Выход в общий мир (СИ) - Алексий Малеев. Страница 71

— Безумно рад твоим новопоявившимся знаниям, — процедил я, переползая в новые, ещё не исследованные можжевельниковые заросли, — знать бы ещё, как они помогут нам с этой шустрой травой.

— И вот совершенно зря вы с таким пренебрежением относитесь к ценному растению, лорд, — фыркнула травница, ползя следом. — Сначала цветком называете, теперь, вот, травой. А ведь ещё алхимик, с травами должны быть на «ты», понимать и уважать их.

— Я на «ты» с теми травами, что не скачут туда-сюда, издеваясь над ни в чём не повинными гномами, — фыркнул я в ответ. — Когда за сорняком приходится охотиться, всякое уважение пропадает.

— Это не сорняк, — продолжала настаивать Ургаба, покачивая головой, — это росинериум гладколистный, ценный ком…

— Да-да, ценный компонент заживляющих мазей и всё прочее, что ты там сказала. Сейчас на это вообще всё равно, главное — найти этот росинериум.

Мы выползли на новую, ничем не отличающуюся крохотную полянку, хаотично разбросанных среди мощных можжевельниковых лап. Казалось, будто все хвойные представляют собой единое растение, разросшееся во все стороны неизвестно где. Буквально неизвестно где. Ещё вчера вечером, после решения проблем с варварами и динками-кобальдами и спешного, но удачного боя в Городе, я думал в этом городе с утра и остаться, порешать его проблемы, обсудить вопросы развития Королевства, пусть и в полевых условиях. Реальность жёстко дала понять, что не согласна с этим, появлением Ургабы превентивно начав её цепочку квестов на ставление уником. Что-то у меня как-то много цепочек стало за эту неделю, то всего одна — то уже четвёртая активная.

Цепочка травницы неожиданностью для меня не стала, из чего она состоит и как будет развиваться я представлял. От семи до девяти этапов, посвящённым поискам трав исключительно мной и ей, этап поиска алхимического рецепта с их применением, как бонус, и два этапа на тексты по выращиванию этих трав в культурных условиях. Основная сложность — время. Вообще не представляю, где обычные, не сорванные игроки его берут. Впрочем, обычные игроки с такими цепочками вообще не заморачиваются, оттого и оставаясь обычными. Всё, как завещал Герман.

— А ведь это всего вторая из четырёх трав, лорд, — серьёзно сказала Ургаба. — Если вы не можете спокойно найти её, что будет с остальными?

— Мы их найдём, — твёрдо ответил я. — Не для того тебе было дано обещание обеспечить нормальными условиями жизни.

— ТФЯФ! ТФЯФ! — неожиданно раздалось совсем недалеко справа.

— Ш-Ш-Ш! Ш-Ш-Ш! — послышалось в ответ.

Не разбирая дороги, я ломанулся через кусты, спотыкаясь об толстые ветви и почти падая. Текст задания, высветившийся после согласия помочь Ургабе, выглядел так:

Получена цепочка квестов «Познай свою силу, травник»

Помогите травнице Ургабе подняться в профессии

Особенности: число участников каждого задания ограничено игроком и юнитом, завязанными на это задание

Получено первое задание: найдите на хвойно-кустовой локации растение-маркер, росинериум гладколистный

Прогресс выполнения задания: 0/4

Награда, как и во всех цепочках для уников, отсутствовала, но главное совсем не это. Я непонятным образом смог обойти ограничение участников задания. Похоже, Огель и Пактиквулу плевать на любые условности, они готовы следовать за мной куда бы то ни было, пусть даже это самое «ни было» даже мне открылось уж слишком внезапно, да ещё и принудительно, нас просто перенесли, и вот мы ищем эту росянку.

— ТФЯФ! ТФЯФ! — послышалось гораздо ближе.

— Ш-Ш-Ш! Ш-Ш-Ш! — раздалось в ответ.

Мои лисята с кем-то явно схлестнулись, и я не мог их бросить просто так, вместо защиты ища какую-то траву. Какой же я гном после этого?

Совершенно неожиданно я зацепил что-то очень толстое, то ли корень, то ли такую ветку, и полетел головой вперёд, в полёте группируясь для более мягкого приземления. Упал я на достаточно большую, по сравнению со всеми предыдущими, поляну и тут же в кувырке ушёл вправо, гася скорость, избегая удара возможного противника. Удара не последовало, зато я нашёл Огеля и Пактиквула. С двух сторон они держали в пастях длинный, с метр, зелёный стебель, с одной стороны заканчивающийся многочисленными белыми лепестками околоплодника и сухой коробочкой, а с другой длинными гибкими корнями. Посередине стебля росли два тёмно-зелёных, похожих размером на лопухи, а цветом на мои глаза со вчерашнего дня, листа. И как раз справа и слева от этих листов растение и держали лисята. Сдаваться оно не собиралось и стремилось вырваться, хлеща зверей корнями и шурша коробочкой каждый раз, когда Огель и Пактиквул тявкали, очевидно, зовя меня, чтобы показать находку.

— Ну вот и второй росинериум, — гордо произнесла Ургабе, выходя из тоннеля, образованного разошедшимися на её пути кустами и всё так же покачивая головой. — Ваши питомцы молодцы, помогают просто отлично. Не зря вы их с собой взяли.

— Да, не зря, — кивнул я, подходя к лисятам.

Те с удовольствием отдали мне растение, моментально превратившееся в самое обычное, едва оказавшись в моей ладони. Передав росинериум травнице, я сел на траву и стал щекотать подбородки Огелю и Пактиквулу. Их неожиданное урчание и природа вокруг, радующая нежарким солнцем и лёгким тёплым ветерком, настраивали на мыслительный лад, и я не заметил, как стал обдумывать события, произошедшие вчера и частично сегодня.

К бою мы не успели, примчавшись к его самому окончанию почти одновременно. От орков к тому моменту остались жалкие семь с небольшим десятков, а все шаманы были безжалостно истреблены. Часть армии, в основном стрелков и магов, Ордрин отправил к варварским тоннелям, проводить их зачистку от сопротивляющихся. Все остальные, а именно все гномы с топорами, все гномы яростью, людские мечники, рыцари, Наездники и феи помогали совсем уже не многочисленным эльфам. Когда последний орк был изрублен на части, ушастиков осталось лишь тридцать семь на две деревни. Мы всей армией отошли от убивающихся горем эльфов, давая им прийти в себя. Казарег попутно объяснил, что оба поселения разграблены и сожжены, помимо тех, кого мы видим, уцелели лишь шестнадцать мирных, семеро из которых дети. Лезть сейчас к эльдарам с сочувствием, вполне очевидно для них насквозь фальшивым, мы не стали, вместо этого уйдя к территории Шестисхронья. Так с лёгкой руки Седкана стала называться территория, под которой вырыли себе жильё орки. Как-либо вмешиваться в ход боевой операции под руководством Ордрина я не стал. Если справился с первым этапом, в самом деле не потеряв убитыми никого из наших, то и со вторым тоже справится. Зато у меня появилось время поговорить с Седканом на предмет его исчезновения и неожиданного появления.

Что-либо отрицать медвежатник не стал, просто сказав, что разговаривать было некогда. Как только он узнал, что предстоит воевать с превосходящими силами варваров без лорда, то есть меня, и фей, сильных как магией, так и отвлекающим компонентом, он использовал свою особенность телепортации к любому воину, с которым воевал бок о бок последние семь дней, оказался в Баг-Дааде, ещё одним своим умением закончил обучение всех без исключения Наездников и снова телепортировался к основной армии. Проблемы в этом он не видел, и для себя я сделал единственно возможный вывод: Седкан представляет собой вторую крайность гномов, в боевом виде реализованную через Костоломов — никаких слов, только дело. При этом Седкан совершенно искренне считал, что сделал всё правильно, о чём и сообщил, невероятно мерзко поигрывая своим шрамом. Проблемы субординации его совершенно не волновали, он Герой, для чего кому-то подчиняться. Ничего, вот сделаю я Ордрина героем… когда-нибудь… и медвежатник просто обязан будет хотя бы ставить того в известность о своих действиях.

Тем не менее, благодаря Седкану прямо сейчас в армии находились семеро Медвежьих всадников с активируемыми абилками на устрашение противника со всеми плюсами и минусами, среди которых действие только на живых противников. Но даже это отлично помогало в закончившейся битве, станя орков после потери шаманский защиты только так. Если бы не неприятный сюрприз в виде пятёрки камикадзе, побежавших в сторону ушастых, потерь среди эльфов могло быть куда меньше. Так что Седкана, ожидавшего наказания за «провинность», я был вынужден простить. Всё равно он его не примет и не поймёт, так к чему зря тратить силы?