Цельняпушистая оболочка 2 (СИ) - "Бебель". Страница 39

Черт, ну что за день–то такой!? Твою же мать…

— Ну охуеть теперь… — буркнул я, потянувшись уже за третьей сигаретой за прошедший час.

Глава 40

— И ты представляешь!? Никто, то есть совсем никто! «Колгейт, отстань! У меня своя есть!» — продолжала говорить девчонка, попутно передразнив кого–то из своих клиентов.

— Да ты шо–о–о… — попытался я изобразить заинтересованность, но вышло не очень.

Впрочем, похоже, что малявке было глубоко наплевать, интересно мне или нет. Она всё равно продолжала трахать мне мозги, не смотря ни на что. Даже в одно купе со мной попросилась… И хрен бы с ним, что попросилась! Так этот ёбнутый проводник, и вправду засунул эту дуру ко мне. Вместе веселей, блять! Увижу прибью его нахрен!. Козёл…

— Да они вообще зубы не чистят! Ты можешь себя представить!? А Энни!? Знаешь, что она мне сказала!? — всё не затыкалась долбанутая стоматологичка.

Черт, я уже проклинаю этот день!

— Ой, да всем насрать! Замолчи уже! — попытался я прекратить попытки затрахать мой мозг до смерти.

Но её это не волновало:

— А она сказала что: «Ну я же яблоки ем! Они же для зубов полезны!» Представляешь!? Типичная деревенщина!

Интересно, она меня вообще слышит? Или она, как Сивира, начиталась каких–то книжек и…

Стоп!

Нет, не как Сивира! Во всяком случае, очень на это надеюсь. Хватит с меня и одной мартовской кошки… Колгейт все говорила и говорила и совсем не собиралась останавливаться. Такое ощущение, что в городе её никто никогда не слушал, а тут… Черт, ей надо с Валентином познакомиться! Вот уж, точно, два сапога пара. Он ей про космонавтику, а она ему про зубы! Два дебила — это сила! Мать их…

А ведь и из купе и не выйти, Сивира увидит, зараза такая! Быстро она среагировала, даже слишком!

Примерно в пять часов вечера мне захотелось уединиться. Завтрак просился наружу. Несмотря на попытки кошатины пойти за мной, мне всё же удалось остаться в одиночестве в привокзальном сортире. Что, кстати, интересно уборная на станции была на удивление чистой, и в ней даже ничем не пахло! В самом деле, страна волшебных кошкодевок. Хоть что–то хорошее! Если бы еще и сортиры нормального размеры были — то вообще сказка.

Закончив свои дела, я собирался, было, вернуться обратно на лавку, чтобы вновь заняться ожиданием своего поезда, попутно подвергая свои мозги атаке безумной стоматологини. Но, открыв дверь, я тут же её захлопнул, едва заметив возле кассы знакомую серую форму. Черт, час от часу не легче! Не знаю, о чем младлей разговаривала с кассиром, но беседа шла явно на повышенных тонах.

Я бы так и просидел в сортире целую вечность, но моё одиночество прервала Колгейт.

— О! А я уже начала беспокоится… — воскликнула хвостатая, заходя внутрь небольшого туалета, рассчитанного на три персоны. — Это твоя подружка? — - невинным тоном спросила она, подойдя к раковине.

— Типа того… Откуда узнала?

Девчонка хмыкнула, достала из сумки зубную щетку с пастой и намочила её под краном.

— Это же очевидно! Вы поссорились, и ты решил по тихому уехать в Эверлот! Ну а она хочет тебя остановить! Обычная ситуация… Любовные романы никогда не читал? — самодовольно ответила Колгейт, то и дело скашивая глаза на мое отражение в зеркале.

Пока полоумная зубофилка уже в который раз за день чистила зубы, я всё пытался придумать выход из сложившейся ситуации. Нет, можно, конечно, выйти, извиниться и объяснить проблему. Рассказать про фотографию и «сороконожку»… Но она же настучит! Нет, я понимаю, что Сивира хорошо ко мне относится и готова ради меня на многое. Но более чем уверен — умалчивать о таком принцессе она не станет.

А мне только Солярки не хватало… Она же такой срачь поднимет — Лера добрым словом вспомнится. Черт, что же делать? Ну не сидеть же мне в сортире до восьми часов!? Блин…

— Ефлы фофешь, фа фафу фей фонифудь фофрафь… — невнятно пробубнила Колгейт, надраивая свои белоснежные зубы щеткой.

— Че? — раздраженно спросил я, вставляя сигарету в рот.

Не думаю, что у них принято курить в сортирах, но надеюсь — меня поймут. Оставаться наедине с этой ненормальной больше трех часов — наказание сродни пытке! У меня уже глаз дергается… Сплюнув и прополоскав рот, мурзилка вновь заговорила.

— Если хочешь, я могу соврать ей что нибудь… К примеру, скажу, что ты домой пошел или еще что–то. Хочешь?

Глядя на хитрые глаза, отражающиеся в зеркале, я с неохотой кивнул. Чую, что простым «спасибо» мне не отделаться… Ёбнутый день! Просто ёбнутый!

— Ясный хрен — хочу! — воскликнул я, уже ни на что не надеясь.

— Значит, договорились! — с озорством в глазах сказала Колгейт и, быстренько закончив свои дела с зубной щеткой, вышла из туалета.

Проводив её взглядом, я облегченно выдохнул. Пока глядел, как табачный дым поднимается к потолку, мне в голову снова полезли всякие ненужные мысли… Вот ведь Сивира, зараза такая! Небось только что письмо прочитала — и сразу на станцию! Блин, надеюсь, что кассир ей ничего не рассказал. Коммерческая тайна, ну или как её там? А, не важно!

Блин, лишь бы в сортир не зашла… И вообще, с чего это вдруг она так резко подорвалась меня искать? Приказали что ли? Да вряд ли — времени–то сколько прошло? Скорее всего, Сивирка только что узнала, что я уехал, и доложить не успела… Блин, получается — это она из–за меня подорвалась!? Твою мать, неужто её так моё письмо взволновало? Я же ничего такого не написал. Ну поехал к очкастой, помочь со съездом…

Дебил! Мать моя женщина, чем я только думал? Будто младлей поверила! Ага, щаз–з–з! Никто, водивший со мной знакомство пять минут, никогда не поверит, что я поперся хрен пойми куда, чтобы помочь какой–то кошатине с хрен знает чем! Блин… Небось напридумывала невесть что, сама себя накрутила и сразу на станцию рванула! Даже стыдно как–то. Она обо мне так беспокоится, а я с ней даже прощаться не стал. Может, всё–таки выйти, да объяснить ситуацию? Вдруг не расскажет!? А что, так и сделаю!

Стоп!

Отставить! Отставить, я сказал! Не хватало еще, чтобы из–за бабы ты всю операцию засрал! Лейтенант, мать твою, ты понимаешь, что где–то там бродит придурок, обвешанный броней и стволами по самые яйца? И это уже не говоря про «сороконожек» и тело Замуруева? На кон поставлено слишком многое, и не надо из–за мимолетных увлечений срывать все планы. Впрочем, не прошло и пяти минут, как надоедливая стоматологичка вернулась. С гордым видом, буквально светясь от собственной важности, она веселым голосом проговорила:

— Ну все! Дело сделано! Теперь твоя подружка уверена, что ты пошел на ферму к Энни!

— Заебись… — выдохнул я.

Ну хоть какой–то толк от этой чокнутой. Надеюсь, мне удастся сесть на поезд раньше, чем Сивира поймёт, что её накололи… Очень надеюсь! Из размышлений меня вырвала Колгейт.

— На, держи! — сказал она, передавая мне зубную щетку.

— Эм… Зачем? — удивился я, тупо переводя взгляд с мелкой на щетку и обратно.

— Как зачем!? Чистить! — воскликнула мурзилка, словно это было очевидным фактом.

Глядя на меня, как на дурака, она явно ожидала моей реакции. Но реакции не было.

Я не понял… Нахрена мне зубная щетка? И что мне тут чистить? Она чокнутая или… Стоп! Я у неё в долгу, мы стоим в общественном сортире и она протягивает мне щетку с приказом что–то там почистить… Она хочет, чтобы я тут очки пидорасил!? Нет, она мне, конечно, помогла и всё такое… Но я, блять, лейтенант, а не говночист какой–нибудь! Унижаться, да перед каким–то цветастым мутантом!? Да уж лучше пуля в лоб… Хотя нет, уж лучше я её замочу! Да, точно! Мочить в сортире самое то! Не успел я ничего сказать или предпринять, как Колгейт опять заговорила:

— Тебе зубную пасту дать? А ну да, у тебя же нет… Секундочку… Ага, вот! — воскликнула малявка, протягивая мне тюбик.

Автоматически взяв его в руки, я обнаружил, что на тюбике красуется знакомая улыбающаяся голубая морда с надписью «Колгейт — Чисти–чисти–чисти!». Нет, она точно издевается! Перед глазами предстала картина, как я буду зубной щеткой пидорасить сортир, а эта чокнутая будет стоять у меня за спиной и весело приговаривать: «Чисти, чисти, чисти…» Убью нахрен!!!