Биртман (СИ) - "Ветер". Страница 7

Слил воду из чайника, сполоснул, осмотрел на предмет наличия внутри посторонних предметов и живых существ. По стене ползала парочка тараканов, так что эта предосторожность была явно не лишней. Зажег плиту, набрал воду и принялся искать пакетики чая. Ага, сейчас! Размечтался. Нашел заварку и заварочный чайник. Сполоснул и принялся ждать, когда закипит. Курить Марк бросил очень давно, это тело, что видимо хотело самоубиться, вообще похоже не курило. Вместо сигарет он пил чай, еще когда бросал, стал замену использовать. Все эти пластыри и вейпы не помогли. Да! Первые вейпы рекламировались как замена сигаретам и шаг в направлении окончательного бросания. Но помог только чай! Сейчас на сигареты Марка не тянуло совершенно, а вот чай он хотел все время.

— И зачем же ты хотел умереть? — потрогал уже теперь «свою» шею Марк. — Нет, ну подумаешь живешь в совке и телевизора у тебя нет. Я вот что-то не спешу вешаться, хотя вообще тут оказался внезапно. Неразделенная любовь? Вроде уже не шестнадцать, сколько тебе? Лет двадцать пять? Надо поискать документы. Но сначала чаю попью.

Чайник закипел достаточно быстро, ополоснул заварочный чайник как когда-то делала мама и кинув три ложки заварки залил кипятком. Ладно пусть стоит, заваривается, все же надо порыться в ящиках с документами. Колено еще болит, видимо то же ударил, когда упал. Шишка на голове умеренная пройдет, на шее полоса красная, зудит. Ну да ладно, то же пройдет.

Мебели в комнате было мало, письменный стол, одежный шкаф, кровать, и обеденный стол, что занял бы всю кухню, если бы его поставили туда. Документы нашлись быстро в ящике стола. Документы, фотоальбом. В шкафу не так много одежды. Форма еще есть, не военная, к счастью, а спортивная. О, фотография, на столе. Записка!

— Вот, слона то я и не заметил. — выдал Марк очередную русскую идиому, которые тщательно собирал и использовал на переговорах, дабы подчеркнуть свое знание русской «души».

«Не желаю жить инвалидом. Смысла больше нет. Простите. Хотя, у кого я прошу прощения? Вспомнит ли кто-то про меня? Прощайте, все.»

Все или всё? Впрочем, неважно. Кстати почему инвалид? Хотя, вот палка стоит, думал может бабки какой или деда. А чья квартира и в каком я городе? — задал сам себе очередные вопросы Марк. — Похоже нога у меня, не перестанет болеть, да? Я что теперь как доктор Хаус что ли? На фотографии были какие-то мальчишки в футбольной форме, с красивой буквой «Д»? На обороте надпись Динамо. Из документов, паспорт на имя Маркса Робертовича Озолса. Имя почти как у него! Совпадение или это что-то значит?

Вообще не похожи на русские эти паспортные данные. Маркс, это видно в честь Карла Маркса назвали, понятно. Робертович, это отчество, знаю, что такое. Роберт совсем не русское имя, хотя Маркс то же. Озолс, непонятная фамилия. Ладно разберемся.

Так год рождения пятидесятый. Двадцать три года значит. Это и хорошо, и плохо. В школу уже не сходишь, жизненный путь почти не выбрать, хотя можно переехать, что бы никто знавший тело не понял изменений. А ведь заметят, что я не я. Скажут шпион, подмена.

На фирме Марк хоть и считался ведущим специалистом по восточной Европе, и конечно знал русский очень хорошо, но это относительно прочих англичан. Мог объясняться с целой кучей представителей постсоветских республик и Восточно-европейских стран. Но вот сможет ли он притворяться русским? Скорее всего нет. Жителем Советского Союза? Тем более нет. И дело не столько в языке, хотя и он наверняка его подведет. Но незнание кучи обычных для советских людей вещей, сразу выдаст в нем шпиона. А со шпионами тут строго.

Ого! Медальки какие-то. Так что тут у нас, чемпион чего-то. Непонятно чего. Молодежная сборная СССР подпись на фото, медаль нет не отсюда. А вот, на этом фото с палкой, уже. Похоже парень был восходящей звездой советского спорта? Ну или мнил себя таковой. Травма перечеркнула все, и стал он у них тренером, каких-то сопляков. Ну по крайней мере все там же в Динамо. Могло быть и хуже. Значит никакой любви нет? Ну в том смысле что не из-за любви, а из-за карьеры спортсмена. Что за спорт-то? Похоже на футбол, но не факт. Бейсбол? Нет в Росси вроде бы нет бейсбола. И что мне делать?

— Дз-ззз! Дз-ззз! — позвонили в дверь.

Так надеюсь ты парень никуда не звонил, никому не говорил, о том, что собираешься самоубиться. Иначе светят уже мне тяжелые разговоры с психиатрами. А реакции мои наверняка далеки от типичных, да и речь. Надо не забыть всех товарищами называть, а не господами. Если придет полиция, тем более. Фак! Милиция! Милиция, не перепутать. Господин… Товарищ милицейский… милиционер. Фу ты ну-ты. Уф… — Марк прилип к глазку.

За дверью стояла всего лишь старушка какая-то, а вовсе не милиция и не вездесущий и всезнающий Кей-Джи-Би.

— Здравствуйте. — поздоровался Марк со старушкой приоткрыв дверь.

— Чего не один что ли? — прищурилась бабка.

— Один.

— Ну так открывай, тоды! Чего проход загородил? — двинув Марка широким тазом, бабушка бесцеремонно прошла внутрь.

— А… ну, проходите. — посторонился Марк, запоздало, размышляя кто это мог быть.

Или родственница или хозяйка квартиры. В записке ныл что нету никого, может и впрямь хозяйка. А квартира тогда значит съемная что ли. Или того хуже койко-место снимал?! Вот же! Ладно хоть следы от повешения прибрал.

— Ну что деньги то на сей раз будут? — уперла она руки в боки и нахмурилась.

— Ах, деньги… — мгновенно все стало понятно.

Значит хозяйка, квартира съемная, а денег похоже квартирант, уже пару раз не заплатил. Все же Марк хоть и не знал язык на отлично, но сейчас все интонации и ньюансы уловил, всего в одной фразе! Эх! Стажерам бы сейчас показать эту сценку.

— Что опять завтраками будешь кормить?

Так, а ситуация то невеселая, стажерам, пожалуй, о ней рассказывать не стоит. Да и надо как-то вернуться домой что бы встретить стажеров. Где же у него кошелек? Или он что в штанах деньги носит? — глаза Марка панически заметались по квартире в поисках возможных мест для денег, а руки принялись хлопать по карманам.

— Э-эх, понятно. — как-то печально и зло одновременно сказала она. — Вот что, собирай-ка ты свои монатки, да уматывай! Милицию звать не буду, этот месяц так и быть прощу если немедленно и без скандалов покинешь квартиру.

— Монат-ки? — неуверенно переспросил Марк.

— Дурака не валяй, хватит. Уходи по-хорошему! — пригрозила бабка.

Марк здраво рассудил, что лучше делать ноги. Деньги никак не хотели находиться. Вернее, Марк нашел одну зеленую бумажку с башней Кремля. Маленькая такая, крохотуличная купюра в три зеленых рубля, даже без Ленина. Были сомнения, что она возможно из монополии, хотя вряд ли, тут есть у кого-то монополии. Марк видел современные русские деньги, они были не таких размеров. Но скорее всего это тоже настоящие, просто старые советские.

Но, наверное, даже при совке квартиры за столько не сдавали. Или могли? Светить старухе купюру Марк не стал. На аренду вряд ли хватит, вдруг просто так заберет в счет прожитого, остаться то не выйдет поди хоть как, а три рубля может ему день прожить помогут или два, на сколько их можно растянуть? Повезло, что старуха не вызвала ни полицию, ни адвоката. Миилцию! Милицию, — опять мысленно поправил он себя. Собрал вещи, на нашелся чемодан на шкафу и спортивная сумка с надписью USSR.

— Спортсмен еще, надпись эвона какая, а сам, тфу! — плюнула ему в след бабка и стремительно скрылась в квартире.

Марк же, пожав плечами, стал спускаться. Вот вниз было идти больнее, чем просто по квартире, колено разболелось. Сумку он закинул на плечо, в одну руку чемодан, во второй палка. Идти действительно неприятно, опираясь на палку легче. Ну да ладно, не велика плата, за молодость и вторую жизнь. Хотя место и год крайне неудачные, еще и тело немножко подвело, с браком оказалось. И три рубля, в кармане.

Открыв паспорт, Марк с интересом пролистал странички и нашел сведения о временной регистрация в общежитии. Стоило съездить туда и в само «Динамо». Узнать, что почем, когда деньги дадут и что надо делать? Ну а что есть же, наверное, у него хоть мелкая, но зарплата?