Магическая академия темных искусств - Михаль Татьяна. Страница 9

И что я такого жуткого натворила? Подумаешь, высказалась о поведении девушки.

Тем временем, в абсолютной тишине, под сотнями любопытных глаз, Вейлин подошёл к нам, облокотился руками о столик и приблизил своё лицо к моему.

Я даже забыла, как дышать.

А какие потрясающие у него глаза. Они были такого тёмного синего цвета, что казались почти чёрными, в обрамлении пушистых ресниц. А губы… Ммм… Настоящий грех. И милая ямочка на подбородке.

Вот же хард!

Я что, действительно, влюбилась?

Проклятье!

– Я спокойна, как покойник, – мрачно пробормотала вслух.

Услышав меня, блондин негромко рассмеялся. Приятным и волнующим смехом, от которого я вздрогнула.

Парень отодвинул свободный стул и сел напротив меня.

– Чего хотел? – «вежливо» спросила.

А он смелый. Смотрит мне в глаза и молчит.

Потом мельком мазнул взглядом на парней, Далилу, и коротко им сказал:

– Исчезните.

Нормально, да?

Парней как ветром сдуло. Лила скрестила руки на груди и злобно посмотрела на Вейлина.

– Я не понятно сказал? – грозно прорычал блондин.

Нет, он мне уже не нравится. Не нравится, я сказала!

Лила повернулась ко мне и шепнула:

– Ничего он тебе не сделает, но если что, я рядом. – И села за соседний столик.

Я благодарно ей улыбнулась. Не бросила меня.

Сидим, молчим.

Он смотри на меня… оценивающе.

А я стала злиться. Сильно злиться.

Да что он себе вообразил? Ведет себя на публике как озабоченный хард, ещё запугивать решил?

Не выйдет!

Вооружившись вилкой, поддела как можно больше еды и отправила пищу в рот.

Ела специально некрасиво, громко причмокивала, чавкала и смачно облизывала пальцы, но блондина это не слишком смутило.

Он продолжал сидеть и зло сверкать глазами, наблюдая за тем, как я уничтожаю остатки запеканки и перехожу к салату.

И когда завтрак в моей тарелке практически подошел к концу, его величество блондин соизволил заговорить.

– Не советую со мной ссориться, девочка. И высказывать своё мнение в отношении меня, моих друзей и моих подруг, – произнес он насмешливо.

– А, то что? – нагло спросила я.

Злость ударила в голову, и мое чувство самосохранения отправилось в долгосрочный отпуск.

– Дай угадаю, – не дав сказать ему первым, заговорила я, облизав при этом, вилку. – Ты попытаешься сделать меня такой же игрушкой как Нэлли.

Вейлин промолчал, но судя по тому, как дрогнуло его правое веко, я оказалась права.

– Ты не в моём вкусе, – хмыкнул он. – Возможно, я сделаю тебя своей игрушкой, только покойной. И знаешь что, лучше тебе уйти из этой Академии. Добровольно.

Он сейчас упал в моих глазах ниже некуда.

– Давай начистоту, – предложила я, внимательно следя за реакцией парня. – Похоже, я тебе не понравилась. Но и ты не затронул мою чувственную натуру.

Блондин усмехнулся.

– Хорошо, я сильно тебе не понравилась.

Он согласно кивнул. Гад.

– Хоть в этом разобрались, – фыркнула я. – Далее, я не уйду из Академии. И наши отношения могут сложиться следующим образом.

Начинаю загибать пальцы.

– Первое, мы можем не обращать друг на друга внимания и живем каждый своей жизнью. Это самый лучший вариант. Второе, мы можем портить друг другу жизнь и рано или поздно, кто-то проиграет. Сомневаюсь, что ты выдержишь мои пакости, я ведь слишком хороший враг. И третий вариант – мы можем стать друзьями…

Я такая дура…

Парень подался ко мне, как и прежде, недобро сверкая глазами, и повторил:

– Друзьями? Ты и я?

Я насупилась.

Блондин тряхнул светлыми волосами и одним движением легко придвинул мой стул вместе со мной ближе к своему.

– Не играй с огнём малышка, – прошептал он интимным тоном. – И лучше тебе всё-таки очень хорошо подумать об уходе. Иначе тебе здесь не выжить.

Затем он резко встал и покинул столовую. Его друзья, также встали гордо, и ушли вслед за Вейлином.

Настроение упало до отметки минус. Злость клокотала внутри, на глаза наворачивались слёзы, но я не дала им показаться на публике. И вообще, я тебе ещё покажу, где харды зимуют!

Подошла Лила и обняла меня за плечи, шепнув на ухо:

– Брось злиться, и забудь его. Он не стоит твоего внимания. Сделать тебе ничего не сделает, да и я не позволю.

– Спасибо, Лил, – выдавила из себя.

– Тварь! – крикнула синеволосая провидица.

Я закатила глаза. А я, действительно, непроходимая дура. Завела в Академии минимум двух врагов. Для этого нужно иметь талант.

– Отвали! – отмахнулась от синеволосой.

– Ты посмела тявкнуть своим языком про меня гадости на всю столовую! – не унималась девица. – Ты ответишь за это!

Я хмыкнула, подхватила сумку, взяла Лилу под руку и вместе с ней двинулась на выход.

Девица ещё что-то верещала, а я не обращала внимания. Только Лила, обернулась и смерила презрительным взглядом синеволосую, показала ей неприличный жест и сказала:

– Не заткнёшься – прокляну!

…Ну вот, снова пошёл дождь…

Я рассеянно наблюдала за струйками воды, сбегавшими по моей белоснежной одежде. Дождь, дождь, дождь…

Чьи слёзы на этот раз?

То, что сейчас кому-то крайне тяжело, не сомневалась. Не нужно быть ни эмпатом, чтобы почувствовать, что когда с неба стекает вода – где-то внутри становится невыносимо грустно.

Кажется, будто мир делится болью. Нет, не своей. У мира нет личных чувств….

Мир это мы, природа, солнце, воздух, земля, всё, что нас окружает и то, что нам дорого. Говорят, бывают и другие миры, другие реальности, измерения. Я не отрицаю, не спорю, но и не верю, потому что для меня мир – живое и родное существо. Потому что понять и принять другой мир – значит предать свой. Я на такое не способна. И совершенно на этот счёт не расстраиваюсь.

А дождь всё шёл.

Адепты собирались на площади.

Кто-то смеялся, радуясь этому важному дню. И мне хочется радоваться, но не получается. А ведь утром у меня было прекрасное настроение.

Подошла Лила и принесла из нашей комнаты два зонта, себе чёрный с рисунком в виде костей и мой – жёлтый.

Адепты раскрыли зонты тёмных цветов, иногда мелькали яркие пятна багрово-красных и зелёных оттенков. Мой зонтик, словно лучик солнышка, затерялся среди хмурых и недружелюбных туч.

На высокий постамент, собранный специально по случаю нового учебного года и приветствия первокурсников, вышли ректор Академии, магистр демонологии, все шестикурсники некроманты, а их целых одиннадцать человек!

Лила говорила, что до шестого курса мало кто дотягивают, только самые лучшие из лучших. Судьба остальных недоученных некромантов печальна. Им блокируют основной магический источник, оставляя маленький ручеёк силы. Этих сил хватает на поднятие мёртвых на пару минут, чтобы, например, получить показания и на этом всё.

Ещё могут варить зелья, вкладывая крохи силы, но зелья эти будут такими же, как и они слабыми.

Некромантом стать – задача не из лёгких, но я справлюсь!

В принципе, такой же жёсткий отбор проходит и у целителей. Так что я не удивлена.

Помимо шестикурсников, на сцену вышли ещё пять неизвестных мне мужчин и три женщины.

Далила комментировала, кто есть кто, но я слушала её через раз и, конечно же, не запомнила не имен, ни специализации. Мой взгляд был прикован только к одной фигуре в черном – Вейлину де Гаю. Прекрасен и ужасен, а еще холоден и опасен.

Ненавижу.

Сузила глаза и почувствовала внутри себя всплеск магических сил, но блок, поставленный в научном институте инициаций, не дал магии выплеснуть наружу.

Юным некромантам, абсолютно всем ставят блок на магию на один месяц. Потом глава учебного заведения снимает его, и адепт под присмотром преподавателей, начинает работать со своей силой, познает ее и укрощает.

К слову, пользоваться магией на территории Академии, не в специальных защитных аудиториях и полигонах – запрещено. Но это только для некромантии. Пользоваться бытовой магией, заниматься артефакторикой, составлять и варить зелья – всегда, пожалуйста.