Кайа. История про одолженную жизнь (том Четвертый, часть Вторая) (СИ) - Иванов Александр Анатольевич. Страница 7
Консультант, закрыв список с результатами поиска, вывел на дисплей документ: «Для служебного пользования. Доклад капитан-поручика 6-го взвода, 2-го стрелкового полка особого назначения внутренних войск МОБ, Алексея Давыдова об инциденте № 09147».
Из всего объемного доклада капитан-поручика, относительно произошедшей в прошлом году под Москвой железнодорожной катастрофы, коей поручик стал свидетелем, Консультанта интересовала ровно одна деталь. В очередной уже раз он пробежал глазами по строкам:
«…направляясь с солдатами к месту аварии, заметил бесцельно бредущую по территории ж\д узла барышню. Она, с ее слов, стала одной из жертв произошедшей аварии. Родители погибли, опять же, с ее слов. У барышни была травматическая ампутация то ли безымянного пальца, то ли мизинца, точнее вспомнить не могу…».
«…приказал поручику медицинской службы Григорьеву А.С. (получившему впоследствии тяжкие ранения) оказать ей необходимую помощь».
«…особые приметы: высокая, глаза зеленые или серые, из-за плохого освещения было не разобрать, на вид не старше 17 лет…».
«…после серии взрывов цистерн обнаружить барышню не удалось, вероятно, она погибла».
«Учитывая масштаб аварии, столь незначительное ранение, без иных видимых повреждений, показалось мне странным».
— Ничего не происходит без твоего участия, да, Кайа? — вслух произнес Консультант, а затем его внимание переключилось на входящее сообщение от одного из «кротов».
Начало двенадцатого ночи. Комната Кайи.
— Свет! — усевшись на задницу и сняв с глаз маску для сна, велел я системе «умного дома», после чего комната осветилась неярким светом.
Больше часа просто так валяюсь, а сна нет ни в одном глазу… — подумал я, взглянув на дисплей видеофона.
23:11
Маман, к моему удивлению, по поводу поцелуйчика, коему она стала свидетельницей, выговаривать мне ничего не стала, хотя по «понятиям», принятым в кругу «знатных», я совершил очень серьезный «залет». Я, не Консультант. Впрочем, матушка ушла спать, и, возможно, мне еще достанется «на орехи» завтра. А может, и нет, ведь все происходило за закрытыми дверьми, так что никто посторонний ничего и не видел, и поведать «по секрету всему свету» не сможет.
Казаться, а не быть…
Консультант…зараза, эгоист до мозга костей, как, впрочем, и все…
«…ты будешь моей…». — эта фразочка в его исполнении мне категорически не понравилась, вплоть до почти физического отвращения, по многим причинам одномоментно, но…
Кайа же, четырнадцатилетняя девушка, испытывающая влюбленность по отношению к Горчакову, пришла в чистейший восторг, но на том, конечно, и строился весь расчет взрослого и опытного в амурных делах мужчины. Он явно действовал по заранее подготовленному насчет меня сценарию, оперативно скорректированному по ходу пьесы.
И этот его поцелуй случайным тоже не был.
Консультант ясно понимает, что Кайа, несмотря на юный возраст и разнообразные проблемы, очевидно, включающие и проблемы с головой, очень неглупая, по-своему, особа. Неглупая, но следующая некоему идиотскому, по его мнению, плану на жизнь. Плану, который категорически не соответствует его собственному. Не собирается он годами сидеть и ждать у моря погоды! Он же, в конце концов, тоже испытывает сильнейшую влюбленность, это очевидно…
Также Консультант ясно видит, что и сам не безразличен предмету своего обожания. А поэтому просто взял и противопоставил разум барышни ее чувствам, в логичном расчете на то, что чувства барышни-подростка в итоге возьмут верх, и Кайа, как то спелое яблочко, сама упадет в его руки.
Разделяй и властвуй, древнейший принцип. Любовь — как война…
Консультант — умный и опытный игрок. Иных, впрочем, в матушкином полусекретном ведомстве, вряд ли станут держать.
— Дим, для тебя же было бы лучше держаться от меня так далеко, насколько это возможно… — произнес вслух я.
Зажмурившись, я постарался отогнать от себя мысли о нем. Однако…
Что бы я там себе ни планировал, но мир не Кайацентричен, и у каждого из акторов, могущих так или иначе повлиять на мою судьбу, есть собственные планы, желания и амбиции, диаметрально отличающиеся от моих собственных.
— Ия… — перед моими глазами встало видение надувшейся «подруги Ии». — Ничего «просто» у меня в этой жизни не будет — факт…
Есть и другой факт — я еще долго не засну, а время мне нужно тратить с пользой!
Глава 94
Пятнадцатью минутами позже.
Вновь физически лишив свою ВЭМ возможности к сношению с внешним миром, я, выйдя из комнаты, прогулялся до своего тайничка и, забрав оттуда экспроприированную у Александра коробочку с микросхемами памяти, вернулся к себе, где, немного повтыкав в никуда, сидя за письменным столом и раскачиваясь в кресле, подключил устройство к ВЭМ.
Вот сейчас мы и посмотрим, какие такие жуткие секреты, от которых Консультант героически спасал меня, скрываются в тебе… — подумал я, постучав пальцем по коробочке. — Наверное. Если сумею подобрать нужные ключи…
Из двух виртуальных файловых серверов меня более всего интересовал наименьший по размеру, ибо здоровенный, содержащий в себе, вероятно, некие видеофайлы, есть уже не только у меня, а маленький, походу дела, — полнейший эксклюзив.
Хочу пить…
Встав из-за стола и подойдя к компактному холодильнику для напитков, стилизованному под симпатичную тумбочку, роль которой, в том числе, и выполнял, я бросил взгляд на свое отражение в зеркале трельяжа.
Ну это, блин, полный пипец!
Вместо сногсшибательной юной принцесски (а Кайа, хотя и не по титулу, но по факту — принцесска…оружейная принцесска), героини из легкого дамского фэнтези, на меня из Зазеркалья смотрела, натурально, героиня «Ералаша»…
— Веселые истории журнал покажет наш… — хмыкнув, процитировал я.
Подросток-хулиганка с изрядно растрепанными волосами, стянутыми резинкой, и с огромным, на половину физиономии, фингалом под глазом, о котором я как-то напрочь позабыл из-за алкоголя (о котором тоже позабыл, а вот Консультант наверняка заметил, что Кайа нетрезва!) и романтических переживаний.
Видок у меня сейчас, конечно, совершенно безумный, и не зря двое охранников ночной смены, встреченных по пути к тайничку, вежливо, но настойчиво поинтересовались, точно ли у меня все хорошо.
— Вот как в подобное чудо в перьях вообще возможно втрескаться, если тебе тридцатник, а не пятнадцать, конечно…? — вслух задал я себе вопрос. — Консультант, чего с тобой не так? Какой бес в тебя вселился, а? А может, это просто я ни черта не понимаю ни в любви, ни в жизни. Но…
Я представил себе, как там, придя в дом к какой-нибудь своей дальней родственнице, в реальности мне незнакомой, а Консультант как раз дальний родственник маман, я…
Нет, ни к каким своим родственницам, дальним или близким, неважно, там бы я в гости не пошел! С меня хватило и одной старшей сестры! Нахрен всех этих родственничков!
К знакомой!
…придя в дом к знакомой, я бы начал признаваться ее четырнадцатилетней дочери в своих романтических чувствах, а затем бы и вовсе полез целоваться…
Я крепко зажмурился, пытаясь отогнать прочь подобные жуткие мысли, от которых стало нехорошо почти что физически. Нет! Не хочу даже представлять себе чего-то подобного, а еще меньше, того, что непременно началось бы затем…
Нет! Все девицы, что младше восемнадцати, в романтическом смысле там однозначно шли лесом, ибо никакая любовь и никакой секс не стоят неприятностей с законом.
Мне кажется, что «возраст согласия» здесь стоило бы поднять хотя бы до шестнадцати, как в той России, чай не 17 век на дворе.
Утолив жажду холодной лимонной водой и взбодрившись, вернулся к главному для меня сейчас вопросу, выкинув из головы все постороннее, ибо что бы в этой коробочке ни находилось, уверен, для меня же будет лучше поскорее вернуть ее в тайник, от греха.
Заинтересовавший меня виртуальный сервер оказался весьма небезынтересным. Вернее, небезынтересен был тот метод шифрования, при помощи которого его обезопасили от чересчур любознательных личностей, вроде меня. Информации о подобном методе в Сети мне не попадалось, хотя я заранее навел справки обо всех известных методах шифрования, дабы понять в каком направлении двигаться, в том случае, когда и если банальный брутфорс окажется бесполезен.