Сердце Земли. Пролог (СИ) - Астахов Виктор. Страница 31

Результат, тем не менее, окупал вложенные ресурсы, ибо даже самый простой голем является неутомимым работником и крепким стражем, не способным на позор предательства. Что уж говорить о титанах — механизмах куда более сложных и могущественных чем самые совершенные големы.

Маг отдал приказ — аренитовые големы, скованные стальными пластинами подобно неким рыцарям, расступились по сторонам не смея проявить агрессию в отношении гостей. Лишь оказавшись вблизи, Лиара смогла в полной мере оценить габариты этих созданий — квинтэссенции магии, алхимии и механики, некогда приобретённых Шеймусом на листмурском рынке. Около двух метров в росте, големы отличались от внешности людей могучими, непропорциональными большими руками и широкой грудью, где теплился зачарованный генератор. Сложный мозговой механизм обеспечивал големов неким подобием слуха и зрения, позволяя ориентироваться в пространстве и безошибочно различать приказы хозяина.

«Этот взгляд, — глядя в безжизненные, наполненные магией глаза конструктов, раздумывала Лиара. — Он похож на взгляд элементаля, но лишён жизни. Лишён эмоций. Чувств. Это не жизнь. Лишь попытка сотворить её. Никто кроме богов не способен сотворить душу»

Как и всегда, Шеймус направился в башню, дабы оказать приём дорогим гостям. Однако ввиду того, что в жилище царил сущий бардак и запустение, чаепитие было решено провести под открытым небом. Чай Шеймуса оказался богатым набором засушенных трав от душицы и мелиссы, до тмина и фенхеля. Щелчком пальца волшебник разжёг топку старенького арашала, доставшегося ему в подарок от Древена и подготовил заварку. Щепки неспешно потрескивали в недрах самовара, пока эльфы в компании Шеймуса наслаждались видом окружающих простор. Порывы ветра проносились по воздуху, раскачивая острые макушки и гущу зелёных ветвей. Подобно армии исполинов деревья окружили одинокое жилище волшебника, лишённое троп и дорожек, одинокое и полное тайн, как и его хозяин.

— Давненько меня здесь не было, — промолвил маг, облачаясь в любимую бордовую мантию, казалось, перекроенную заново, но сохранившую былой лоск. — Всё… так сильно поменялось. Столько лет.

— Это местопрекрасно, Хал-ан, — вдохнув аромат чая, промолвила Лиара. — Но, разве тебе не бывает здесь одиноко?

— В этом и есть его смысл, дитя, — пожал плечами маг и выпустил в воздух дымное колечко. — Одиночество полезно. Думаю, ты и сама понимаешь, что я имею в виду.

Лиара коротко кивнула в знак согласия. Она помнила, как сильно изменила её жизнь связь с магией и Миром Духов. Сколько времени уходило на уроки мастера Древена, сколько часов было потрачено на сбор трав и изучение молитвенных ритуалов. Даже сейчас, будучи женой Рилана, Лиара порой не могла насладиться временем в компании мужа. Таков был непростой путь познания и Шеймус будучи чародеем куда более могущественным нежели Лиара, бороздил куда более глубокие тайны бытия, что требовало от него полного сосредоточения. Постоянные медитации, изучение текстов и бессонные ночи в обсерватории — Шеймус превратил сам смысл жизни в постоянное обучение. Само желание отдалиться от мира оказалось продиктовано его стремлением расширять горизонты знаний, вдали от быта и суеты.

«Как далеко дети Илата способны зайти в своих стремлениях, — молчаливо размышляла эльфийка. — Мастер многое рассказывал о людской тяге к знаниям. Он говорил, что люди подобны своему отцу — столь же беспечны и непостоянны. Их жизни скоротечны, а мысли беспорядочны. И всё же, согласно своей природе, они тянутся к знаниям. Да, людской век короток, но за это короткое время, они нередко познают мир глубже, чем многие старейшины нашего рода. А Шеймус, кто он, если не воплощение этой идеи?»

Взгляд девушки пал на старика, смеющегося над очередной остротой Алайя. Годы войны, казалось, пролетели бесследно для его разума, будто все ужасы смертей и лишений, царивших вокруг, оказались привычны для листмурского архимага. Это был всё тот же добрый волшебник, что и пятнадцать лет назад — человек, которому верил «Иль-Вэн» и сама Лиара.

— Благодарю вас за всё, друзья, — прощаясь, произнёс старик. — Я постараюсь вернуться в Лан-Лур к началу осени и принесу с собой вести. Не знаю, где это случиться в следующий раз, здесь или в Лан-Лур, но мы обязательно встретимся вновь. Обещаю вам.

Услышав эту фразу, душу Лиару охватило тепло. Девушка всё же поддалась эмоциям и напоследок сковала старика в объятьях, таких крепких, что его дыхание оказалось спёрто.

«Ох уж эта эльфийская сентиментальность» — уже в который раз удивлялся старик, прижимая к себе растроганную друидессу.

Прочие эльфы чуть более сдержанные, нежели их спутница, положили ладони на плечи волшебника и склонили головы, тем самым выражая уважение и любовь к старому магу. Шеймус был близок каждому из них, так же как каждый из них был близок Шеймусу и даже долгие годы разлуки не смогли пошатнуть эту связь.

Дело было сделано. Настал момент для возвращения домой. Конечно, квартету эльфов хотелось бы отсрочить этот час и провести лишний денёк на лесных просторах, но следопыты имели чёткий приказ старейшины Лорота — «Не задерживаться». В отсутствие старого мага эльфы заметно ускорили шаг, и пусть поток бесконечных историй из человеческих уст более не радовал их воображение, шутливые споры между Риланом и Алайем заставляли фиолетовые лица цвести.

К приходу ночи путники проделали добрую треть пути и решили устроить ночлег в окрестностях монумента девы-земли. Летние ночи отличались теплом, а потому, не имея нужды в огне ввиду отсутствия Шеймуса, костёр решили не разводить. Его аналогом стал тусклый огонёк ирады, окрасивший ночь оранжевым оттенком. Тёмное небо затянули первые облака, а редкие порывы ветра навевали друидессе песнь о грядущем изменении погоды.

— Мы с Муралоном дежурили прошлой ночью. Сегодня ваш черёд, голубки.

— Да ты, никак устал? — усмехнулся Рилан.

— Эх, Рилан, если бы я действительно устал, вас бы уже доедали волки, — широко улыбнулся Алай и вытянул из сумки бутыль «Аруэна». — А вот и моё снотворное.

Муралон и Рилан лишь демонстративно рассмеялись над показным самомнением товарища. Вместе с ними смеялся и Алай.

— А может ну его, это дежурство, — ехидно заулыбался Рилан. — Дадим Алаю лютню, пусть играет да поёт. Готов клясться отсюда даже виверна убежит, услышав этот душераздирающий вопль. А-ха-ха!

— Упаси, Силанна! — сквозь смех буркнул Муралон. — Если дадите ему лютню, я побегу ещё быстрее! Ха-ха-ха!

На пару мгновений глухой смех претворился в весёлый хохот.

— Ну, что опять началось? — Алай сделал умеренный глоток «снотворного» и улёгся в корнях дерева. — Лютню ему дайте. Душераздирающий вопль. Нет в вас чувства прекрасного, господа. Леди Лиара, только не говорите, что и вы поддерживаете этих невежд?

— Нет-нет! Что вы, сир Алай! Ни в коем случае! Не тратьте времени на подобные волнения. Я прослежу за вашим спокойствием, пока вы продолжите почивать. Тихо, спокойно… без лютни.

Очередной залп смеха нарушил тишину ночи.

— Ай, ну вас, — сквозь смех товарищей промолвил Алай и демонстративно повалился на бок, повернувшись к собеседникам спиной. — Злые вы все. Буду спать.

Пожелав всем доброй ночи, к отдыху присоединился и Муралон, расположившись близ ствола соседнего дерева. Уж кто-кто, а эта парочка умела проводить долгие дни в лесах, в разгадках его тайн и опасностей. Подобные путешествия не были для них редкостью, а потому, даже ночуя на сырой земле Алай и Муралон не испытывали ни малейшего дискомфорта.

— И Рилан, — спустя несколько минут, послышался полусонный голос со стороны шутника Алайя. — Понимаю, что Лиара прекрасна как весенняя ночь, но прошу, не теряй головы. Не хочу проснуться в логове стрекозмеев или желудке виверны.