Отто фон Штиглиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович. Страница 52

– Карбюратор – gaźnik по-нашему. Долго.

– Ты в Польшу? – опробовать нужно третий вариант.

– Tak. Tam. Туда. – Закивал водитель.

– Возьми нас на буксир. А там до первого автосервиса дотяни. Мы заплатим. Немецкие рейхсмарки. Три сотни.

– Три сотни? Trzysta? – почесал репу.

– Четыре.

– Хорошо. Jest linka?

– Трос. Есть. В багажнике. – Прямо отпустило. Может, успеют ещё. – Там далеко от границы автосервис?

– Сам. Я сам … ремонт. Naprawa.

– Гут. Поехали. Надо быстрее.

Через десять минут были на границе. А там очередь из четырёх машин и одной телеги.

Брехт сидел в «Мерседесе» и каждые пару минут посматривал на часы. Время было половина девятого и Германия уже должна бомбить Францию, а танковые дивизии вермахта, пусть и без Гудериана, двигаться к линии «Мажино». Но пока работа на таможне шла своим чередом, выходили пограничники, осматривали кое-как машины и водителя с собой уводили. А ещё немецкий орднунг все хвалят. Бардак и расслобон. Минут через десять он появлялся и заводил свою колымагу, обдав следующего в очереди клубами сизого дыма, пересекал заветную черту. Шлагбаум был всё время поднят, и через пространство между домиками была видна уже в сотне метров и польская таможня. Близок локоть, да не укусишь.

Иван Яковлевич не выдержал, деятельная же натура, холерик и пошёл попытаться процесс ускорить. Перед ними в очереди была телега. Он подошёл к мужику, что сидел на телеге, с несколькими такими же мешками, как и в кузове их Форда, и клевал носом.

– Guten Morgen (Гутен Моргден).

– И вам не хворать, – на русском ответил мужичок. Невысокий, кепка, ватник. Как в Германии оказался, да ещё на таком неспешном транспорте. Брехт решил пока свое инкогнито не светить.

– Уступите нам место в очереди, мы очень спешим, – попросил на немецком.

– Нет, я тоже спешу. – нормальный немецкий не хуже, чем у Брехта.

– Двести рейхсмарок.

– Ух, ты! – по-русски. – Найн.

– Dreihundert. Триста. – Блин проговорился.

– Vierhundert. Четыре сотни, – то ли не заметил оговорки, то ли посчитал, что немцы на таких дорогущих машинах просто обязаны русский знать.

– Verabredetet. (Договорились).

– Сам ты, бредятина. Гроши гони! – опять на русском.

Брехт молча достал деньги, отсчитал четыре сотни сотенными купюрами и протянул мужику. Тот шуршал пальцами, смотрел на свет. Снова шуршал, потом сунул в карман. И со словами:

– Эх, мало попросил, – тронул рыжую лошадку, освобождая дорогу.

Оставался перед ним и пограничниками ещё один человек. Вернее одна машина. Такой же, как и у них Форд-АА немецкого производства.

Тут пошло тяжелее, торг длился и длился, и остановились только на шести сотнях марок. Водитель был немцем и всё время, нахмурившись, подозрительно смотрел на Брехта, словно понять силился, зачем этому парню нужно выиграть эти десять минут. Да ещё за такие деньги. Но на шести сотнях сломался и завёл машину.

Событие семьдесят третье

Немцы, которые пограничники и таможенники, до Брехта и интербригадовцев вообще не докапывались. Спросили, везёт ли он золото. Ответил, что только подарок жене. Серёжки купил. Махнули рукой. Везёт ли оружие. Нет. Зачем мне оружие, я типа мирный добропорядочный предприниматель. Владелец заводов и пароходов. Поверили. Глянули на документы и поинтересовались, что это за сложная конструкция такая из «Форда» и его «Мерседеса». Объяснил про карбюратор. Так эти товарищи засучили рукава и решили отремонтировать фон Штиглицу карбюратор, прямо не выходя из пограничного пункта. Еле Брехт отбрехался. Каламбур получился.

У Лёхи, в смысле Ласло Лабеса (Labes), так их нового друга звали, в машине оказались удобрения. Селитра. Неожиданно. Полторы тонны селитры чилийской. Это сколько можно самодельных взрывных устройств понаделать, для нескольких партизанских отрядов хватит. Брехт, когда узнал, то даже испугался. Прямо перед ним полторы тонны взрывчатки, да ещё как пограничники отнесутся к такому грузу. Однако Лёха рукой махнул, почти каждую весну по нескольку рейсов делает. Селитру везут из Чили до какого-то порта в Северном море, а потом по Одеру вверх поднимают на баржах. А во Франкфурте-на-Одере разгружают и продают, как обычное удобрение, фермерам и прочим крестьянам. Так Ласло это дело прочухал, взял этот «Форд» три года назад в прокат и сделал несколько рейсов, теперь разбогател и «Форд» выкупил. Сейчас на новый дом зарабатывает. Почти двойную цену в Польше дают за удобрение.

Брехт всё равно как на иголках сидел, заполняя декларацию. Время капало и с минуты на минуту могло начаться. Выехали, когда в этот коридор между Немецкими пограничниками и польскими, то Иван Яковлевич, как истинный атеист даже перекрестился. Неужели удалось. Осталось лишь польскую таможню и погранцов пройти. Называются пограничники в Польше похоже – Straż Graniczna (страж Гранична). Ребята молодые, стриженные почти под ноль, и форма в принципе похожа на советскую. Фуражки явно у царской армии позаимствованы, да и гимнастёрка похожа на русскую. Обычные вояки в кепки одеты, как у немцев, а пограничники решили выделиться и оставили себе фуражки. Всё это Иван Яковлевич как-то мельком отметил и протянул документы офицеру.

– Выйдите из машины, будем делать досмотр.

– Пан офицер, а можно побыстрее, из-за поломки машины мы опаздываем. Нас там высокопоставленные лица ждут в министерстве торговли? – А что попробовать-то можно.

Нет, не повёлся офицерик. Предложил выйти. Что там картины, так не Джоконда, и чеки есть. Фарфор, тоже ничего сверхъестественного. Не Мейсенский из Лувра. Оружие под одеждой. Ладно, если не можешь повлиять на ситуацию, расслабься и получай удовольствие.

Только открыл подпоручик багажник их «Мерседеса», как из домика выбежал старший сержант, судя по двум V-образным лычкам, и начал чего-то кричать и руками махать.

Началось. Брехт непроизвольно хлопнул себя по животу, где за поясом ремня был «Вальтер». Потом смотря вслед удаляющемуся офицерику мелкому, придерживающему на бегу фуражку, и двинулся к своим.

– Парни. Быть начеку. Сейчас может начаться. Валим всех и быстро в машину, я в Форд и пытаемся удрать. Ванька, переведи Франческо. Тихо, не тянитесь вы за пистолетами. Я скажу, когда нужно.

Конец книги.

Краснотурьинск 2022 г.