Плохой и очень плохой (СИ) - Уварова Яна. Страница 40

— Ой ну Ларри… — Сонная Мики подложила под щеку ладони, вытянув одну ножку на стол. — Ну какая еда? До завтрака что ли не потерпишь.

Леард заявил, что поддерживает идею Ларри по поводу заказа пиццы и сосредоточил внимание на названиях предположительных контор по перепродаже машин. Он недолго жил в этом районе, но ему в голову не приходило, что там может крутиться нелегальный бизнес.

— За то никаких подозрений или предъяв. Мужики просто машинки чинят и шины меняют. — Пояснил Ларри. — Ты еще не видел, как лавки с дурью называются.

Ларри указал на еще один объект «Магазин овощей и петрушки». Уайт прочитав название, усмехнулся.

— Я на перекур. — Сообщил парень, направившись к лоджии.

Выкурив пару сигарет обдумывал как поступить, если Орнэла действительно ухайдакали. Достав смартфон он долго смотрел на контакт подруги отца, выдыхая дым на экран. У нее была своя частная сыскная фирма. Его ломало и в конечном счете, Леард убрал смартфон в карман джинс.

Вернувшись обратно обнаружил сладко спящую Мики и громко разговаривающего на арабском Ларри. Он спорил со своим собеседником, активно жестикулируя. У Леарда создалось впечатление, что Ларри торгуется. Прикрыв динамик, сводный брат Микки шепотом обратился к парню:

— Короче, тут Ахмед утверждает, что какая то крутая бэха на районе появилась, но про чела в багажнике не слышал. Но Ахмет может и приврать.

Ларри вновь переключился на общение, споря с рвением целой толпы торгашей.

Уайт приблизился к Мики. Аккуратно отодвинув локон упавший ей на лицо, убедился в том, что она действительно спала.

— Где ее комната?

Ларри, не отрываясь от диалога, жестами объяснил. Леард подняв девушку на руки, прошелся по коридору, толкнув дверь носком ботинка. Пройдя в погруженные во мрак апартаменты, он приблизился к типовой кровати для подобного интерьера в серых тонах и опустил Мики на матрас. Поправив под ее головой подушку, накрыл одеялом ее ноги в веселых носках. Она почти сразу что то негромко пробормотав, подтянула руками край одеяла под щеку.

Леард опустился рядом, рассматривая черты лица девушки в темноте. В этой прекрасной картине раздражающими были только следы на ее шее. Коснувшись ее волос, он подвинул прядь ближе к ключицам, закрыв засосы. Ее локоны как ширма все скрыли и эта обманчивая иллюзия его вполне устраивала. По крайней мере сейчас.

— У меня тоже есть деньги. — Тихо сказал он спящей Мики. — И их много. Зачем тебе ушлепок?

Леард сместил руку к лицу девушки, почти прикоснувшись кончиками пальцев к ее губам. Но остановился, отдернув ладонь.

Быстро поднявшись с кровати, покинул ее комнату, задержавшись на выходе, обернувшись на пару секунд.

В коридоре его встретил Ларри, сообщив о том, что договорился с Ахметом и завтра он сообщит, куда можно будет заскочить для переговоров.

— Замечательно. — Леард направился к входной двери. — Я домой.

— Уже? Сейчас пицца подъехать должна. — Ларри округлил глаза и замешкался.

— Оставь мне пару кусочков, с утра забегу.

37. Дурной сон

Приятные картинки наполняли сновидения Мики. Она толком не понимала, что ей снилось, но радужность образов стала рушиться как карточный домик от порывов ветра. Она вновь видела себя в большом зале своего сказочного дворца. Этот дом казался ей таким большим и она была уверена, что никогда не обойдет все его комнаты. Да и зачем ей было гулять по всем закоулкам обширных владений, если были излюбленные места.

Одним из любимых была большая зала, всегда залитая прекрасным светом. И здесь стоял рояль отца и он на нем часто играл. Здесь был ее мир. Ее королевство. Ее окружали разные люди, друзья семьи. Она не понимала особо кто они, но эти люди всегда были в ее жизни с рождения.

Многие казались Мики необычными, не такими как люди на улицах. Она точно знала — они творческая элита. Почему она это знала? Мики не задавалась вопросом. Эта атмосфера просто была для нее привычна.

Эти странные гости иногда наполняли большой зал, занимая диванчики. В такие моменты Мики видела повсюду много разбросанных бумаг и коробки с едой. Ее заказывали всегда в больших количествах. Тогда шли бурные обсуждения под скрипения карандашей и ручек по поверхности бумаги.

Случалось и такое, что у Мики получалось просочиться в совсем необычное место со множеством кнопок и экранов. Отец держал эту комнату почти всегда закрытой и ее внутрь не пускали. Часто с его уст срывалась фраза: "Мики, в студию звукозаписи нельзя заходить и с оборудованием нельзя играть". Но Мики упорная натура и находила лазейки. Протискиваясь среди высоких людей в небольшой комнате, с широко раскрытыми глазами наблюдала, как за стеклом на фоне странной стены, усеянной черными пиками, кривлялись разные люди, включая ее отца. Это зрелище завораживало и немного пугало, потому что они были словно в клетке.

Почти все кого она встречала называли ее — принцессой.

Этой ночью она вновь вернулась в большой дом — дворец наполненный светом. Она снова была маленькой и кружилась в большой любимой зале. Эти люди были вокруг нее и шептали: "Принцесса".

Из их рядов вышел отец, протянув ей руку. Мики потянулась вперед, стремясь вложить свои детские пальчики в большую ладонь, но ее отвлек исчезнувший яркий свет.

Она обернулась на окна и из них подул сильный ветер. Рамы с грохотом раскрылись и на пол градом посыпались осколки стекла. По полу к ее стопам плавно подкрадывалась тень и на протянутую ладошку посыпалась штукатурка. Мики подняв голову на потолок, увидела как по нему пошли трещины.

Испуганно она искала глазами отца в толпе, но он исчез. Лица окружающих людей вдруг стали хищными, злыми и мрачными. Они взяли ее в кольцо и Мики испуганно металась вдоль выстроившейся линии, а они шептали:

— Ты больше не принцесса. Больше никто.

Кто то схватил ее за руку, сильно сжав запястье, поволок в толпу покрытых мраком гостей. Мики упиралась и вырывалась, пока ее не дернули резко на себя. Тонкие, длинные пальцы с острыми ногтями сжали ее подбородок, заставляя поднять голову.

— Мисс Диксон? — С ужасом прошептала Мики, впившись взглядом в возвышающегося над ней руководителя приюта. Ее сухие постаревшие черты лица исказила чопорная неприязнь. Мики попыталась вырваться. — Я не пойду с вами ни куда.

И вдруг Мики почувствовала, что она больше не маленькая. Теперь она была взрослой, но мисс Диксон по прежнему воспринималась как очень высокая фигура. Женщина недовольно шмыгнула носом и дернув Мики на себя, сообщила. — Пойдёшь. Ты больше никому не нужна. И жить тебе не где.

— Неправда!!! — Микелла скинула с себя цепкие пальцы мисс Диксон и отскочила в сторону. — У меня есть дом. Он большой и красивый и я нужна своим родителям! Я нужна отцу!

Громкий, похожий на скрежет смех мисс Диксон, резанул по сознанию. Она отошла в сторону, открывая Мики вид на два гроба.

— Твоих родителей больше нет. Никто за тобой не придет. Единственный родственник от тебя отказался. — Мисс Диксон сделала небольшую паузу, наблюдая за тем, как слезы заливают лицо Мики и продолжила. — Твой дом больше не твой. Он как и все твои дорогие вещи сегодня уйдет с молотка. У тебя нет будущего.

Мисс Диксон залилась громким смехом, от которого затряслись ее плечи.

С воплем Мики проснулась, обнаружив, что сильно ворочалась в результате переворошив всю кровать. В горле пересохло и Мики коснулась шеи пальцами, массируя. Переводя дыхание, она встала с кровати, пройдя по коридору, заскочила в ванную.

Плеснув обильно прохладной воды на лицо, кое как вытерла влагу полотенцем и отправилась делать себе кофе. Кошмары в последние годы снились ей значительно реже, но в приюте первое время — регулярно.

Мисс Диксон была главным кошмаром наяву и никогда не упускала возможности напомнить девочке про то, что она больше "Не принцесса". Мики это и так знала. Просто в детстве сложно было понять, почему так произошло. И никто, совсем никто, не хотел ей это объяснять. Всем нравилось дразнить ее, пользуясь ее недоумением после того, как Мики вышвырнули из родного дома.