Это все, что я знаю... (СИ) - Левин Захар Сергеевич. Страница 17

— Господи, да за что мне это? — Хриплым сонным голосом проговорил он и ответил на звонок.

— Вам что, больше некого отправить? Я ж просил дать мне пару выходных! Время час ночи! — Возмущался он и после непродолжительных прений сказал, — Скоро буду.

Он сидел на постели и потирал глаза, попеременно делая глубокие вдохи. Рядом с ним на кровати начались беспорядочные движения. Это была его супруга, имевшая привычку укрываться с головой под одеяло.

— Это был ваш простак? — Спросила она.

— Да, чёрт бы его побрал! На перроне вокзала нашли кровавое пятно, и весь отдел на уши встал, будто первый раз кого-то убили в этом городе.

— Ну тебе же дали выходные! — Возмутилась супруга.

— Не будет у меня выходных, по всей видимости, никогда. Ему некого отправить и этим должен заняться я.

— Возьми больничный или, в конце концов, ты имеешь право на оплачиваемый отпуск.

— Этим я займусь позже, а пока нужно постоять с умным видом возле лужи крови.

Муж поцеловал жену и отправился в душ, тихими шагами, чтобы не разбудить дочку в соседней комнате.

Этот мужчина являл собой правосудие города S. Один из самых выдающихся следователей межрайонного отдела, да и в принципе всего города. Главный претендент на повышение трудится в органах с двадцати трёх лет. На данный момент ему сорок. Женат он на великолепной женщине, как он сам ее называет «Маруся». Она же в свою очередь иногда наносила легкий удар в крепкое плечо мужа из-за кокетливой обиды на такое прозвище. Мария разделила со своим мужчиной его фамилию одиннадцать лет назад. Когда она узнала, что этот брутальный, крепкий, темноволосый мужчина поклонник женских романов. Они встретились на ярмарке книг где «Маруся» презентовала очередное свое детище. Когда брутал подошел получить свой автограф, в глазах писательницы начала разгораться маленькая искорка, превратившаяся в катастрофический пожар. И так по сей день они в нем горели — Мария и Давид Тавади. Да, правильно читатель рисуешь образ кавказских людей. В этой паре корни из жаркой части нашей страны имел муж. Уроженец Владикавказа нашел себе место скромного полицейского в городе S и спустя годы успешной работы претендовал на место руководителя межрайонного следственного комитета. Телосложением он был Аполлон. Тёмные объемные волосы он зачесывал на бок. Овальное щетинистое лицо обрастало морщинами, а под густыми черными бровями сверкали голубые глаза. Крепкий высокий Давид даже в свои сорок лет держался молодцом. Мария же была русской девушкой. Светловолосой стройной красавицей, покорившей Давида сначала своим слогом, а потом уже внешностью. Пару редко можно было встретить гуляющими по улице из-за загруженности на работе Давида, но если такое случалось, то они собирали восхищенные взгляды всех прохожих. Зачастую Давиду приходилось делать фото своей жены с её поклонниками, что его нисколько не утруждало, а наоборот, успех жены его очень радовал. А семь лет назад фамилию Тавади получила еще одна женщина на этой планете, у пары родилась дочь Алия. Переняв черные волосы и голубые глаза отца, и наикрасивейшие очертания лица и стройную фигуру матери, Алия росла прекраснейшим ребенком. Он проявляла интерес к музыке и литературе. Юридические науки ребенка совсем не интересовали, что очень радовало отца.

Давид смотрел на себя в зеркало. Мешки под глазами говорили об усталости, краснота глаз начала постепенно исчезать. Он зачесал волосы, почистил зубы и вышел в зал подобрать одежду. Среди десятка белых, так обожаемых Давидом рубашек, он выбрал белую, но по непонятным соображениям совсем иную, не такую как остальные. Он облачил свой широкий торс в плотную белую ткань, накинул пальто и проверил наличие ключей от своего автомобиля в кармане. Спустя минуту свет в квартире опять потух и «Маруся» осталась спать в одиночестве.

Город крепко спал, но вот на вокзале творилась суета как днем. Криминалисты делали фото места происшествия, патрульные разгоняли зевак. Работники вокзала растерянно стояли в стороне с испуганными лицами. Давид вышел на перрон и осмотрел площадку. К нему подошел его помощник с двумя закрытыми стаканами кофе и один передал своему руководителю.

— Труп обнаружили? — Спросил Давид.

— Пока нет.

— А орудие убийства?

— Работаем над этим.

— Где сотрудники охраны? Нужно запросить записи с камер.

— А вот тут, юноши, я вам ничем не помогу. Уже два месяца администрация города пытается починить систему видеонаблюдения, ну, или, по крайней мере, пытается. — Вмешался в диалог со стороны седовласый усатый охранник.

— То есть, вы хотите сказать, что именно на этой площадке не ведется видеонаблюдение? — Спрашивал Давид.

— Я хочу сказать, что нигде на территории вокзала не ведется видеонаблюдение. — Отвечал старик.

Давид шепотом выругался, запрокинув голову вверх, а потом сильно зажмурил глаза, приставив к ним пальцы левой руки.

— Как там Простак? Опять, наверное, слюной брызжет, чтоб к утру дело было раскрыто? — Продолжал Давид с помощником.

— Ну, ты же его знаешь! — Было ответом.

Сотрудники подошли ближе к кровавой луже, на первых путях копошились криминалисты.

— У нас вообще есть хоть какая-то зацепка? Свидетели? — Не успел договорить Давид, как с путей послышалось громкое «Здесь!».

Очевидно, криминалист что-то нашел. Напарники заторопились к нему. Возле вещдока была выставлена желтая табличка с цифрой 1, что означало первую улику. Криминалист сделал фото. Уликой оказалось окровавленное лезвие бритвы. Оно было аккуратно упаковано в спецпакет при помощи пинцета.

— Возьмите кровь на анализ и сравните с кровью на лезвии. Мы будем в отделе ждать результатов. — Распорядился Давид.

Вся территория подверглась тщательному обыску, который не дал положительных результатов. Подтвердить версию убийства без трупа невозможно, а версию суицида тем более. Напарники отправились в отдел дожидаться результатов анализа.

Вероника Андреевна случайно проснулась в три часа ночи. Она пребывала в каком-то тревожном, непонятно из-за чего для нее самой, состоянии. Она вышла на кухню, попила воды и прошла в комнату сыновей. Федор, кажется, спал, не разглядеть в темноте, но как минимум присутствовал в своей постели, чего никак нельзя было сказать о его старшем брате. Хоть такое и случалось, но довольно редко Мишка позволял себе на такой долгий срок пропадать из дома. Вероника закрыла дверь комнаты, но и она и младший сын ощущали тревогу в своем сознании. Материнское сердце чувствовало неладное, также как и братское. Мать совершила звонок старшему сыну, но вместо привычных слов услышала о том, что абонент временно недоступен. Успех в попытках отогнать тревожные мысли не был достигнут и оба они пролежали до утра с открытыми глазами.

Около семи часов утра проснулся Володя. Он застал жену, сидящую на кровати. Она хлопала глазами, уставив взгляд на стену, а руки ее были заложены одна за другую на груди.

— Чего не спишь? — Прохрипел Володя.

— Миши нет дома! — Отрезала Вероника.

— Ну, гуляют с той девчонкой, наверное, первый раз что ли.

— Я чувствую, что что-то не так.

— Перестань, он разумный парень, всё хорошо.

Таков был диалог Прокудиных утром в постели. После Володя встал и пошел умываться.

Давид шел по коридору отделения, когда тот самый «Простак» встретился ему у дверей туалета.

— Ну что там с пятном крови? — Вытирая руки, спросил руководитель отдела.

— Наверное, уже вытерли. — Спокойно обронил Давид.

— Давай без шуток, мне эти лужи крови уже вот здесь! — Он пошлепал себя ладонью по шее.

— Пока ждем результатов анализа крови, также на месте было обнаружено лезвие испачканное кровью. — Отчитался Давид.

— Работайте! — Скомандовал в полголоса Простак и удалился вглубь коридора в своем бежевом брючном костюме.

Он с силой захлопнул за собой дверь кабинета, на которой чуть не отвалилась табличка «Простой Эдуард Степанович. Руководитель межрайонного следственного комитета». Пока Давид умывал лицо перед зеркалом в туалете, на его телефон пришло сообщение о готовности результатов. Необходимо было получить заключение на руки и приобщить к делу. Бумаги Давид отправился получать лично и спустя полчаса уже изучал их в своем кабинете. Помощник в это время зашел в кабинет и сходу спросил: