Цельняпушистая оболочка. Том 3 (СИ) - "Бебель". Страница 15

Из кабинетов доносились все новые и новые предположения. Кто-то винил мифический "небесный айсберг", кто-то собирался разоблачать коррупцию среди обслуживающего персонала погодной фабрики приведшую к катастрофе, а кто-то и вовсе собирался печатать статью о пробудившемся древнем божестве и грядущем апокалипсисе. Все ради кричащих заголовков, все ради тиража. Даже то что Бэйри только несколько часов назад вернулась из командировки не спасло её от очередного поручения начальства, требовавшего сенсацию о трагедии в поселке минотавров. Однако в этот раз девушку не интересовали потребности редактора.

Зайдя в свой кабинет, журналистка заперла за собой дверь и легла прямо на грязный ковер.

— Говорила же… Ну неужели так сложно? — произнесла она одними губами глядя в потолок.

В том что Лукин каким-то образом замешан в развернувшейся трагедии — Бэйри ни секунды не сомневалась. Она слышала слова Рональда и знала, что лейтенант должен помочь ему с каким-то устройством. Чутье подсказывало ей, что все это слишком опасно и она даже предупредила об этом своего спутника. Но все оказалось зря.

Казалось бы, вот он "звездный час"! Бэйри единственная имеет достоверную информацию. Она единственная знает предпосылки всех событий. Эксклюзивный репортаж принесет славу, гору денег и, вполне вероятно, кресло её текущего начальника. Но вместе с тем, это означает рассказать о Лукине. Заслуженно или нет, но все же обвинить его во всех этих событиях. Как и любая здравомыслящая фелисина, Бэйри искренне сочувствовала погибшим в Кентердейле и на границе, но чувства-чувствами, а работа есть работа.

Но в этот раз, вместо профессионального азарта и энтузиазма, девушка ощутила лишь страшную усталость и странное чувство утраты. Она сама не могла сказать наверняка, виноват ли лейтенант в случившимся. Слишком мало она о нем знала. В конце-концов, он чересчур часто проявлял перед ней безрассудство и чрезмерную агрессию. Однако несмотря на это, по мнению фелисины, они неплохо ладили.

"Ведь он вернулся за мной в подвал. Спас в лесу и уберег от событий Кентердейле…" — с горечью вспоминала она лежа на полу.

— Карьера превыше всего. — процедила она сквозь зубы.

“Да ну его к мяте…”

Лениво перевернувшись на живот и столкнувшись нос к носу с кусочком малосольного огурчика, Бэйри поднялась на ноги и, обойдя свой рабочий стол, подошла к запертому шкафу. Вынув из потайного места ключ и вскрыв замок, она бегло осмотрела свою картотеку. Все эти папки, карточки и отчеты она собирала годами. Вычленяла информацию по крупицам отовсюду откуда могла. Слухи и сплетни одних процеженные через домыслы других, слова подкупленных чиновников и служащих, письма от старых знакомых и нанятых информаторов, все это служило лишь одной цели — делать новости. Даже тогда, когда в мире ничего не происходило.

— Но не сегодня… — задумчиво протянула журналистка, извлекая из шкафа коробку с документами и бросая её на стол.

Черно-белые, но невероятно точные рисунки девушки в накрахмаленной рубашке на фоне причудливых зданий, украденные обрывки корпоративной почты и прочие обрывки сведений которые предстояло собрать воедино. Быстро пробежавшись по бумагам, журналистка уселась на свой стул и принялась за то, что она умеет делать лучше всего. Но в этот раз не для статьи.

***

— Ну ёпт твою мать… — с досадой выдохнул я, глядя на груду обломков, на месте где еще вчера вечером стояло кирпичное здание. — Это какой-то идиотский шпионский детектив… — плюнул я, пиная носком истерзанный труп "сороконожки" лежащий неподалеку.

Я черте сколько мыкался по лесу, чудом нашел проложенную ночью тропинку, готовился к бою с превосходящими силами врага — и все только ради того чтобы поглазеть на догорающие обломки и кучу разорванных лилипутов. Везение — это не про меня.

Осмотрев недавнее поле боя усеянное трупами серых котиков, я присел на корточки и поднял с земли одну какую-то загогулину. По-моему, маховик от “водомета”. Ну да, судя по сломанным деревьям и кускам шрапнели, здесь произошло что-то вроде перестрелки.

— Итого четверо "серых" и две "гусеницы"… — пробубнил я, обойдя вокруг дома и осмотрев все что мог.

Четверо мертвых мурзилок и две расхреначенные многоножки — не густо что-то. Даже если предположить что под кирпичными обломками погребено еще столько же — все равно мало.

Скосив глаза на небо и убедившись что время уже перевалило за полдень, я присел на один из трупов "сороконожек" и закурил. Из обломков тянуло густым дымом — видимо догорала мебель, обои и прочая внутренняя "набивка". Судя по всему, Тараканов сюда наведался еще ночью. Во всяком случае — трупы лилипутов уже изрядно побледнели и остыли. Хотя я не медик и нихрена в подобном не понимаю.

Самое обидное, что во время обхода я не заметил ни намека на следы уходящие куда-нибудь в лес. То ли прапорщик их тщательно замел, то ли он и правда летать умеет. Впрочем, может это и не дед? Гильз-то нету. Все облазил — ни одной не нашел! А хотя, кто еще-то? Тела именно расстреляны, а не сожжены. Так что Валя с Селедкой отметаются сразу. Но гильзы…

А, пофиг! Важно лишь то, что теперь от Ронни нихрена не добьешься! Я, конечно, рад, что он свое получил и мне по этому поводу напрягаться больше не стоит, но легче от этого не становится, ибо ответов на вопросы я все еще не получил.

— Ладно, хренли тут думать… — плюнул я себе под ноги и швырнул бычок в сторону развалин.

Теперь если кто мне что-то и объяснит, то только эта долбанная Лизери. В конце-концов, она просила уладить вопросы с Рональдом и они, вроде как, улажены. А про Тараканова и соврать можно. Хотя вряд ли до этого дойдет. Скорее всего склад сейчас точно так же разнесен в щепки. Но что поделать? Не в лесу же мне теперь жить, блин? Напоследок поглядев на отвратительные внутренности мертвой "многоножки" я по памяти побрел в сторону железной дороги. Что-то я зачастил с поездами в последнее время, но что поделать — такси здесь не водится.

Выйти из леса оказалось немного сложнее, чем я ожидал. И не только из-за того, что у меня не было ничего даже отдаленно похожего на компас. Осень уже потихоньку уступала свои права, судя по моим ощущениям, сейчас то ли конец октября, то ли начало ноября. А я в одном вонючем кителе и не менее пахучей майке, блин. Бушлаты так и не заказал и уже вряд ли смогу. Хотя, если я выдам Солярке ту дуру со склада вместо себя, то может быть и обойдется. Все может быть — и чудеса в том числе. Если принцесска еще жива, конечно.

Несмотря на дикий холод, я не только смог покинуть злополучный лес, но и оказаться возле уже знакомой железной дороги. Не то чтобы мне так сильно хотелось в очередной раз покататься на поезде, но другого выбора у меня не было. В таком состоянии, вряд ли возможно передвигаться на большие дистанции пешим ходом. Когда я расположился на небольшом пригорке недалеко от рельс, то вспомнил, насколько же устал. Рвотные позывы уступили место желанию выпить чего-нибудь кислого, а еще пожрать да вырубиться на пару недель. Обычное состояние с после выходных, короче.

Но возможность наглотаться облученной водички была хоть и маловероятной, но далеко не нулевой. Так что вместо поисков ближайшего ручья, мне приходилось валяться на пригорке в ожидании первого попавшегося поезда. Судя по тому, что тут два параллельных пути, — составы здесь ходят чаще, чем в том несчастном поселке пестрых ковров и рогатых коров.

Мои размышления на тему, “как я дошел до жизни такой” прервал прерывистый гудок состава откуда-то издалека.

— Так, это мы уже проходили… — буркнул я поднимаясь с пригорка и беря автомат в руки.

Пока я проверял боеготовность своего оружия и становился на железной дороге, состав уже был в каких-то семистах-восьмистах метрах от меня. Подождав еще примерно полминуты, я уже смог различить с десяток пассажирских вагонов, прицепленных к массивной туше паровоза.

— Заебись, блин. — с досадой сплюнул я прямо на рельсы.