Забыть тебя невозможно (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна". Страница 16

Домой добираюсь словно в тумане. Сначала долго иду куда глаза глядят, а когда сил не остается, вызываю такси.

Настроение колеблется. От закладывающей уши эйфории и трепещущих в животе бабочек до ужасающей безнадеги.

Меня гложет чувство вины перед Пашей. Я поступаю с ним как настоящая дрянь, но в то же время меня захлестывает предвкушение следующей встречи с Азариным.

В голове каша, но я же сама ее там изо дня в день огромной ложкой перемешиваю.

Оказавшись дома, почти сразу напарываюсь на маму. Она сидит за столом в кухне. Пьет травяной чай.

Взмахиваю рукой и занимаю стул напротив. Лучше, конечно, подняться к себе, но в моменты морального истощения меня всегда тянет к ней. Посижу просто, поболтаю о какой-нибудь ерунде, и сразу легче станет.

— Ты что-то долго сегодня. Не слышала, чтобы ты ворота открывала.

Мама бросает взгляд на панорамное окно в гостиной.

— Я на такси, — поджимаю губы.

Рассказать о случившемся нужно. Так она хотя бы сможет прикрыть меня перед отцом, и тот не отберет ключи в целях моей же безопасности, на которой папа очень помешан.

— Что произошло?

— На парковке бампер царапнула, пришлось отогнать машину в сервис, — всей правды, естественно, не говорю.

Мама внимательно всматривается в мое лицо.

— Только это?

— Да. Через два дня будет готово. Ты же папе не скажешь?

— Не скажу, конечно. Он тот еще параноик, — она улыбается, немного закатывая глаза. — С тобой все хорошо? Только бампер пострадал?

— Да, да. Я, когда выезжала, урну задела. А потом Тима встретила, он помог отогнать машину в сервис. Я немного на нервах была.

Все же решаюсь упомянуть Азарина. Во-первых, в итоге все равно проболтаюсь. А во-вторых, хочу посмотреть на ее реакцию. В отличие от папы, мама Тима вроде продолжает воспринимать адекватно.

— Хорошо. Деньги нужны на ремонт?

Отрицательно качаю головой. Тим уже заплатил за покраску, там не так много вышло. Сегодня я намеренно ему сказала, что у меня не хватает, чтобы отдать долг при следующей встрече. Собственно, по этой причине ее и организовать. Но Тим и здесь меня опередил, потому как озвучил свою причину для того, чтобы в будущем нам снова увидеться.

— Тебе чай налить? — мама упирается ладонью в стол и уже хочет встать.

— Нет, я водички.

Поднимаюсь и тут же зажмуриваюсь. Звук лежащего на столе телефона разлетается по кухне.

Бросаю взгляд на имя звонящего. Паша.

Боязливо смотрю на маму, которая никак не реагирует. Хотя тоже видит, кто мне звонит.

— Паша звонит, — бросаю как бы между делом.

Мама пожимает плечами, а я несусь на второй этаж. Прижимаю телефон к уху.

— Привет, Арин. Думал, уже не дозвонюсь. Как у тебе дела?

Пашка, судя по голосу, в отличном настроении. Наш крайний двухминутный разговор был переполнен безнадегой. Потом я сводила все к сообщениям, а теперь вот он снова решил поговорить…

— Привет, — жадно глотаю воздух. — У меня все хорошо. Как ты?

— Запутался во времени. С раннего утра и до позднего вечера постоянно какие-то конференции, встречи.

— Тебе же всегда нравился такой насыщенный ритм жизни, — зажмуриваюсь и скребу ногтем дверной косяк, в котором замерла. В комнату свою так и не зашла.

— Нравился. Я на самом деле соскучился. Приеду, забронирую столик, где ты хочешь?

Он и правда настроен больше чем просто позитивно.

— Паш, — вздыхаю, — нам поговорить нужно. Когда ты вернешься? Это серьезно.

— Арин, — он тоже вздыхает. Чувствует, наверное, к чему я клоню. — Я много думал по поводу случившегося. Ты же знаешь, я не особо эмоциональный. Мне очень неприятно, что так получилось, но я могу тебя понять. Правда. Несостоявшаяся любовь, самая романтичная. Тебе семнадцать лет было. Ты потом год практически страдала.

— Паш…

— Выслушай меня.

Он просит так искренне, что я затыкаюсь. Перечить просто невыносимо. Больно даже где-то внутри. Воронин хороший парень. Добрый. Понимающий.

Он эти полгода пылинки с меня сдувал. Подстраивался под моих тараканов, а я его предала. Как Тим когда-то меня предал…

Только вот моя вина намного глубже. Я все это, тогда в клубе, сознательно сделала. С холодной головой, как самый настоящий врач.

— Я просто хочу сказать, что все могут ошибаться, Ариш.

Уже по привычке морщусь от этого его «Ариш». Сто раз просила меня так не называть. Поначалу триггерило, потому что Тим так говорил, а потом уже в привычку вошло недовольничать. Возмущаться вечно…

— Ты ошибался?

Нарочно цепляюсь за эти слова. За время наших отношений вряд ли он был удовлетворен сексуально.

— И не раз.

— Тоже мне изменял?

Снова хватаюсь за его слова, как за соломинку. Давай, уравняй наши счеты. Посчитай нужным ударить в ответ и сделать мне больно. Но Пашка только смеется. Совсем тихо. Я даже его лицо могу представить и то, как он медленно головой качает. В отрицании.

— Секс у меня никогда на первом месте не стоял, да даже на пятом.

Горько усмехаюсь. Так и есть. Наши отношения начинались с разговоров и дружбы. Страсти там не было, да и со временем не прибавилось. Мы много говорили, оба в меде учимся, темы всегда находились. Да и вообще, Воронин умный. Его интересно слушать.

Мы целовались, обнимались. А потом он из раза в раз давал мне время. Говорил, что все наладится и торопиться некуда. Я себя, конечно, накручивала, потому что время шло, а моя проблема будто только масштабировалась.

— Прости, — бормочу в трубку.

— Все нормально. Я дней через пять уже буду в городе.

— Хорошо. Я пойду, Паш, мы с мамой на массаж собираемся.

Вру, конечно, никуда мы не собираемся. Но и выносить этот разговор я больше не в состоянии, он из меня остатки сил вытянул.

— Я позвоню еще. Целую.

— Целую, — бросаю шепотом и сбрасываю звонок.

На душе становится еще более гадко.

— Правду ему расскажи. Ни себя, ни его не мучай.

Вздрагиваю от маминого голоса. Она у меня за спиной стоит. Интересно, с какого момента и как много она слышала?

— Я хочу, — смотрю себе под ноги. — Только не по телефону.

— Да, при встрече будет правильнее.

— Мам, — ловлю ее взгляд, — что мне делать?

— А чего ты сама хочешь?

— Не знаю. Мне страшно, — снова перехожу на шепот.

Мама понимающе улыбается, а потом заключает меня в объятия.

— Это нормально. Бояться — это нормально.

Всхлипываю. Мама проводит ладонью по моей спине, и я сильнее вцепляюсь ей в плечи. Как в детстве. Все проблемы в этот момент отступают.

Глава 16

Откидываю волосы за спину и открываю ресторанную дверь. За два дня до большой тусовки на даче Андрея в честь их с Анькой свадьбы мы решили собраться исключительно девочками.

Я, Аня, Катя…

С Токман после того эмоционального телефонного разговора мы не виделись и даже не перезванивались. Не скажу, что я все еще обижаюсь на нее, но осадочек, конечно, остался. Катька всегда сначала делает, потом думает. В ситуации с Тимом и ее враньем про мое замужество было именно так.

Осматриваю уютный зал в поисках девочек и, взмахнув рукой, иду к столику. Как всегда, они уселись у окна. Небольшие ширмы и затемненные стекла прячут от чужих взглядов, подчеркивая атмосферу уединения.

Вскользь пробегаюсь кончиками пальцев по ярко-зеленым листочкам высаженного в большую кадку растения и опускаюсь на стул с мягкой бледно-желтой подушкой.

Стилизация рустик мне всегда импонировала. Уютно, тепло, по-домашнему. Словно ты находишься где-то за городом, вдали от суеты и спешки. В связи с последними событиями это именно то, что мне сейчас нужно.

— Всем привет, — улыбаюсь и касаюсь Аниной протянутой ладони.

Катя кивает и, кажется, немного нервничает.

— Мы тут уже заказали, — поясняет Аня. — Ты же пьешь брют?

— Сегодня я пью все.

Токман ухмыляется и тянется к стакану воды. Анька наблюдает за нами не без интереса.