(не)полная семья (СИ) - Чернышова Агата. Страница 38

— Тогда зачем звонишь?

Я еле сдерживалась, чтобы не бросить трубку. И не сделала этого по одной причине: знала, что Вадима так просто не отвадишь.

Если он решил поговорить, то лучше один раз пойти навстречу. Отвечать максимально жёстко, как он не любит, быть грубой и меркантильной, от таких женщин бывший старался держаться подальше.

— Хочу вернуть тебя. Не бросай трубку, а то приеду! Знаю, ты думаешь, не сошёл ли я с ума…

— Есть такое, — вставила я, но Вадим как ни в чём ни бывало продолжал:

— После нашего воссоединения, я понял, что именно тебя мне и не хватало все эти годы. Вроде бы ты в постели не самая искусная, да и между ног всё тоже самое, что у других, а с тобой всё иначе. Но дети — это не моё от слова совсем. Я думал, что смогу принять дочь, но для меня она одна из маленьких, вечно требующих что-то девочек. Да и красавицей не назовёшь. Не знаю, в кого такая уродилась? Может, в твою мать?

— Знаешь, какой же ты всё-таки ублюдок! — усмехнулась я, задыхаясь от ярости. — Да мне противно о тебе даже думать, не то что спать! А Катерина знает о твоих планах?

— Если ты согласишься спать со мной, скажем, раз в неделю, то я скажу ей о нас, не сомневайся. И не бойся, она ничего тебе не сделает, иначе потеряет меня. А этого она боится больше всего на свете.

Самодовольный тон бывшего просто выводил из себя, но мне уже хотелось дослушать, до какого цинизма, даже по моим меркам, он мог дойти. А когда-то я принимала этот цинизм и хамство за приверженность правде.

— Подумай, прежде чем отказываться. Здраво, без эмоций, — продолжил Вадим, ободренный моим молчанием. Я же просто потеряла дар речи! — В обмен я положу на счёт дочери круглую сумму. Конечно, в случае, если ты нарушишь договор, я взыщу деньги обратно.

— И сколько лет, мне просто интересно, по этому секс-договору я должна буду раздвигать перед тобой ноги?

— Думаю, лет пять будет вполне достаточно. Потом, боюсь, ты потеряешь товарный вид, — Вадим говорил без запинки, спокойным тоном, будто давно обдумывал такое выгодное, с его стороны, предложение. — И я не стану напрягать девочку своим присутствием, в этом будь уверенна.

— Знаешь, что я скажу? — я смаковала каждое слово, чтобы сделать его максимально доходчивым. И испытать удовольствие, поняв, что смысл дошёл до слушателя. — Пошёл на хер! На любой. Плати своей жене, а лучше не трать её деньги на таких шлюх, как я. У неё их не хватит. Всего доброго, надеюсь, больше тебя не услышать.

Я собиралась нажать отбой, но Вадиму снова удалось удержать моё внимание:

— Погоди ты, ошалелая! Откуда только набралась этой похабщины?!

Я представила, как Вадим произносит это слово, морщась и поглядывая на себя в зеркало, чтобы убедиться в собственной неотразимости. Он очень любил разговаривать по телефону, ловя мимику отражения.

— Приходи завтра на наше место. Помнишь ещё, где оно? Конечно, помнишь. В семь, столик я закажу. Возьму два типа договора: либо ты соглашаешься на мои условия, либо подписываем договор, что ты не имеешь никаких претензий и не будешь претендовать на алименты.

Вот оно! То, ради чего он звонил! Я даже вздохнула свободнее. Наконец-то обозначены цели и границы. Зная Вадима, можно было чего-то такого от него ожидать.

— И тогда ты отстанешь? — уточнила я, улыбаясь.

— Конечно.

— Тогда до встречи, — выпалила я и разорвала связь, отбросив смартфон на диван, будто держала в руках ядовитый цветок.

Можно было просто послать бывшего и не приходить, но он не отстанет. Лучший способ избавиться от Вадима навсегда — подписать бумаги.

Но сделать я это планировала с юристом. Чтобы избавиться от дальнейших претензий раз и навсегда.

На этот раз я не могла не рассказать Максу о планируемой встрече с Вадимом.

Во-первых, мне нужна была его помощь. Может, толкового юриста посоветует, да и вообще, поддержит морально. Во-вторых, скрыть такое означало виток новой лжи, которая рано или поздно погубит нас как пару.

Стоит только начать умалчивать, уже и не остановиться! Я жалела, что не сказала любимому о встрече с Вадимом около садика неделю назад, теперь бы не пришлось объяснять, почему промолчала тогда.

После телефонного разговора звонить Максу сразу не стала. Всё ходила с зажатым в руке смартфоном, раздумывая, как бы преподнести любимому информацию так, чтобы не создалось впечатление, будто оправдываюсь.

А потом махнула рукой и решилась.

— Идея с договором — мысль неплохая. Он, наконец, от тебя отстанет. И Алисе будет проще в случае чего, — произнёс Макс, когда я выпалила суть требований бывшего.

О том, что тот предлагал вначале, пока умолчала. Не телефонный это разговор. И гадать, что, положив трубку, сделает Макс на ночь глядя, не хотелось. Я расскажу ему завтра всё, без остатка.

— Но почему завтра? К чему такая спешка? — голос Макса сделался вкрадчивым, как бывало, когда он что-то подозревал. Когда в его голове не сходились концы с концами.

— Он сам предложил. Мол, дал мне время подумать, — ответила я со вздохом, предчувствуя, что мой изначальный план сказать всё любимому в глаза летел к чёрту.

— Что случилось, Вита? Говори уже, — теперь тон стал почти угрожающим. Мужчина начинал злиться, и лучше не усугублять ситуацию.

— Только обещай не предпринимать никаких действий без меня.

Условие выглядело жалким. И Макс только сильнее встревожился, но я должна была быть уверена, что после нашего разговора он не помчится к моему бывшему выяснять отношения на кулаках.

— Я сказал тебе: рассказывай, — настаивал Макс, и, глубоко вздохнув, убрав волосы со лба, я подчинилась.

К счастью, нас никто не прерывал. Мама с Алисой играли в зале, телевизор с включёнными мультиками работал так громко, что они не могли ничего слышать.

На том конце трубки повисло молчание.

— Алло? — робко спросила я, когда эта тишина начала меня беспокоить сильнее возможных отборных ругательств. — Прости, что не сказала тебе сразу.

— Зачем тебе я, Вита, если ты по-прежнему всё стараешься решить сама? — в голосе Макса чувствовалась усталость и лёгкий укор. Я вздохнула с облегчением. — Ты больше не одна и не можешь утаивать от меня подобное. И не должна этого делать!

— Прости, я слишком привыкла к тому, что за меня никто не станет впрягаться.

Я почувствовала, что её немного — и заплачу. На этот раз от тихого счастья. Я больше не одна, Макс прав. И уже не буду одна, чтобы не готовило будущее. Всё может быть, но ощущение неба, которое я, как Атлант, должна постоянно держать на плечах, пропало.

— Хочешь, сейчас приеду? — спросила он внезапно.

— Нет, здесь мама. Не надо, чтобы ты оставался ночевать при ней. И срываться сейчас из дома я не могу, Лиса будет плакать. Она всегда плачет, если я ухожу так поздно. Боится, что не вернусь, — я торопливо объясняла, а сама тоже утирала слёзы. Тихо так, чтобы не шмыгать носом.

Неужели всё это по-настоящему?

— У тебя правда никого нет? — спросила я внезапно, отгоняя прошлые страхи. — Как же так вышло? Я думала, все приличные мужики давно при жёнах или любимых.

— Тебя искал, — усмехнулся Макс, а потом замолчал и через мгновение добавил: — Всё, что было до тебя, это не то.

И от его слово, произнесённых так тепло, по-домашнему, мне стало хорошо и спокойно. Как в детстве, когда находишь на Новый год под ёлкой подарок и безоговорочно веришь в волшебство таинственной зимней ночи.

На следующее утро Макс уже ждал меня у дверей садика.

— Привет! — произнёс он, присаживаясь на корточки и протягивая Алисе маленькую плюшевую собачку. — Это тебе взамен Берты.

Бертой звали игрушечного мопса, который истрепался от времени и от слишком крепкий объятий Лисы. Она только недавно жаловалась на то, что собака похудела и стала похожа на тряпочку.

Поролон, которым была набита прежняя Берта, последние месяцы валялся комьями снега по всей квартире. Я уже не раз отдавала плюшевого зверя в ремонт, но больше этого делать не имело смысла. Собачка, подружка младенчества Лисы, просто не выдерживала починки.