Это все, что я знаю... (СИ) - Левин Захар Сергеевич. Страница 5

— Пойдем, уже поздно. — Поднимаясь с лавочки после недлительного молчания, произнес Михаил.

Связанные дневным светом и темнотой ночи они пошли глубже в сумрак парка. Как же сильно тогда запахло дождем. Темнота становилась все гуще и гуще, обволакивала город как расплавленный свинец, только вместо жара был холод. Сырой ветер начал поднимать шум и носить по воздуху редкие опавшие листья. Выходя из парка, они оба продрогли от ветра. Путь был недолгий, жили они почти рядом. Соня в новом двенадцатиэтажном доме, а Михаилу приходилось пройти немного дальше по той же улице до своего частного сектора. У подъезда он очень аккуратно, левой рукой, отводя волосы в сторону, оголил то самое пятно на лбу. Он находил его невероятно прекрасным. Соня подарила ему поцелуй и попросила написать ей как тот дойдёт до дома. Ветер тогда разыгрался уже не на шутку, сдувая капюшон с головы Михаила, давал понять и всем остальным жителям, что ночью будет ливень таких масштабов, какие бывают осенью только в городе S. Такими ливнями смывало все с этого города. Всё плохое и хорошее, всё старое и новое. От тяжелых туч тьма была настолько сильна, что, казалось, город S исчез. Столько столетий стоял и вдруг чернота. Мишка измазал все ботинки, пока доковылял до дома. Там его ждала уютная обстановка; мать с отцом ужинали, отец оживленно рассказывал какое-то из происшествий сегодняшнего дня, а мать, положив голову на обе руки и уперев их в стол, влюбленными глазами смотрела на своего героя. Младший брат на полу рядом собирал конструктор.

— Мишка, заходи скорее, замерз? Заходи, давай, отец запек свою фирменную картошку по французки, иди, поешь. — Тороторила мать.

— Садись! — Указал на стул слева отец. От него немного разило водкой, — вот тебе с большим окороком, ешь. — Заботливо наполняя тарелку, говорил он.

— Федя, ты будешь еще? — Спросила мать младшего, он отрицательно кивнул, и она направила взор на более взрослых своих любимых мужчин, — может еще по одной?

— Нет, милая, хватит, завтра много дел, — отказался муж от еще одной рюмки. — Сейчас чаю поставлю, на этом и закончим.

Соня тихонько отворила дверь, застав родителей за напряженным разговором, которые последнее время были не редкость и уже вошли в привычку. Она прошмыгнула в свою комнату так быстро, что пара листочков от собранного гербария отвалились в коридоре, неоспоримая улика присутствия третьего в доме.

— Ром, ты каждый день стал заявляться домой ночью, да еще и с запахом спиртного. — Доносился голос матери через тонкие стены.

— Да, и что же в этом криминального? — Не поднимая взгляда от ноутбука, проговорил Роман Захарович.

— Ты не обращаешь никакого внимания ни на меня, ни на дочь свою, что с тобой стало? — Продолжала она, стоя у входа на кухню, где за столом сидел Роман Захарович с деловым видом, в очках, погруженный в ноутбук.

— Со мной все в полном порядке. — Проговорил он совершенно спокойно и сильно щелкнул клавишу компьютера.

— Ты меня за дуру держишь? — Немного разгорячившись, продолжала жена.

Роман снял очки. Погрузил свое красное лицо в обе ладони и начал его растирать, отвечая, — Оксан, сейчас совершенно не тот момент для таких разговоров, да говорить, собственно, не о чем, всё хорошо. Просто завал на работе. — Убрав руки и смотря на жену, продолжал Роман.

— Я чувствую, Ром, меня не обманешь, — голос её слегка дрогнул, — я знаю, ты был с ней! — затихающим тоном закончила Оксана.

— С кем с ней? С кем с ней!? С кем!? — Взорвался Роман Захарович, — что ты такое несешь опять? Что? — Швырнув очки в экран, разразился Роман.

Оксана, сделав жест руками обозначавший фразу «Я в этом не участвую», пошла по коридору в зал. По пути она нашла те самые два листочка и оглянулась на дверь комнаты дочери. Слабый желтый свет настольной лампы виднелся через стекло, Оксана еще более расстроилась по причине того, что дочь стала свидетелем, чего она всячески избегала. Сопровождаемая криками мужа «Вот так всегда, что-то сказанула и пошла!», она легла на диван и уткнулась в экран телевизора. Вместо какой-то глупой комедии, которую тем вечером вещал один известный канал, она перед глазами видела всю свою супружескую жизнь, вспоминала покупку этой квартиры, переезд, о том, как этот же телевизор смотрели вместе. Глаза были мокры, но Оксана нашла в себе силы дать отпор эмоциям. Крепкая женщина.

На сей печальной ноте я покидаю тебя, мой читатель, совсем ненадолго.

Глава 3. Время начало бежать, время обман.

И вот спустя несколько дней, которые должен сказать прошли трудно и медленно, я снова с Вами. В том же кафе, возле которого все так же искрят провода. День сегодня ужасно жаркий, не люблю жару. Но все же, несмотря ни на что, заглянем в еще одни окна, а окна эти частного ветхого дома семьи Прокудиных. Как мною было сказано ранее, в этой семье росли двое мальчишек — Фёдор и Михаил. Мать Вероника Андреевна, библиотекарь со стажем, книжный червь в круглых очках, взяла фамилию Прокудина уже целых двадцать два года назад. Пост главы семьи, в прямом и переносном смысле этого слова, занимал водитель такси, который двадцать два года назад подобрал на остановке, во время сильного ливня, насквозь промокшую Веронику. Как в красивых драматичных фильмах, не правда ли? И действительно всё в этом доме было как в сказке. Не было скандалов, упреков, криков, были только любовь и взаимопонимание. Кстати того счастливчика водителя звали Володя. Всю свою жизнь он провел за рулем. Как-то вот так сложилось, что счастье свое он нашел в дороге, везучий человек. Так легко найти его и быть довольным всю жизнь крайне редкий случай. Пожелаем все-таки счастья этим людям и продолжим наш рассказ. В то утро, которое следовало за главой написанной выше, Федя проснулся раньше всех и выскочил на кухню, дабы налопаться конфет пока родители спят. По своей детской торопливости и страху быть замеченным за таким непростительным проступком, не аккуратным движением руки задел чайник, на его беду стеклянный. Посудина покачалась на столе и предательски соскользнула вниз. Однако если смотреть оптимистичнее, то лучше сейчас, чем тогда, когда он был бы полон кипятка. От лязганья стекла проснулась Вероника, Володя не спал уже минут тридцать, но не шевелился, не смел прервать покой своей возлюбленной жены, которая вызывала у него самые теплые чувства во время сна. Она лениво и одновременно любя, подарила ему поцелуй, как обязанность за каждое утро, начинавшееся с ним. Покидать постель в такое прохладное утро после ночного дождя было неприятно, но звук из кухни все же вынудил супругов пойти посмотреть что стряслось. Преступника на месте преступления уже не оказалось, а улика была небрежно им оставлена на полу. Расследование длилось недолго, стоило только взглянуть на развязанный пакет с конфетами, как сразу было ясно — воришка в соседней комнате.

— Федя, иди, собирай осколки! — Громко проговорила Вероника.

— Это не я, я спал! — Гундосым голосом протянул Федя.

— А кто, по-твоему, его разбил? Михаила нет дома, мы спали, иди, давай собирай! — Заглядывая в комнату, говорила мать.

— А где Михаил? — Возмутился отец.

— Я на рассвете услышала, как он ушел, наверное, с Сонькой сидят где-нибудь, — ответила Вероника, — мы с папой сейчас ноги порежем себе, как тебе нас не жалко, давай вдвоем уберем, иди сюда. — Зазывала мать младшего сына.

— Я как понимаю, кофе заварить теперь не получиться. — Рассуждал отец.

— Сейчас на плите разогрею, садись. — Отвечала жена.

— Нет, это долго, нужно поторапливаться, попью где-нибудь по пути. — Накидывая на плечи рубашку без рукавов, отвечал муж.

— Заедешь домой на обед? — Подойдя близко к мужу и глядя ему в глаза, спросила Вероника.

— Конечно, Вер, не голодом же весь день, — с улыбкой ответил Володя и поцеловал жену, — всё, я побежал.

— Федор! — Зазывала Вероника, — что это за вредный мальчуган, вставай, умывайся и будем собирать осколки!

Соня и Мишка, по своему обыкновению любили иногда встречать рассветы или закаты на их тайном месте. То был высокий обрыв, этажей так в десять высотой, с которого открывался прекраснейший вид на поле, леса и широкую реку. Солнечный диск поднимался на горизонте, красно-алыми красками освещая поля и деревья. Сонька уносила оттуда уйму фотографий, а Михаил душевное спокойствие. Влюбленные, как правило, сидели подальше от края, внимая всем соображениям безопасности. Обрыв из года в год потихоньку осыпался, каждую весну Мишка и Сонька разочаровывались очередному урезанию площади их местечка. Михаил из рюкзака достал термос с какао, налил Соньке и себе.