Это все, что я знаю... (СИ) - Левин Захар Сергеевич. Страница 11

— Вы уже заведомо сами хороните ваши отношения, не торопитесь, просто вспомните.

— Полтора года назад, мы были приглашены на день рождения какого-то там чиновника, знаете, этакий светский прием. Все в дорогих костюмах боромочат о политике, попивая дорогое шампанское. А мы, мы ей богу, вели себя как дети, напились и, держась друг за друга, ходили по роскошному дому и саду, громко смеялись, ловили косые взгляды, но нам не было никакого дела до них.

— Вот, этот очень интересный момент, такая редкость, когда супруги, уже в зрелом возрасте, умеют прикинуться детьми и вести себя так в свое удовольствие. Как бы это прискорбно не звучало, но алкоголь свёл множество семей. — Держа около своих алых губ карандаш, и довольно улыбаясь, заметила Виктория.

— Вы советуете мне напоить его?

— А почему бы и нет? — Уже почти смеясь, ответила врач.

— Это абсурдно, я боюсь усугубить. — Мотая головой, ответила пациентка.

— Приготовьте ужин пока его нет дома, и ждите.

— Ой, еще, наверное, нужно одеть что-то сексуальное, да? — Недоверчиво ответила Оксана.

— А это уже на ваше усмотрение. — Накручивая локон на карандаш, ответила Вика.

Далее был долгий прием, женщины многое обсуждали. Оксана успокоилась и, кажется, почерпнула для себя кое-что полезное. Когда сеанс подошел к концу, Оксана имела приподнятый настрой и с улыбкой подошла к врачу. Некий непонятный порыв радости овладел ей, и она, сама того не понимая, протянула руку для рукопожатия. Вика положила свой карандаш и с ответной улыбкой пожала руку клиентки. Оксана удивилась такой нежной коже. Мягкая, теплая, худенькая ладошка создала в её организме некий непонятный импульс, который почувствовала сама Виктория. Женщины попрощались и Оксана поспешила на выход.

Юные влюбленные, вновь, как читатель уже привык их встречать, шастали по городу. Холодный ветер тому никогда не был помехой и сегодня не исключение. Осень уже почти полностью оголила деревья. Стволы их потемнели от обильных дождей. Ветра, преимущественно северные, обломали часть слабых веток. Наступала та самая меланхоличная пора, которую так любил господин Чехов. Сырой воздух насыщал куда приятнее, чем жаркий летний. Небо из голубого перекрасилось в серый, в общем, много изменений происходит в это время. Изменения касаются не только природы, меняется все настроение человечества. Люди делятся на два лагеря: те, кто имеет более поэтичный, если так можно выразиться, взгляд на мир и вещи вокруг, становятся более активными вне дома. А те, кто имеет более практичный взгляд, встречают осень охами и вздохами, сетуют на отсутствие тепла и солнца, сырость им быстро надоедает. Желтые горы листьев вызывают лишь желание впасть в спячку до следующего лета. Думаю, уточнять к какому типу относятся юные влюбленные не стоит, не до того уж глуп читатель. Соньку в тот вечер подруги позвали на вечеринку. Было одно заведение, в котором халатно относились к проверке документов на входе, чем как раз таки и пользовалось большинство школьников.

— Меня не звали. — Миша искал любые способы избежать посещения таких мест, он их очень не любил.

— Ну и что? Я тебя зову, пошли, оторвемся. — Подстрекала Сонька.

Уговорить его было сложно, но, кажется, он с первого раза был согласен, не отпустит же он её туда одну, а он прекрасно знает, что она пойдет, не смотря ни на что, его сумасшедшая Соня. Михаил выдвинул свой скромный райдер: друг Димка тоже идет с ними. Димка, этакий книжный червь, худой с веснушками на лице, на котором помимо них еще размещались прямоугольные очки с черной оправой. Такой типаж едва ли вписывался в обстановку любого заведения с громкой музыкой и открытой продажей алкоголя. Соньке до этого дела не было, главное, что там будет её Мишка. Димка был тотчас же вызван на встречу. Он, как и полагается всем добропорядочным людям, проявил пунктуальность, придя на десять минут раньше. Молодые люди встретились и поспешили к входу. Из рюкзаков Миши и Соньки доносилось стеклянное бряканье.

— Вы что? Вы купили алкоголь? — Паниковал Димка, поправляя очки.

— Ну, в магазине же дешевле! — Смеялась Соня.

— Как бы ничего плохого из этого не вышло. — Продолжал свою панику Димка.

— Ой, угомонись. — Недовольно отрезала Сонька и побежала обниматься с подругами.

Вся молодежь была знакома между собой, то были и моложе и старше классом ребята. В темном углу зала, на голубом диване, расположились трое старшеклассников. Они вызывали некое подозрение своим видом, лица свои они закрывали, натянув поглубже головные уборы. У двоих кепка, а у одного из них панама. Состоялся следующий разговор:

— Смотри-ка, а эти двое недоносков тут что забыли? — Спросил тот, что сидел посередине в панаме.

Он самодовольно, закинув ногу на ногу, потягивал пиво.

— Девица его ничего такая. — Заприметил тот, что был по правую руку.

Третий долго молчал, большими глотками выпивал какой-то коктейль и в итоге предложил:

— Давайте-ка взгреем его сегодня? — Было его фразой.

Остальные его напарники были в корне с ним согласны и начали строить планы.

Вечеринка начинала набирать обороты, так же как и повышались обороты напитков. Играла громкая музыка, если музыкой это вообще назвать можно. Просто удары воздушных потоков вылетали из акустики. Димка, соблюдая все приличия воспитанного подростка, отказался от алкоголя. Мишка с Соней были навеселе. Девочки собрались толпой на площадке и пьяными движениями извивались под музыку. Стоял громкий смех, который еле пробивался через удары музыки. Свет моргал то синими, то зелеными лучами. В какой-то момент своего танца, изредка приоткрывая глаза, Сонька стала замечать только незнакомые лица. Куда пропали подруги? На момент она остановилась, осмотрелась вокруг, все посетители весело отплясывали на площадке, лица были еле различимы. Повернувшись назад, она заметила потасовку в углу зала и неуклюже начала пробираться через толпу танцующих. Пройдя несколько шагов, уклоняясь от движений рук и голов, она смогла разглядеть, как Мишка наносит удары по лицу какого-то неизвестного парня и мигом рванула в их сторону. Музыка задолбила еще громче, в то мгновенье пока она преодолевала площадку, как непроходимое болото, на Мишку сбоку набросился тот в панаме. Он ловко вывернул его лицом к площадке и заломил обе его руки за его спиной, второй, который в кепке, был в ярости от полученных ударов и начал наносить ответные. Избиение продолжалось несколько секунд как откуда-то из толпы, со всего разбегу как бык на красную тряпку, налетел Димка и снес избивающего с ног. Тот прокатился по кафелю в угол зала. Мишка молниеносно нанес удар пяткой в колено тому, кто заломил ему руки за спиной и выполнил хук правой. На свою беду отправленный удар не дошел до точки назначения и виной тому выпитое. После промаха противник в панаме воспользовался моментом резко подсечь Мишку под ноги, тем самым в секунду уложил его на пол. Димка получил удар в лицо, от которого его очки переломились, без них он начал трудно различать образы всех окружающих, но лежачего на полу Мишу он все-таки распознал. В эту секунду драка была окончена по причине того, что Соня подлетела к толпе, окружавшей потасовку, выхватила из чьих-то рук бутылку и разбила её об угол. В её женственной руке горлышко с острыми осколками стало поводом для отступления. Трое нападавших спасались трусливым позорным бегством. Димка уложил в нагрудной карман своей рубашки то, что осталось от его очков и поднял Мишу на ноги. Вдвоем с Сонькой они взяли его под руки, и повели к выходу. Они тащили его как подбитый танк с поле боя. Музыка сменилась, но разницы между композициями не было никакой. Они с трудом пробрались мимо танцующих, те потасовку даже не заметили. Бармен сопроводил взглядом всех троих до выхода. На улице Михаил повалился на землю и закатился заразительным смехом.

— Чего ты ржёшь? — Грубо спросила Соня.

— Видела как я его? — Вытирая кровь с подбородка, спросил Мишка.

— Теперь тебе придется тащить нас обоих, — также со смехом обратился к Соньке Димка, — очки то сломаны, а без них я как крот.