Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле (СИ) - Рамис Кира. Страница 5

– Они с пыльцой фей, чтобы попка младенца не прела, не краснела и оставалась всегда сухой, – пояснил тот и вчитался в отобранные у меня бумаги. – Вот, о чём я и говорил! Есть выход: имение находится в отдалённой местности, почти на границе с империей Орсо, но мы давно с ними не воюем, так что предлагаю отправиться туда.

– Доктор, и вы с нами поедете? – я улыбнулась, закончив переодевать малыша.

– Нет, не смогу или вызову подозрения. Вам бы мужчину в провожатые. О, точно, наёмника, да такого, что согласится сыграть роль вашего мужа на время пути. Утром рано, на заре, отправляйтесь на рынок, именно там есть гильдии наёмников. Они засветло встают, так как караваны, да и просто богатые люди ищут сопровождение. К обеду уже не останется сильных воинов. Посмотрите мужчин, заплатите взнос в гильдию и сможете смело отправиться в путь. А теперь ложитесь спать. Я позабочусь о девочке и её гувернантке. Вы же возьмёте их с собой?

Я задумчиво кивнула головой, засмотревшись, как вещи исчезают в никуда.

– Возьму. Куда их девать? Не на улицу же.

– Вот и замечательно. Сейчас пришлю служанку, она перестелет вашу кровать и принесёт лёгкий ужин. Приятной ночи, Ольга Ивановна.

Стоило двери за доктором закрыться, как на все четыре лапы поднялся Теодор, осмотрелся и произнёс:

– Ох, и не нравится мне затея доктора, и без охраны обойдёмся. Сейчас нужно уходить, пока темно.

– Теодор, в ночь, с новорожденным? Я так вымотана и морально, и физически, что и ста метров не пройду. На магии доктора держусь, – зевнув, я посмотрела на дверь. Ну, где же эта служанка?

Глава 4. В окно

Разные мысли лезли в голову, не давая уснуть. Тихо поплакала в подушку, вспоминая о маме и сестре, о своих земных планах, о повышении на работе, что мне светило в мои неполных двадцать три. А затем мысли плавно перескочили на дела насущные, то есть на новую жизнь в необычном магическом мире.

– Теодор, – тихо позвала я зверя. – Как думаешь, может ли доктор сдать нас Филимону Ильичу?

– Сдать? – большая голова поднялась с пола, два жёлтых фонаря ярко вспыхнули. Зря я ему чёлку в хвостик подняла.

– Ты можешь убавить яркость глаз? – зажмурившись, поинтересовалась у пса. – А то с улицы будет видно, что в моей комнате свет.

– Могу, хозяйка, – шепнул тот, и тут же стало намного темнее. Будто небольшой ночник включили.

– Сдать – значит рассказать, куда мы направились и зачем, – пояснила я.

– Всё возможно. В душе доктора намешано и добро, и зло. Это по его магии заметно, – ответил зверь. – Уходить нужно тихо и незаметно. Если доктора и будут допрашивать с пристрастием, то всей правды он не выдаст.

– Хм… Ты, наверно, прав. Как думаешь, скоро рассвет? Лев Маркович говорил, что гильдия наёмников с рассветом начинает работать.

– Через час начнёт светать, – зверь посмотрел в окно. – Так что нужно спешить, – ещё немного подумал, почесал лапой за ухом и произнёс: – Так и быть, поделюсь с тобой своей магией ради нашего спасения, но потом вернёшь сторицей. Закрой глаза.

Я сделала так, как попросил зверь и тут же почувствовала, как по рукам словно что-то чужеродное и горячее начало расплываться. Во всём теле появилась бодрость и даже мысли просветлели. Захотелось действовать.

– Спасибо, Тео, – я уже без страха смотрела на помощника. – А ты сможешь найти комнату, где спят гувернантка Марта и девочка Настя, за которых я сейчас несу ответственность, потому что мой сын…

– Хозяйка? – Теодор посмотрел на меня обеспокоенно.

– Я тут подумала, что имя ребёнку не выбрала.

– Есть ещё время, – зверь, встав, махнул на меня лапой, говоря, что не о том я сейчас думаю. – Я понял, о ком вы говорите, хозяйка, скоро приведу. Сидя в кустах, видел, как они проходили в дом.

– А они не испугаются тебя?

Тео оглянулся, хмыкнул и исчез за дверью.

– Наверно, не испугаются. Всю жизнь живут в магическом мире, – шептала я, трогая пелёнки малыша. – А вот тебе нужно купить одежду, мой милый.

– Госпожа Ольга? – ровно через десять минут в моей комнате стояли заспанные Марта и Настя. – Вы хотели нас видеть? – женщина зевнула в кулак.

– Вы жить хотите? – задала вопрос прямо в лоб. Девочка тихо вскрикнула и спряталась за тощей гувернанткой. – Вы очень не вовремя прибыли в этот дом. Дознаватель хотел убрать лишь меня, не зная, что есть ещё одна наследница, а сейчас и вы в опасности. Если хотите жить, то предлагаю слушаться меня во всём. Взамен я вам обещаю сытую жизнь и хорошее жалование.

– Хорошо, – подумав, ответила гувернантка. – Что вы придумали? Бежать?

– Да, вы прозорливы, фрау Марта.

– Что от нас требуется? Нам нужны наши платья, – она указала на свой кремовый халат, подвязанный широким поясом.

– Одежду захватил, – из воздуха выпал комок, состоящий из вещей.

– Теодор, а это мысль, – я поднялась и задумчиво посмотрела в окно. – Нужно переодеться, да так, чтобы нас мать родная не узнала. Доставай всё, что у тебя есть из одежды, обуви, шпилек, шляпок, цветочков, чулочков. Будем преображаться.

– Но это недопустимо! – недовольно ворчала Марта, видя, что я сделала с шикарным бальным платьицем её подопечной. – Сейчас все будут принимать девочку за деревенщину или дочку купца.

– Это то, что нам нужно, – прошептала я, повязывая платок на голову моей подопечной и пряча под ним красивые локоны. Опрятный ребенок из среднего сословия.

– Но вы испортили очень дорогое платье, оборвав все нижние юбки и не… Что вы задумали? – ворчащая Марта заметила, что я иду к ней с одним из своих нарядов. – Я честная вдова и не намерена менять чёрный наряд на это яркое непотребство!

– Марта, милая, – зашипела я, теряя самообладание. – Мы сейчас все переоденемся и тихо уйдём отсюда. Только я всё больше склоняюсь к мысли, что вас мы оставим в доме доктора на растерзание Филимону Ильичу. Он из ваших нервов верёвки совьёт. Вы хотите своими капризами навредить Настеньке? – мы обе перевели взгляд на её подопечную.

– Нет, я никогда не позволю… – голос Марты дрогнул, и она сдала позиции. – Как вы хотите меня нарядить? – сколько же пренебрежения в её голосе. Ох, как бы не намучиться с ней потом. Женщина вынула из кармана ужасного вида очки в роговой оправе, затем ещё какие-то безделушки и сверху положила бумаги. – Пусть пёс отвернётся.

– Больно надо, – зверь даже зубами клацнул. – Худая, как спичка. Жирка нет, не вкусная, – засмеялся тот и положил голову на кровать.

– Ах, ты! – пунцовая Марта искала, чем запустить в нахального зверя.

– Не время выяснять отношения. Что за пуританские взгляды на жизнь? – прошептала я, подавая яркие ленты для волос. – Теодор, будь добр, поставь зеркало, но только не бросай на пол.

Я с опаской смотрела на себя в зеркало, боясь увидеть совершенно чужое лицо. Но стоило отражению показаться, как я выдохнула. Это я, моё родное тело. Уф…

Через полчаса примерок я и сама себя не узнавала. Посоветовавшись с раздражённой Мартой, я сделала из себя зажиточную барыню, совсем недавно ставшую богатой и плохо разбирающуюся в моде.

Волосы были стянуты в ужасный пучок-сосиску на макушке, который мы украсили маленькими искусственными цветами.

Ещё лишь начало дня, а кожа на голове уже начала ныть. На лицо нанесли макияж: яркие синие тени, тёмно-зелёную тушь для ресниц. На нос водрузили очки в роговой оправе. На губы легла морковного цвета помада.

– Сколько мне лет? – поинтересовалась я, поправляя накладную грудь …цатого размера. Хотела ещё попу сделать, но не стала, побоялась, что что-нибудь по пути развяжется и выпадет на потеху публике.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– От тридцати до сорока, – подумав, ответила Марта.

– Старенькая тётенька, – Настя впервые подала голос.

– Такую я бы не стал есть, – резюмировал Теодор, и я удовлетворённо кивнула головой.

– Как будем выбираться? – этот вопрос задала зверю.