Из Тьмы. Арка 2 (СИ) - "Добродел". Страница 19

Глава 5 Новые марионетки

— Куроме, ты уверена в своей затее? — с сомнением спросил Натал.

— А чем тебе не нравится мой план? — поудобнее устроившись на широкой ветке, отвечаю вопросом на вопрос. — На зверушках не написано, кто у них самый сильный. А если напасть на всю стаю, вожак может и удрать. Да и маловато у меня сейчас выносливости, чтобы драться со всеми, — добавляю неохотно. — Будешь печеньку?

— Давай, — вздохнул друг и, приняв угощение, посмотрел вниз.

Там среди зелени тропического леса неподвижно ожидал приказа освобождённый от своего огромного рюкзака Прапор. Обряженный в чёрную шкуру, с измазанным тёмной акварелью лицом — огромный звероватый мертвяк сильно напоминал цель сегодняшней охоты. Настоящий Кинг-Конг!

Джунгли, игнорируя незваных гостей, жили своей жизнью: зверьё и мелкие монстры рычали, визжали и ухали, жужжали насекомые, резали воздух яркие птицы, шелестела листва, одуряюще пахло смесью тропической зелени, прели, каких-то цветов и фруктов. Если не присматриваться к деталям, вокруг царила некая романтика дикости. А если присматриваться… те же голод, похоть и смерть, что и везде. Кто-то жрал, кого-то жрали, кого-то сношали или призывали к сношению, а кто-то, как неудачливый самец богомола, становился пищей для бывшей партнёрши. Природа не ведала жалости и была красива в той же мере, что и война… то есть лишь до тех пор, пока смотришь на неё со стороны или хотя бы с вершины пищевой пирамиды.

Да, в бесконечном цикле жизни, порождающей смерть и вновь прорастающей сквозь тлен предыдущих поколений, была своя красота, но… мне не хотелось быть её частью, не хотелось стать питательной средой для кого бы то ни было. Даже для своих гипотетических потомков, обречённых повторять те же ошибки, что тысячекратно совершались до них. Внутри поднялись отрицание и злость.

Не хочу быть бренной крупицей в этом бессмысленном круговороте!

«И не буду!» — вторило что-то внутри. На короткий миг показалось, что гуляющий по телу холод стал чуточку роднее. Внезапно накатившую хандру так же быстро сменила весёлая злость, а на губы наползла кривоватая улыбка. Что мне законы природы? Любой закон можно если не нарушить, то обойти.

— Давай, Прапор, покажи этим пожирателям бананов, кто здесь самый большой и сильный обезьян! Будешь лениться, станешь Грузчиком, так и знай!

— Знаешь, Куроме, иногда мне кажется, что ты намного старше и мудрее меня, а иногда ты словно ребёнок.

— А я не спорю, да и ты не дедушка, — парирую замечание вошедшего в образ старшего брата «очень взрослого» семнадцатилетнего парня. — Если можно совместить дело с весельем, то почему бы и нет? Здесь нет командиров или наставников, как в детстве на Базе, так зачем сдерживаться? А мне нужны положительные эмоции, чтобы быстрее восстановиться. Так-то! — важно помахав перед носом друга указательным пальцем, тянусь за очередной вкусняшкой.

— Вот я и говорю — девчонка, — тихо засмеялся Натал. — Но это хорошо, что тебе становится лучше, — проницательный взгляд. — Ведь становится?

— Конечно! Скоро снова начну тебя побеждать, даже не надейся занять первое место в Рейтинге! — восклицаю с максимально честным видом. Не то, чтобы это было не так, но о проблемах с кошмарами-воспоминаниями и странным влиянием непонятных символов я предпочёл умолчать. Помочь друг не сможет, только будет зря беспокоиться. Он и так проявлял к моим проблемам излишнее и раздражающее внимание. Не развалюсь! И ведь не скажешь, что не нуждаюсь в опеке — не поймёт. Или хуже того: опять сочтёт себя бесполезным и расстроится.

— Натал, смотри, начинается!

Прапор приблизился к расположившейся около какого-то фруктового дерева группе обезьян-монстров. Завидев гостя, стая заволновалась, начали раздаваться обезьяньи угуканья и взвизги. Мертвяк остановился и, повинуясь моему приказу, грозно угукнув, начал колотить себя в грудь, чем вызвал у мохнатой публики живейший отклик.

— И-хи-хи! Смотри, смотри, они приняли Прапора за своего! Я же говорила, что сработает! Он же на лицо один в один как они, такой же могучий, вонючий и волосатый!

Презабавная идея вырядить Прапора в эйпмана пришла мне в голову не просто так, а после прочтения информации об этих существах. Для данного вида монстров схватки за лидерство были нормальными, но в случае неудачной попытки битый претендент изгонялся, как и бывший вожак в случае успеха, убийством такие поединки завершались редко. Что ещё любопытнее, неудачник вполне мог набраться сил и, вернувшись, снова бросить вызов победителю… ну, или поискать счастья в ином месте. Бродячий самец-одиночка вполне мог вызвать на бой альфу совершенно чужой стаи и, победив, занять его место без последующих разборок с нижестоящими в иерархии. И само собой, в бою за лидерство поддерживать вожака, навалившись на пришельца-конкурента гуртом, никто не станет. В чём-то даже логично: раз уж пришлый смог добраться до новой стаи и победить, то и потомки у него получатся сильными. Такой вот способ обновить кровь и улучшить породу.

А вот сунься мы как есть, без маскарада, пришлось бы драться сразу со всеми, что в условиях джунглей не очень удобно. К тому же, зачем убивать не сделавших мне ничего плохого существ? На людей эйпманы практически не нападали, особо ценных ингредиентов в себе не несли, мясо у них, если верить описаниям, жёсткое и невкусное. Пусть живут.

Нет, будь мне нечем заняться, и происходи дело в более располагающей обстановке, чем влажный тропический лес, одна добрая волшебница с удовольствием развлекла бы себя дракой, а затем погонялась за весело разбегающимися жертвами. Но превращаться ради этого сомнительного удовольствия в чучело, перепачканное грязью и растительным соком? Нет уж, увольте! И вообще, немотивированные и не приносящие выгоды убийства — плохо. А я хочу стать лучше и добрее, да.

А ещё оставленные в живых обезьянки превращаются в потенциальных призывников. Мало ли, вдруг мне понадобятся новые бойцы?

Один из самцов, приняв вызов Прапора, выдвинулся вперёд. К моему удивлению это был не самый крупный из тех четверых потенциальных рекрутов, в которых я подозревал альфу. Обезьян с проседью в чёрной шерсти громко заверещал, заугукал, заколотил себя по груди и в завершение демонстрации прыгнул к дереву, чтобы, вырвав из земли ствол в пару моих обхватов, отбросить его в сторону.

Миньон шагнул к дереву потолще и одним ударом буквально взорвал толстенный ствол, а другим оттолкнул его в сторону.

Болельщики в лице остальных обезьян разразились взвизгами и угуканьем в поддержку лидера.

— Давай, Прапор, вмажь ему! Только не поломай! — поддержал я своего бойца.

Соперники начали сходиться. Обезьян двигался прыжками, и время от времени ускоряясь, совершал угрожающие движения. Прапор ждал. Улучив момент, когда противник «отвлёкся», прямоходящий примат ускорился и, бросив в немёртвого толстую ветку, атаковал следом. Спровоцировавший нападение Прапор стойко встретил атаку, как и положено Мастеру стиля укрепления.

Бух-бух-бух!!! — слившиеся в очередь звуки ударов походили не то на грохот взбесившегося механического копра, не то на беглый обстрел миномётной батареи. Обезьян бил, разрывал дистанцию, прыгал вокруг миньона и снова бил. Несколько более медлительный Прапор стоял словно скала, о которую разбиваются приливные волны, частично отводя, частично принимая удары на укреплённые духовной силой руки.

«Да уж, действительно Алмазное Тело, — мысленно повторил я название стиля слуги, когда отпрыгнувший от него обезьян стал трусить рукой, — даже монстр об него кулаки отбил!»

Эйпман, несмотря на отсутствие видимых результатов своих усилий, не сдавался. Немного отдохнув вне ускорения и попутно пытаясь запугать крепкого, но слишком пассивного противника криками и угрожающими ужимками, обезьян снова бросился в драку.

И снова атаки разбились о непоколебимую защиту Прапора. Монстр хоть и незначительно превосходил миньона в скорости, но мастерства и силы ему не хватало. Напади на бывшего разбойника сразу несколько эйпманов — и они бы смогли если не уничтожить, то заметно повредить марионетку, всё же для монстров B-ранга защиту Прапора полностью непробиваемой уже не назвать. Не слабаки-цэшки всё-таки. Но вот в драке один на один мертвяк уверенно вёл, и не будь приказа изматывать и аккуратно глушить будущего слугу — уже покалечил, а то и убил бы монстра-примата.