Человек с ружьём (СИ) - Лебедев Юрий. Страница 6

Выгодное, оказывается, это дело — экспроприация экспроприаторов!

Значит, надо продолжать в том же духе. Поэтому решили с парнишкой навестить бандлагерь. Я его даже не уговаривал, сам предложил. Правда, раза три убежать пытался. За пару часов пути Лёйфер успел сообщить мне, что разбойники нехорошие, злые какие-то, невоспитанные, дерутся часто. Он их нисколечко не любит. А вот с таким добрым дяденькой, как я, и на край света бы отправился.

Сам он круглый сирота, совсем круглый. Потому что мамка давно не навещала. Как послала по весне его со старшим братом к атаману, Малышу Цагу, так ни разу тут и не появлялась. Отец про них забыл, совсем забыл, ушёл ещё в конце зимы, и с тех пор где-то бродит.

Вот такой он весь несчастный. Но про тяжёлую жизнь круглого, но, для своего возраста, довольно-таки длинного сироты мне слушать надоело, и я стал бедолагу об окружающем расспрашивать. Оказалось, что к югу отсюда лежит Дикий Лес, в который никому нельзя, за Лесом богатые страны.

А у них граф правит. Их деревня на отхожем промысле специализируется. Как только весна настаёт, так все мужики в лес отходят, да на дорогах и промышляют. Граф этим очень доволен, потому как налоги за такой образ жизни деревня платит большие и всегда вовремя. Рядом ещё много всяких баронов и графов живёт. Каждый — сам по себе. Но король у них тоже есть. Как это можно, чтобы без короля? Никак нельзя! Но он где-то далеко, здесь его никто не видел…

Когда к заимке стали приближаться, я пацана спеленал, да под кустик положил. Парень он, конечно, добрейший и со всех сторон просто замечательный, только вот спиной к нему поворачиваться не стоит. Прирежет.

Лагерь, разумеется, бдительно охранялся. Двумя постовыми. Один дрых в тени под вязом, другой сидел на пеньке и внимательно рассматривал носок своего сапога. Делал он это настолько увлечённо, что я, подкравшись со спины, тоже туда заглянул, но ничего интересного не увидел.

Разобравшись с часовыми, стал бандбазу рассматривать: несколько тесно приставленных друг к другу домов, домиков и сараев, окружённых невысокой оградой. У ворот две пары деревенского вида парней неумело дубасили друг друга дубинками, вероятно, изображавшими мечи. Под присмотром весьма опасного на вид старика, напомнившего мне прошедшего не одну войну отставного ветерана-сержанта. С настоящим мечом на поясе и даже в кирасе. Больше никого видно не было.

Заимка со всех сторон окружена лесом, поэтому незаметно подобраться к воротам особого труда не составило.

Ускорился, но старик всё-таки успел повернуться и меч выхватить. Правда, ему это не помогло. Остальные вылупились как бараны. Ну и получили палкой в лоб. Все четверо. Быстренько спеленал и стал строения осматривать. Сначала те, которые с виду жилые. Во второй избе обнаружилось ещё двое, дрыхнувших. Наверное, здешние сверхбдительные часовые после тяжёлого дежурства отдыхали. Один, правда, успел вскочить и мечом махнуть. Попал. По потолочной балке, в которой меч благополучно и завяз.

Осмотрел остальные постройки. У одного сарая стояли две неизвестно как забравшихся в лес телеги. Оказалось — конюшня. Другой, закрытый снаружи на массивный засов, был разгорожен на запертые клетки, в которых кто-то находился. Наверное, пленники, ожидающие выкупа. Но сейчас разбираться с ними было некогда, вот-вот могли хозяева нагрянуть. Больше никого не обнаружилось.

Провёл при помощи пары вёдер воды сеанс экстренной терапии с одним из приворотных фехтовальщиков, спросил главное — когда обещал вернуться атаман? Вечером, — честно ответил вконец обалдевший парень. На остальные вопросы он отвечал столь же чётко, не задумываясь.

— На дело пошли полтора десятка бойцов и какой-то прибежавший из города купец.

— Все на лошадях.

— К Большой дороге ведёт правая от ворот тропинка.

Только после этого до начинающего романтика большой дороги, наконец, дошло, что разговаривает с тем, кто довольно-таки сильно обидел его. Палкой по голове. И он замолчал как красный партизан.

Но всё, что надо, я узнать успел. Облом, однако. С кавалерией меня воевать не учили.

Побежал разглядывать правую тропинку. Полегчало. Даже такому лихому кавалеристу, как я, ясно, что лошадей по этой дороге провести на поводу можно, а вот верхом — отнюдь. Ветками посшибает.

Только успел удобное место для засады прикинуть, там, где деревья от тропинки подальше, по буеракам, цепляясь за кусты и ветки, носиться неудобно, слышу, где-то далеко топают. Сбегал, тихонечко посмотрел, посчитал…

Бандкараван растянулся метров на сто. Девять человек неторопливо вели на поводу восемнадцать лошадок. Ещё десять организмов к коням приторочены. Четверо из них, похоже, трупы, двое — раненые. Опасное это, всё-таки, дело — бизнес на больших дорогах. Остальные четверо связаны и повязки на глазах. Одна — женского полу. Не приведи Господь, ещё одна принцесса…

Но что это я всё о бабах, пора и делом заняться.

Вернулся на прикормленное, тьфу ты, присмотренное местечко и стал ждать.

Решил с конца начать. Пропустил всех, выскочил напротив замыкающего. Пока разбойники поняли, что в хвосте что-то происходит, троих успел успокоить, а четвёртый только разворачиваться начал. Ну и лёг рядом со своей лошадкой.

Дальше пошло тяжелее. Если со следующей парой разобрался без особого труда, они так разогнались, что не стал ими мешать, посторонился, дал проскочить мимо, да и стукнул обоих по затылкам, то трое передовых во главе с атаманом в полной готовности уже ждали на крохотной полянке. К тому же один из раненых достал арбалет и пытался его зарядить.

Включил максимальную скорость и начал свой танец. Первого удалось поймать на атаке — полез, задравши меч и что-то крича, вперёд, ну и получил палкой в лоб. Второго достал только по коленке, но крепко. Он присел, но продолжал своей железкой размахивать. Пришлось от него отскочить. Сцепился с атаманом.

Тот в железомашестве силён оказался. А раненый арбалет всё-таки зарядил и стал в меня, несчастного, целить. Пришлось следить, чтобы главбандит всё время спиной к арбалетчику был и меня заслонял. К тому же подставлять свою палочку под прямой удар не хотелось. Она хоть и дубовая, но вдруг перерубят. Ещё и отступать некуда, позади, правда, не Москва, а обиженный по коленке и пытающийся меня зацепить острым предметом разбойник. Тоже несладко. В общем, покрутиться пришлось изрядно…

Заметил, что противник немного вслед за мечом проваливается. А железяка у него красивая, эфес витой, рукоять каменьями сверкает, но тяжеловатая. Видать, недавно подобрал где-то на большой дороге и привыкнуть ещё не успел. Решил воспользоваться. Приоткрылся, когда атаман со всей дури меня рубанул и опять провалился, проскочил ему за спину и, не оборачиваясь, влупил концом палки по затылку. Звону вышло не меньше, чем от того мужика в колпаке. Видать, это и помешало арбалетчику в меня попасть. Болт рядом с ухом просвистел.

Быстренько пристукнул стрелка, его раненого коллегу и того, что сзади всё с колена пытался встать, и начал всех стукнутых в снопы увязывать. Закончил, присел на одного из них и задумался. О делах наших скорбных.

Вот, имеются в наличии караван из восемнадцати гружёных награбленным лошадок, при нём одиннадцать связанных бандитов и четверо пленников. Неподалёку лагерь с семью, а если считать и пацана, с восьмью столь же крепко увязанными разбойниками, неизвестным количеством запертых пленников, лошадьми, телегами, нажитым непосильным, но не совсем праведным трудом имуществом и подступающими сумерками. И что же мне теперь со всем этим счастьем делать?

Глава 6

Ворьё на подворье

Хлебнул водички из фляги. Полегчало, даже умные мысли в голове появились. Решил, что работу работать надо поэтапно. Стащил всех развалившихся вдоль тропки романтиков ножа и топора в кучку. Попутно избавил их от наиболее ценного имущества. Заодно срезал весьма аппетитно выглядевший мешочек, привязанный к седлу головной лошади. Тяжёленький такой. Пригодится. Развязал пленных. Стали знакомиться.