Дон Педро (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 40
Событие пятьдесят второе
Всероссийское общество защиты психики мужчин приобретёт: напалм; двухтонные авиационные бомбы; фронтовой бомбардировщик; системы залпового огня Град, Смерч и карту с указанием месторасположения съёмочной площадки телепроекта ДОМ-2.
Иван Яковлевич уже грешным делом думал, что пронесло. И не от огурцов с молоком. Думал, что раз был такой знатный «бабах» и город начал гореть, то самолёты немецкие отомстить пытаться не будут. Ну, там, засыплет взлётные поломы обломками «Адмирала Шеера».
«Зоркий сокол» на скорости 38 заявленных узлов или на семидесяти километрах в час уходил на юг. Десять минут уходил, двадцать минут уходил, полчаса уходил. И вот, когда уже минутная стрелка на брегете от Фаберже приблизилась к часу, то есть полный круг сделала, и Брехт набрал в грудь воздуха, чтобы облегчённо вздохнуть и тут прокричал Якимушкин:
– Воздух, на три часа.
Искали, значит, раз с востока заходят. Искали и нашли. Управлять зенитными пушками некому. Итальянцев для этого специально обученных сагитировать не удалось. Упёрлись зенитчика. Наши моряки на прямой вопрос: «И чо», ответили, что артиллеристов среди них нет. Один единственный пушкарь нашёлся среди сухопутных добровольцев, что перевозил «Царь Борис». Его посадили с двумя диверсантами за одну из двух 40-мм зенитных пушек, и ещё шестерых диверсантов приставили к двум спаренным 13,2-мм пулемётам. Только это так, для самоуспокоения. Стрельба по самолётам из зениток – это наука, и простого стрелка или артиллериста поставить бабахать можно, а вот надежды на то, что они собьют самолёт – очень мало. При большой плотности огня, всё, конечно, возможно, но всё же Брехт больше надеялся на Акимушкина Сашку с его спаренным «Браунингом».
– Двухмоторный Heinkel He.111, - сообщил под руку, ошивающийся на мостике Николя, – Его ещё сами немцы называют за широкие крылья «Летающей лопатой».
«Лопат» было три. И летели они совершенно без прикрытия, то есть, ни одного истребителя рядом не было. Самолёт большой. Сколько подарков везёт?
– Скорость около трёхсот километров в час. Может взять до полутора тонн бомб при полной нагрузке, – продолжил просвещать русский итальянец. Получается чуть не пять тонн подарков. Однако!
Брехт посмотрел, как заходят на пикирование Хенкели и рыкнул, чтобы все лишние с палубы убрались. Сам тоже убежал. Если не может помочь, то чего по-глупому жизнью рисковать. Третьего тела вряд ли дадут. Кристалла-то синего больше нет.
Только люк захлопнул, как застучали пулемёты и загрохотали пушки. Пулемёты были неплохие. Французские – Гочкисс. Можно будет потом такую машинку себе одну снять с корабля. А то неизвестно, можно ли будет добыть в Испании патроны для Браунингов, а запас их сейчас Акимушкин сильно уменьшит, надо полагать. А вот французы воюют за наших. Возможно и пулемёты у них свои есть, а, стало быть, и патроны.
Грохотало долго. И взрывы тоже были, то есть, самолёты, всё же, сбросили бомбы, не помешали этим «лопатам» зенитчики. Когда все стихло, и кораблик их продолжил невредимым отступать к африканским берегам, Иван Яковлевич высунул сначала нос наружу, а потом и сам просочился. Вся палуба засыпана стреляными гильзами, а самолётов не видно. А нет, вон чёрный дым на горизонте.
– Что там, Санька, попал? – Акимушкин вылезал из металлического кресла стрелка.
– Врать не буду. Все стреляли, может и я, а может и товарищ капитан из пушки, но один завалили. Потонул сразу, а один подбили, и он со снижением и дымом из одного двигателя, вон, домой ковыляет.
– Так это победа?! – следующий раз при таком раскладе и не полезут.
– Товарищ полковник, может, сменим курс. Через полчаса стемнеет, если сейчас повернуть к Испании, и огни не включать, то они нас потеряют.
– Действуйте, Сергей Васильевич, на корабле вы главный. – Макаров козырнул и умчался на мостик.
Теперь можно и итоги операции «Слон в посудной лавке» подвести. Замечательно порезвились. Как это в будущем аукнется? Были они под болгарским флагом, Да и сейчас идут под ним. Один из самолётов-то точно вернётся и поведает «благую весть». Гитлер сильно огорчится. Царь Борис, понятно, будет отпираться. А вот поверят ли ему? У Гитлера дури хватит пойти войной на Болгарию. А нет. Не сможет. Нет общих границ. Ну, ладно, ещё ведь не вечер. Возьмёт Австрию с Чехией и настанет черёд братушек. В той истории Гитлер подарил Болгарии кусок Югославии и Царь Борис стал – «Собирателем земель», может, в этом станет всадником Апокалипсиса.
Глава 19
Событие пятьдесят третье
Родственница моя вышла замуж за испанца. Мама с папой назвали её Юлей, а там Хулией кличут. Ну да ничего, зато парень хороший попался. Педро зовут. Но его мама иногда зовёт «Педрито!».
Мне сразу представляется картина: звонок в дверь, мама открывает дверь Юле, идёт к сыну и говорит: «Педрито! Хулия пришла!»
Как-то не так. Что-то там про кудрявую засоню? Ну, на корабле с кудрявыми проблема. Только полсотни мужиков и никто не спит. Все готовятся к бою. Или к радостной встрече. В ночи скрылись от самолётов, хотя, вроде бы, слышали некоторые гул вдали. Или это мозг выдавал желаемое за действительное. Сейчас не те времена, чтобы самолёты по ночам летали, ни навигации спутниковой, ни радаров. Взлететь можно. Назад вернуться гораздо сложнее. На суше пилоты карты изучают, чтобы идти по ориентирам, потом с опытными ведущими по этим ориентирам летают, запоминают. А в море? В море с ориентирами беда. А если заблудился, то можешь начинать молиться. Зимой даже в Средиземном море больше десятка минут в воде не прожить. Замёрзнешь.
Утро встречало не песней скворца, а криком чаек. Берег рядом. Добрались, таки, до Барселоны. Ни дна ей …
– Сергей Васильевич, меняйте флаг на наш – Советский. А то ещё «свои» обстреляют, – Брехт улыбнулся Макарову. Всё, нахрихтен беобахтен, закончилась морская жизнь. Снова в родную стихию.
Ещё через полчаса, когда появились уже в прямой видимости корабли на рейде Барселоны, Брехт собрал всех, кто находился на борту «Зоркого Сокола».
– Товарищи, ну и вы, господа, – повернулся к итальянцам, – забудьте, что вечером было. Мы шли из Алжира и не встретили ни одного судна. Мирная прогулка. Тихо шли и никого не трогали. Конечно, итальянские и немецкие моряки топят наши суда и воюют с Испанией. Но … Но с СССР они не воюют, а нападение на военный корабль, считается казусом белли. Вы же не хотите втравить СССР в полномасштабную войну с Третьим Рейхом. Потому забыли всё напрочь, и никому ни полслова, ни гу-гу. Всем ясно? Ну, вот и хорошо. Разойдись. Плечо, размахнись рука. Приведите себя в надлежащий вид, перед иностранцами негоже позориться. Да, испанок использовать не всех подряд, а чрез одну. Шутка. Ведите себя прилично, помните, что вы граждане СССР.
Сам Иван Яковлевич зашёл в каморку радиста. Должны же вызвать с берега. Или тут в Барселоне такая же дисциплина, как и в Пальме. Заходи, дорогой товарищ, и топи по своему выбору, что приглянется. Вызвали. Назвались. И даже пароль не спросили. Нда, проблемы с дисциплиной и у этих.
Судя по газетам, что захватили на «Маэстрале», а там была парочка немецких, и по тому, что рассказал главдиверсант СССР Старинов – положение республиканцев становилось всё хуже. И главным было не оружие или умение солдат. Главной проблемой оставалось плохое функционирование экономики. Промышленность совершенно не помогала фронту. Советский журналист Михаил Кольцов писал в неопубликованной в СССР статье, которую показал ему Старинов: «Сегодня Барселона не работает, так как праздник – „День независимости Каталонии“. Завтра – так как суббота. Послезавтра – так как воскресенье. Уравниловка носит издевательский характер. Чернорабочему платят 18 песет, квалифицированному рабочему – 18,25 песет, инженеру – 18,5 песет.