Охотники на души (ЛП) - Брэдфорд Крис. Страница 18
Но я подумала о своем детстве, о странных дежавю, когда я точно узнавала незнакомца, или они будто знали меня, и недавнем сне о Французской революции, видении о побеге с церемонии жертвоприношения, воспоминание о бункере во время Второй мировой войны и вспышки во время аварии. Это все было связано с моими прошлыми жизнями?
Я с вопросом посмотрела на Феникса.
— Я все-таки жила до этого?
Он развернул еще батончик и кивнул.
— Да. Много раз.
Я замотала головой.
— Нет, такое не может быть.
— Почему? — спросил он. — Так удивительно, что ты была рождена два раза, а не раз? Три раза, десять раз, миллион раз? Все в природе — пример смерти и перерождения. Это круг жизни, просто посмотри на времена года. Смерть — только начало, а не конец.
Я сцепила ладони и смотрела вдаль, пытаясь осознать идею.
— Если я перерождаюсь, — сказала я, — почему я вспоминаю прошлые жизни только сейчас?
Феникс медленно жевал батончик.
— Насколько я понимаю, многие перерожденные души забывают, рождаясь или в первые годы новой жизни, — объяснил он. — Они тут, чтобы учиться чему-то из этой жизни, а они не могут делать это, если уже все знают по прошлой жизни. Для тебя иначе. Ты — Первый Предок. В тебе Свет Человечества, и Воплощенные хотят уничтожить это. Забывать прошлые жизни для тебя — способ самозащиты.
Я смотрела на Феникса, пытаясь прочесть выражение его юного, но мудрого лица, искала признаки лжи. Но он казался честным.
— Как ты помнишь свои прошлые жизни?
Он нежно улыбнулся.
— Я помню, чтобы защищать тебя.
Мое сердце теперь билось иначе. От этого кровь прилила к лицу, щеки пылали.
— Ладно, — я старалась оставаться недоверчивой. — Если мы встречались раньше, чему я не узнала тебя?
— Мы перерождаемся в разных телах, — ответил он спокойно.
Я нахмурилась.
— И я каждый раз — другой человек?
Феникс кивнул, и я решила, что нашла самый большой изъян в его истории.
— Тогда как ты находишь меня? — спросила я.
— С трудом, — ответил он, смеясь. — Это сочетание удачи, дедукции и судьбы. Немного напоминает гадание на воде. У меня нет навигатора. Это скорее чувство, ощущение. Как два магнита, мы притягиваемся друг к другу. Чем ближе мы, тем сильнее притяжение.
Он повернулся ко мне на тюке сена. Воздух дрожал, и я ощущала притяжение к нему. Мягкий золотистый свет вечернего солнца озарял его, и меня влекло сильнее.
— Но так притягивает и Воплощенных, особенно после твоего Пробуждения, — объяснил Феникс.
— Моего Пробуждения?
Феникс кивнул.
— Да, твоего первого настоящего Проблеска.
— Нефритовый нож, — прошептала я, вспомнив, как меня влекло к нему, как я слышала бой барабанов, крики, гром, ощущала запах гари, и как Дамиен вдруг появился рядом со мной, его глаза стали темными, стоило ему увидеть меня в музее. — Наверное, то было мое Пробуждение.
— И всегда есть гонка, — продолжил Феникс. — Между мной и Охотниками на души.
— Но, — я начала улыбаться, — ты нашел меня вовремя.
Он покачал головой, явно злясь на себя.
— В этот раз я чуть не опоздал! — с горечью сказал он. А потом взял меня за руки, словно извинялся, и прошептал. — Но знай, Дженна, кем бы я ни был, каким бы ни было мое имя, как бы я ни выглядел в каждой жизни, я всегда буду для тебя. Тебе нужно только посмотреть в мои глаза, и ты узнаешь меня… узнаешь мою душу.
Я была близко к Фениксу, и его взгляд потрясал меня. Его глаза смотрели в мои, и они вдруг стали галактикой звезд. Его лицо менялось, словно в зале зеркал, бесконечные отражения разных людей из разных времен… воин… моряк… солдат… раб… монах… самурай… лекарь… гладиатор… но каждый был Фениксом, моим Защитником Души.
От калейдоскопа воспоминаний кружилась голова, и я отпрянула. Я вскочила на ноги и пошла по двору, мир качался, словно я была на борту корабля. Этого было слишком много для меня. Я схватилась за деревянную ограду у поля, казалось, что меня стошнит… но ощущение проходило.
Все еще потрясенная из-за потока картинок, я смотрела безмолвно на розово-красное солнце, опускающееся за холмы. Его лучи угасали, и сомнения насчет перерождения так же потухали, я принимала правду.
И эта правда пугала меня.
Пока я пыталась взять себя в руки, две лошади на поле подошли ближе. Одна была ухоженным и мускулистым каштановым жеребцом, другая — красивой серой кобылицей в пятнах. Я рассеянно скормила коню яблоко, похлопала его по шее. Он благодарно фыркнул.
Феникс подошел за мной, скормил кобылице остатки своего яблока.
— Тебе стоит прокатиться, — предложил он. — От этого тебе всегда было лучше.
Я взглянула на него.
— Я не могу! Я раньше не каталась на лошади.
Уголок его рта приподнялся во всезнающей усмешке.
— Конечно, каталась. Много раз во множестве жизней.
Он открыл калитку и провел меня на поле. Две лошади оставались спокойными, пока мы подходили. Феникс погладил бок кобылицы. Я тревожно стояла рядом, жеребец повернул голову и потерся об меня носом с тихим ржанием.
— Ты ему нравишься, — Феникс соединил ладони, чтобы я могла оттолкнуться ногой.
— Но седла нет, — возразила я.
— Тебе не нужно седло, — ответил он. — Нужно только вспомнить.
Игнорируя мои возражения, он помог мне забраться на спину лошади. Я сжала гриву, напрягла бедра, чтобы не упасть с гладкого бока. Феникс забрался на кобылицу, впечатляя легкостью, оттолкнувшись от ограды. Жеребец ощутил мое волнение. Он фыркнул и тряхнул головой, словно просил меня расслабиться. Но я была так высоко над землей, почти не держась, что боялась упасть.
— Сядь прямее и немного подвинься вперед на его спине, — посоветовал Феникс.
Я поправила позу, моя лошадь вдруг пошла вперед.
— Как мне управлять без поводьев? — в панике спросила я.
— Ногами, — ответил Феникс, пока ехал рядом. — Не переживай, ты все это вспомнишь. Это как ездить на мотоцикле.
— Но у меня нет мотоцикла! — завопила я, а жеребец помчался вперед. Я сжала от страха ноги, и он ускорился до галопа за пару ярдов, и мне приходилось держаться изо всех сил. Мы неслись по полу, его копыта стучали по мягкой земле. Я ожидала, что в любой миг упаду на землю и сломаю шею. Ужас сжимал меня так крепко, как я — гриву, но жеребец бежал, направлялся к ограде напротив. Мое паникующее сердце знало, что конь хотел прыгать, и я знала, что без седла я слечу с его спины.
Инстинкт говорил мне склониться и надавить левой ногой, расслабив правую. Жеребец тут же стал поворачивать налево, от ограды, вернулся к открытому полю. Я потрясенно надавила правой ногой. Конь понял намек и повернулся к ограде.
Несмотря на страх, я улыбнулась. Я надавила обоими бедрами, и конь замедлился, а потом я расслабилась и осторожно коснулась его пятками, и он побежал снова. Галопом! Но я уже не боялась… я управляла и была в восторге!
Тело расслабилось, и я летела вместе с жеребцом.
— Но! Но! Но! — кричала я, холодный ветер хлестал мое лицо, каштановые кудри развевались за мной.
Феникс ехал рядом на серой кобылице.
— Я же говорил! — крикнул он. — Ты катаешься как ветер!
Улыбка на моем лице стала шире. Поле казалось бесконечным, трава сменилась красной землей, зеленые холмы стали горами, солнце стало красным на горизонте…
— Катаешься как ветер! — кричал Феникс, но он уже не был в кожаной куртке байкера, на нем была туника из шкуры буйвола с бахромой и бусами, и его кожа цвета охры была с красной краской. Его руку выше локтя обвивали сплетенные нити с бусинами, перо орла торчало из его темных волос длиной по плечи. И его именем шайенна было не Феникс, а… Хиамови.
Выстрел прогремел над прериями. Я оглянулась. Маршал США в широкополой белой шляпе с револьвером в руке несся за нами на коне. Его черные глаза смотрели на меня. Охотники ехали с ним, вооруженные ружьями и револьверами.
Я гнала лошадь, мои черные заплетенные в косы волосы развевались за мной, ветер хлестал бусины, свисающие с моего платья из шкуры оленя. Мы неслись по Великим Долинам, Хиамови вложил стрелу в лук, повернулся и выпустил ее. Стрела пронзила Охотника, он слетел с седла. Маршал и его люди ответили градом пуль, они проносились мимо нас, как злые шершни. Одна попала в бок Хиамови. Кровь потекла из дыры в его тунике. Он обмяк на лошади и выронил лук.