Наследие (СИ) - Рави Ивар. Страница 3

Прошло две недели после высадки на небольшой безжизненный остров: за это время они дважды подверглись нападениям летающих тварей, оказавшимся совсем не птицами. У этих созданий крылья были кожистые, как у летучей мыши, а клюв походил на две половинки пилы, усеянной острыми зубами. Сами твари — размером с крупного орла с продольно вытянутой узкой пастью. Мясо жесткое, отдавало противным запахом. У самого выхода из бухты в воде плескалось огромное чудовище, похожее на гигантского осьминога.

Даже не будучи специалистом, Тиландер понял, что их забросило куда-то в очень древний мир. Он однажды, перед самой войной, побывал в Американском музее естественной истории — летающие твари были как две капли похожи на ту, что ему удалось видеть в музее.

«Господи, куда и зачем нас забросило сюда»? — но его мысленный вопрос оставался без ответа. Наблюдая редкостное спокойствие Санчо, Тиландер утешал себя мыслью, что Высшим Силам лучше знать, с какой целью их привел сюда неандерталец.

Сам остров состоял из камней, там росли мхи и лишайники. Росли немногочисленные кустарники, из которых пришлось строить временные хижины. На изменения, происходящие с их организмом. Тиландер обратил внимание на четвертый день — Лайтфут и Бер ему показались явно помолодевшими. Да и с него самого стали спадать штаны, став широкими — исчез небольшой животик. Вглядевшись в свое изображение на воде, Герман едва не вскрикнул — морщины разгладились, лицо осунулось.

«Высшие Силы Земли, что происходит, — прошептал американец в смятении, — неужто все это происходит не во сне. Да кто ты такой, Макс Са?».

С утра заметно помолодевший Тиландер сидел на берегу, окунув ноги в прохладную воду. Бер, помолодевший до возраста Мала, Лайтфут, которому на вид едва дашь двадцать пять, и Санчо, сильно похудевший и явно скинувший около десятка лет — всем не хватало только Макса. Но Санчо сказал ждать — значит, надо ждать.

Неандерталец показался на берегу: он обожал устрицы, поедая их сырыми с утра до вечера. Увидев, что Санчо смотрит на него, Тиланлдер помахал ему рукой. Фигура на берегу повторила его движения и вдруг рухнула на землю. Вскочив, Герман побежал по берегу, но первым к упавшему Санчо подбежал Бер. Неандерталец был без сознания — несильными пощечинами Тиландеру удалось добиться, чтобы тот открыл глаза.

— Макш, — прохрипел приемный сын Макса, снова отключаясь. В отчаянии, Тиландер поднял глаза и остолбенел — четкий прямоугольник молочного тумана висел в море. Решение он принял за секунду:

— Все на корабль! Макс Са ждет нас, Высшие Силы послали нам знак!

Глава 2. Агентурная сеть

Удачный рейд на Будилиху омрачался одним событием — попаданием в лапы «христоверов» отряда Панса. Мы находились в трех днях пешего пути, когда я получил от него прощальный ментальный посыл — Панса попрощался со мной. Я не успел к нему привыкнуть, как к Санчо, но утрата отряда неандертальцев была невосполнимой. После того как они проведают свое поселение и отведут туда женщин, Панса собирался обратно.

За время, проведенное в каменном веке, я лишился многих друзей, но именно смерть неандертальцев принимал ближе всего к сердцу. По своей сути эти мощные и неуклюжие люди были очень добродушны. Неандертальцы никогда не убивали животных больше, чем могли съесть. С их физической силой им ничего не стоило срубить дерево каменными топорами. Но рубили они их крайне неохотно, стараясь обойтись уже упавшими деревьями. Вначале я считал это ленью, пока однажды Санчо не объяснил, что деревья тоже живые. Ментальность неандертальцев не позволяла им причинять боль другим, если в том не было крайней необходимости. После неудачного штурма Максимена многие воины отряда Панса получили ранения, я сам видел, как они ухаживали друг за другом. Те же кроманьонцы были куда безразличнее к своим, зачастую игнорируя калек и раненых.

Наше возращение в Берлин получилось триумфальным: весть о захвате и сожжении Будилихи распространилась с невероятной быстротой. Будилиху знали и ненавидели даже в Берлине. Если в Макселе потомки «христоверов» составляли меньше половины населения, то в этом гнезде параноиков и сатанистов они значительно преобладали.

Даже с учетом убитых неандертальцев Панса мой отряд не уменьшился. За счет десятка воинов из общины Наима, Русов из Будилихи и вновь прибывших Русов из Макселя численность возросла.

Терс встречал нас во главе конного отряда уже в предместьях Берлина: я заблаговременно послал гонца с радостной вестью о локальной победе.

— Макс Са, — правитель соскочил с лошади, преклоняя колено. Я никак не мог заставить его прекратить это проявление уважения — Пабло крепко вбил своим потомкам в голову уважение к моей персоне.

— Терс, есть новости от Шрама и Гурана? Не подошла армия Дитриха к Мехико?

— Пока нет новостей, как только враг появится — они пришлют гонца. Этот проклятый город сгорел, Макс Са?

— Сгорел, насколько могут гореть каменные дома. По крайней мере, крыши и все деревянное сгорело; не думаю, что в ближайшее время появятся желающие там поселиться. — Я спешился, поднимая с колен Терса. Где-то в глубине души у меня всегда была мысль, что Терс и Гуран могут быть моими правнуками. Но когда Терс при моем первом прибытии в Берлин перечислял своих предков, сыном Пабло он назвал Герма. Я не помнил такого имени, хотя теоретически у Пабло мог быть сын с таким именем. Кто обращал внимания на такие мелочи, если меня интересовала только его дочь Иока, ставшая моей невесткой и женой Михи.

— На какое-то время сатанистам будет не до нас, они сами будут ожидать нападения. Это паузу надо использовать, чтобы решить вопрос с Дитрихом. Сегодня отдохну, а завтра отправлюсь в Мехик. Ты и Васт останетесь здесь и держите оборону. Поручу Баску решить вопрос с информацией из Макселя, чтобы мы знали заранее, если сатанисты начнут готовиться к нападению.

Всё это излагал Терсу, ведя свою лошадь под уздцы. Правнук Пабло выслушал не перебивая.

Поговорить больше не удалось: мы достигли первой толпы берлинцев, спешащих нам навстречу.

— Макс Са, Макс Са, — хором приветствовали меня горожане, прослышавшие о судьбе ненавистной Будилихи.

Процесс мягкой миграции из Макселя в Берлин шел не одно десятилетие. Приверженцы «христоверов» переселялись в Максель из Берлина, а вольнодумцы старались попасть в город, свободный от власти сатанистов. С моим появлением процесс бегства из Макселя в Берлин приобрел характер бедствия для «христоверов». Если бы продержаться без войны год — половина Русов оставила бы город, где неистовствовал патриарх Никон.

Обнимая попадавшихся на пути берлинцев, мы дошли до дворца Терса. Отклонив его предложение обеда, поручил Богдану дать воинам отдых и поступить в распоряжение Васта. Со мной оставалась только охрана, с ней завтра предстояло отправиться в Мехик.

Ната встретила меня в дверях крепости, повиснув на моей шее:

— Макс, любимый, я так боялась и переживала, что ты можешь не вернуться. Сто раз успела проклясть себя за идею напасть на этих извергов. Кто меня за язык тянул: правду ты говорил, что женщины не умеют держать язык за зубами.

— Всё нормально, плакать точно не надо. Слезы беременной — стресс для плода, ты же не хочешь, чтобы наш сын был плаксой?

— А может, будет девочка, — сквозь слезы улыбнулась Ната, отпуская меня.

— Нет, пацан, я это чувствую. Пошли, накормишь голодного мужика, иначе я не способен думать, — повел жену в дом.

— Богдан, пошли за Баском, отдохните сегодня с братьями, завтра с утра отправимся в Мехик.

Пока Ната накрывала на стол, вкратце поведал ей результат экспедиции, не забыв упомянуть о повешенных подлецах из острога.

— А этот, с тупым именем? — поинтересовалась Ната, разливая суп деревянным половником, подаренным ей Илсом.

— Гранит? Его там не было, я помню про обещание повесить его вверх ногами. Ты тоже покушай, пока не пришел Баск.