(не)полная семья (СИ) - Чернышова Агата. Страница 25

— Нет, всё в порядке. Прости меня, я просто разнервничалась, — лепетала я, не понимая слов, что произношу. Только бы не всхлипнуть снова и не начать самобичевание на тему «никто меня не любит, никто не поцелует»!

— Я приеду. В полшестого. Ты на машине?

— Нет.

Я глубоко вздохнула и начала выплывать из пучины отчаяния. Макс приедет, он беспокоится за меня, значит, и вправду что-то чувствует. А с работой как-нибудь наладится. Такая ерунда не способна меня сломить, и от большего горя не согнулась!

— Тогда до встречи, — прошелестело в трубке, и связь прервалась. Мне показалось, что Макс улыбнулся, когда произнёс последние слова. Они были сказаны таким мягким тоном, что я чуть не захлебнулась от счастья.

Остаток дня работалось гораздо легче. За спиной выросли крылья, и несмотря на то, что обедать я так и не спустилась, голода не ощущала.

К назначенному часу с чувством выполненного долга я привела рабочее место в порядок и выключила комп. Теперь проблема потери работы уже не казалось дамокловым мечом, висящим над головой. За месяц реально найти новое место, или Петруша ещё передумает. Интересно, какая змея его укусила? Ещё на прошлой недели он хвалил один из моих завершённых проектов…

Задумавшись, я спустилась на первый этаж и не сразу заметила Бориса. Он окликнул меня пару раз, но не дождавшись ответа, дотронулся до рукава плаща.

— Прости, не хотел напугать, — начал он без обиняков. — Разговор есть.

Я посмотрела на часы: до приезда Макса ещё минут пятнадцать. Он никогда не опаздывал, даже с учётом пробок. Один чёрт знает, как ему это удавалось!

— Хорошо, только быстро. За мной скоро приедут, — ответила я, вопросительно посмотрев на коллегу. Что ему от меня надо?

На лице Бориса возникла ухмылка, но уже через секунду оно приняло самое участливое выражение. Я приготовилась слушать.

Коллега, окинув полупустой холл, отвёл меня в сторону.

— Говорят, у тебя проблемы с Петрушей. Могу помочь. Не совсем бескорыстно, но много не сдеру, обещаю, — произнёс он деловым тоном, и, не веря в его искренность, мне захотелось узнать, что же он собрался предложить. Как оказалось, зря.

Борис всегда вызывал во мне безотчётное желание отодвинуться и отгородиться невидимой стеной. И вроде бы вполне симпатичный молодой мужчина с подтянутой фигурой и отглаженной рубашкой, а всё-таки стоило такому оказаться рядом, кажется, вот-вот вымажешься в грязи.

— Мне не нужна ничья помощь, Борис, — опередила я коллегу, смотревшему на меня с долей превосходства. Как удав смотрит на ничего не подозревающего кролика.

— Ну, я из жалости предложить хотел. Ты же мать-одиночка, тебя не имеют права выкидывать на улицу!

Вот так без обиняков Борис спустил меня на одну ступень с умственно отсталыми и тяжело больными. Ничего не имею против последних, но всё же я пока могу сама о себе позаботиться и в чужой протекции совсем не нуждаюсь. О чём я и не преминула сообщить сердобольному.

— Дура ты, Вита! — он подошёл ещё ближе. Так, что я почувствовал запах мятной конфеты, идущий у него изо рта. — Я ведь на самом деле помочь хочу. Не упускай крепкое мужское плечо. Да и предложение твоё мне понравилось. А ведь и вправду, зачем эти рестораны, будто мы чужие? Давай так, я трахну тебя на заднем сиденье своей машины, пару раз, не больше, и замолвлю словечко куда надо. Считай, тебя никто не тронет.

Я задохнулась от такой наглости, а Борис, видимо, приняв моё молчание за раздумье, решил перейти от слов к действию. Я могла его предупредить, но не стала. За такие слова пусть получит по полной! В том, что это так и будет не сомневалась.

Стоило только посмотреть на помрачневшее лицо приближающегося к нам Макса, его сжатые кулаки и быстрый шаг, и я уже не сомневалась, что вскоре последует. Борис его не видел и продолжал излагать гнусное предложение участия в моей судьбе.

И это случилось. Макс даже не стал тратить на слащавого Борьку лишних слов, а сразу дал под дых, да так, что коллега согнулся и снизу вверх уставился на обидчика вытаращенными от боли и страха глазами.

— Пойдём, хватит! Макс! — я поняла, что кричу и висну на руке любимого, чтобы прекратить драку.

В холле собралась толпа любопытных и глазеющих, которая вначале молчала, а потом разразилась разными голосами. Борис уже разогнулся и с видом оскорблённой добродетели закрывал рукой разбитую губу (Макс успел ударить его повторно), комментируя, что если бы не толпа и не холл родной фирмы, он бы нашёлся чем ответить.

Несмотря на выкрики публики, что сейчас вызовут полицию, большинство людей не сдвинулись с места и не пытались прекратить некрасивую сцену. Наверное, понимали: мордобоя больше не будет, а чем закончится, неплохо бы досмотреть.

Наконец, мне удалось утихомирить Макса, прошептав, что больше этот Борис ко мне и не подойдёт.

— Если это будет не так, то я поговорю с ним повторно, — громко ответил Макс и метнул на Бориса взгляд, полный ярости. — Никто не смеет приставать к моей женщине.

Толпа ухнула и уставилась на пострадавшего. Настроения очень быстро поменялись, симпатии теперь были на стороне Макса, но опомнившаяся охрана быстро всё прекратила, выгнав нас на улицу.

Борис ретировался, выкрикнув с безопасного расстояния, что просто так это не оставит. Я же заставила Макса посмотреть на меня и поцеловала его руку, костяшки пальцев которой были свезены в результате стремительной защиты дамы сердца, то есть меня.

— Прости. Он просто придурок! — произнесла я, хотя собиралась сказать совсем другое. Например, что завтра я стану героиней всех офисных разговоров. Да какая разница! Уйду, что называется, с фанфарами. — Поедем отсюда.

Макс ничего не ответил, но обнял меня за плечи и довёл до машины. Уже когда авто отъехало на приличное расстояние, спросил:

— Так в этом и заключалась твоя проблема? Почему раньше не говорила, что это хлыщ к тебе клеется?!

Я усмехнулась:

— Если бы. Меня внезапно уволили.

— И? — Макс спросил с таким удивлением, будто само по себе увольнение не стоило и разговора.

— Этого, знаешь ли, достаточно, — выдохнула я с лёгкой обидой. — У меня собственного бизнеса нет…Прости, что сорвала тебя с работы. Не знаю, почему увольнение меня так задело. Я просто сама не своя была.

Теперь всё случившееся утром не казалось такой уж трагедией. И тем более не стоило разводить из-за этого сырость и трепать себе нервы.

На самом деле я знала, почему утренний разговор с шефом вывел меня из равновесия. Это было как подножка, удар в спину. Чем бы ни руководствовался шеф, но это точно не была моя производительность и рабочие результаты. Кому могло понадобиться моё рядовое кресло?

Я ехала, отвернувшись к окну, словно пыталась за стеклом, среди одевшихся в зелень кустов и деревьев найти ответы на мучавший меня вопрос. Ещё не разу не сталкивалась с подобным, обычно уходила, когда подворачивалось что-то более подходящее.

Впрочем, возможно, это к лучшему. Место в этой фирме нашёл мне бывший, Вадим случайно упомянул, что его знакомые ищут креативного рекламщика. Это было в то время, когда ещё он не знал, кем я работаю. Тогда это показалось знаком судьбы, почему бы и снова капризной Фортуне не намекнуть мне на необходимость перемен?!

Макс тем временем плавно припарковался во дворе своего дома.

— Вита, ты любишь меня? — внезапно спросил Макс. — Только отвечай прямо. Сейчас.

Я посмотрела на любимого и кивнула, а потом потянулась, чтобы поцеловать.

— Люблю, — прошептала я, еле касаясь губами его губ. — Не сомневайся.

Макс отстранился и охватил мою голову руками, я тонула в его глазах и не понимала, почему он хмурится.

— Ты ревнуешь к Борису? Он ничтожество.

— А твой бывший? Разве нет? — парировал Макс. Разговор снова переходил на повышенную ноту и грозил закончится ссорой.

— Конечно, но он не всегда был таким, — начало было я и осеклась. Нет, в том-то и дело, был, люди не меняются, вот только я не хотела этого признавать. Был и есть. Ничтожество, в которое я когда-то была без памяти влюблена. — Ты прав.