Упс... Ошибочка вышла (СИ) - Булгакова Ольга Анатольевна. Страница 48

— Ты только сам меня направляй и не стесняйся сказать, что я делаю неприятно. Я ведь не знаю ни особенностей этикета, ни особенностей анатомии.

— Конечно, — поспешно кивнул Дэрек и, припав на передние лапы, объяснил, как лучше забраться ему на спину.

Когда он предложил полетать, на ум первым делом пришла иллюстрация из старой книги про богатырей. Там какой-то Горыныч тащил бесчувственную деву в лапе. Почти сразу сообразив, что Дэрек вряд ли предложил бы мне такой аттракцион, вспомнила Беззубика. Это оказалось куда ближе к делу. Разумеется, без седла, прочей упряжи и, как я сообразила через несколько часов, без страховочной веревки. Но в тот момент меня не беспокоили ни неподходящая для подобного приключения юбка, ни отсутствие ремня безопасности. Просто рядом был Дэрек, и я знала, что могу положиться на него.

Не понимаю, почему его так расстроили драконьи обличья женихов. Зеленый дракон был бесподобен! От него исходила настолько потрясающая энергия, что возникало только одно желание: коснуться его, вбирать эту мирную, величественную силу, ощущать мощь дара и медовое тепло, окутывающее меня. Ни один из женихов ни в каком облике не мог соперничать с Дэреком. Ни один. Как жаль, что вместо всего этого, я умудрилась сказать лишь, что он красив. Хотя и этого хватило, чтобы смутить моего дракона. Несправедливо недохваленный и неразбалованный мужчина мне встретился!

Полет мне очень понравился. Мама всегда говорила, что совершенно точно можно понять, с каким человеком имеешь дело, если один раз увидишь, как он водит машину. О драконах это высказывание справедливо, но с поправкой на полет. Дэрек наслаждался потоками воздуха в упругих крыльях, солнцем, греющим чешую, ощущением свободы и необъятного простора. Его чувства усиливали мое удовольствие, и я даже на минутку распахнула руки, представляя, что это мои крылья несут нас над рощей, пустынной дорогой, полями и озером с зеленоватой водой.

Он нес меня бережно, не слишком высоко, не слишком низко. Скорость была именно такой, чтобы радоваться полету, а не прятаться за красивым гребнем от хлещущего по лицу ветра. Идеально, как и магия, связавшая нас, как эмоции, которые мы делили. Все вместе будило нескромные желания, и от предвкушения возможного поцелуя взволнованно билось сердце.

Когда Дэрек опустился на ту же поляну и снова превратился в человека, я не стала сдерживаться и обняла его. Сердце колотилось, щеки жег румянец, и я даже побоялась, что неверно все поняла, что вовсе не до такой степени нравлюсь ему. Но поборов смущение, все же сказала то, что давно должна была.

— Ты замечательный, Дэрек. Мне раньше не встречались такие мужчины.

— А я и не догадывался, что бывают такие, как ты, — тихо признался он прижимая меня к себе.

Я заглянула ему в глаза, перевела взгляд на губы, которые мне так хотелось поцеловать. Я уже почти чувствовала вкус поцелуя, мне мнилось, что и Дэрек желал того же. Наши лица были близко, я уже почти осмелилась поцеловать первой…

— Жаль, что через несколько дней мы расстанемся, — сказал он.

Я потупилась, кивнула.

— Да, жаль…

Он прав, нельзя забывать, кто он, кто я и зачем здесь. Нельзя терять голову. Это сделает расставание очень трудным. Нам обоим будет больно, и мы оба этого не заслуживаем.

Несмотря на отрезвляющие слова завершение дня я бы назвала душевным. Мы готовили вместе, занимались оросительной системой, я помогала ухаживать за растениями, но главное, мы много разговаривали. Порой создавалось ощущение, что он, как и я, впитывает происходящее, старается запомнить как можно больше, дорожит каждым моментом. Нечестно, что нет способа поддерживать связь, когда я окажусь дома. Несправедливо!

Несколько часов в обществе других драконов многое расставили по местам. Лежа полночи без сна, я прекрасно понимала, что с призывом сдерживать чувства Дэрек опоздал. Какой бы неожиданностью для меня самой это ни было, но за неполную неделю я влюбилась в него. Никогда не думала, что способна на такое скоростное развитие чувств, но отрицать реальность дальше было просто бессмысленно. Я хотела быть с ним, наслаждалась обществом, а единство магии и вовсе сводило с ума! Меня влекло к Дэреку на всех возможных уровнях. Ум, сердце, чувства и магия — все говорило о том, что Дэрек тот самый, та самая идеальная половинка.

Что делать с этим открытием, я даже не представляла. Ставить на одну чашу весов семью и родной мир, а на другую — возможно, безответную влюбленность?

Зачем он согласился показаться в драконьем облике? Как зло посмеялись над ним Огнедышащие, подкинув идею полетать вместе с Верой! Да, конечно, вначале это было наслаждение в чистом виде. Ее отклик на полет, восхищение драконьей ипостасью, удовольствие от каждой минуты, проведенной в небе вместе… Но поцелуй, желанный и несостоявшийся, как нож засел в сердце. За что? За что Огнедышащие так поиздевались над ним? Никогда раньше он не чувствовал такого почти непреодолимого влечения. Отвести взгляд от ее губ уже было сродни подвигу! Близость лиц сводила с ума ещё сильней объятий и необъяснимой, но прекрасной магической связи.

Но что он мог предложить Вере? Чем таким особенным мог бы прельстить? Причем заинтересовать настолько, чтобы она отказалась от желания вернуться домой! Ответа не было, как не было у Дэрека и права даже мечтать о Вере!

Девушек-дракониц меньше, чем мужчин. Одно из проклятий Эвлонта после катастрофы, но удовлетворять потребности плоти помогали сам-андруны прислужницы и человеческие женщины, хотя в случае последних требовалось соблюдать особые предосторожности и платить за ночи удовольствия. Девушки-драконицы отличались переборчивостью, а их родители требовали не только золота в обмен на их согласие на брак, но и отдельных выплат самой невесте, чтобы в случае гибели мужа или развода драконица ни в чем не нуждалась.

По этой причине отец Дэрека мечтал о дочери, а не о сыне. Корвин Алистер часто вслух жалел о том, что послушал ныне покойную госпожу и из-за этого на сутки ошибся со временем зачатия.

— Выкуп за дочь был бы большим, — мечтательно повторял он. — Я бы в золоте купался, завел бы отдельного слугу для каждой пуговицы!

Преувеличение чистой воды, но на число попреков это не влияло. Корвин Алистер был разочарован потомком. Полом, силой дара, его не боевой направленностью, перекрывшей так много путей достижения воинской славы, превратившей сына в кабинетную ящерицу, бледное подобие дракона, прикованное к пробиркам… В отрочестве Дэрек чувствовал, что отец недоволен им, но рядом была мама, гордившаяся сыном, ценившая, любившая его. По крайней мере Дэрек так думал, пока мама не отвернулась от него, не прекратила всякое общение. Мир Дэрека замкнулся на отце, его болезни, бедах, связанных со сбившейся меткой, а единственными более или менее хорошими знакомыми стали бывшие сослуживцы отца. Дракониды, способные только к боевой магии, с радостью пользовались плодами трудов алхимиков, но ни в грош не ставили их самих и Дэрека заодно.

Воспоминания о разговорах с отцом и уничижительных высказываниях драконидов тревожили разум, когда Дэрек пытался отвлечься, не думать о том, как Вера с видимым и ощутимым удовольствием общалась с лордом Оттосом. Конечно, закономерно, естественно, понятно… Почему бы красивой, интересной, умной девушке не наслаждаться обществом одного из самых желанных женихов Эвлонта? Лорд Оттос красив, обходителен, весьма неглуп, а вспыльчивость и задиристость — всего лишь свидетельство того, что дракон достиг зрелости и ищет пару. Его аура просто светилась интересом к женщинам, и им это нравилось! Отсюда так много дуэлей!

Да, Вера сказала, что женихи ее утомили. Да, она держала его за руку, а все эмоции говорили, что девушка рада остаться с ним наедине, но это не означает, что он не преувеличил, не переоценил ее чувства, а она не стремилась просто подбодрить его. Если вообще задумывалась о его состоянии, что вряд ли. Почему бы это ее заботило?