. Актриса из неё хорошая получилась: притворятся столько времени, улыбаться нам обоим, говорить — как она за нас рада, наблюдать за нами, и никак не выдавать себя. У неё даже не одна мышца лица не дернулась, находясь рядом с нами, вечно милая улыбочка, спокойный голос, весёлые глаза. Наверное, только Антон — видел всю её актёрскую игру, по словам Матвея они не возлюбили друг друга ещё в школьные годы. Подробностей их стычек я не знаю, мне не было интересно их вражда, нас она не касалась, да и при мне Антон не грубил Машки, не задевал её, просто игнорировал.