Загадка на отгадку (СИ) - Убико Лилия. Страница 38

— А что такое иллюминатор? — спросила меня Рани Ратна и все присутствющие посмотрели на меня.

— Это окно в борту корпуса корабля, если его открыть, то можно впустить свежий воздух в комнату.

— А космодром? — так же поинтересовалась она.

— Кусок земли, используемый, в основном, для запуска кораблей в космос. — ответила я. (Прим автора.: более точное определение "космодрома" ищите в словарях.)

— А космос тогда что? — с интересом спросила она меня.

— То что находится за облаками. К сожалению там нет воздуха что бы дышать. — ответила я.

— Но тогда зачем туда летать? — задала она мне закономерный вопрос.

— Изучать. — ответила я.

— А что изучать? — опять она меня спросила.

— Не знаю, я туда не летала. Наверное все что угодно. — ответила я, пожимая плечами.

— Ве-э-эликая-ш-ш и Мудра-а-а-ая-ш-ш. — проговорила одна из ламий и коснулась плеча Рани Ратна. — Ва-а-ас-с-с и посети-и-и-ителе-э-эй вызывае-э-э-эт Радж-ш-ш-шни Ракмини-ш-ш- шипела ламия.

— Где? — коротко спросила девчушка.

— В тронном з-с-с-сале. — прошипела таже ламия и с поклоном отступила, пропуская вперед хозяйку. Ламия, после того, как Рани Ратна прошла выпрямилась и говоря мне в лицо прошипела:

— Вас-с-с ж-ш-шдут-с-с. С-с-с-следуйте з-с-са нами-с-с.

Нам ничего не оставалось делать, как пойти за ними. Меня под локоть придерживал Лаула, а вот Тинтир идущая впереди нас гордой походкой, никто не поддерживал и охранять никто не собирался. Мерген, Шокир и Томан отошедшие от голоса нагини шли позади нас и трясли головами, как будто бы стряхивая что-то с нее. Мы шли по тому самому коридору, по которому я не смогла никуда добраться. Он закончился через два поворота пандусом, по которому, как по лесенке, поднимались нага и ламии. А вот двуногим было тяжело подниматься, ноги приходилось ставить "елочкой", как на лыжах. Поднялись еще на пару уровней вверх в огромную залу с колоннами, стоявшими паралельно друг другу и входу.

Пол и колонны были сделамы или облицованы алым мрамором с белыми прожилками. Драпировки у потолка были золотыми, а свет, шедший с потолка, был не ярким из-за них. Мы около пятнадцати минут шли к тому месту, на котором возлежала белая с желтыми пятнами по хвосту нагиня. Ее взгляд очень напугал меня. Ее глаза были без радужки и зрачка- полностью белыми. На голове был шлем из металла похожего на золото. Этот головной убор был в виде множества извивающихся змей вместо волос, точно Медуза Горгона лежала передо мной. У этого шлема так же имелся воротник, который раскрывают некоторые змеи при атаке или обороне. Руки были в массивных браслетах из того же металла, что и шлем. На ладонях перчатки-когти. Тело наги было прикрыто нагрудником, переходящим в пояс, а на конце ее свисающего хвоста имелась "погремушка" гремучей змеи. Все это убранство было украшено алыми камнями разного размера и огранки, некоторые переливались, когда нага двигалась, а некоторые и подмигивали.

— Раджни Ракминиш. — проговорила маленькая нага, опускаясь в церемониальном поклоне. Я решила не отставать и тоже легла носом в пол, шикнув ребятам. А вот Тинтир решила стоять, за что и поплатилась. Ламии, которые стояли позади Рани Ратна, опрокинули зарвавшуюся орчанку на пол, а после и сами растянулись рядом с нами. — Мы прибыли сразу же по-твоему зову.

Белые глаза нагини смотрели на нас и даже в душу каждого из нас, видя все наши изъяны. И никому не скрыться от ее глаз.

— Встань Хоанг Хау Тинтир, дочь Кёнигин Рани и спой мне песню. — улышали мы шелест ее голоса, который и не звучал во все, а проникал в наши головы телепатически. И орчанка запела, какую-то грустную песню на родном наречии. Но на середине песни нагиня прервала ее.

— Хватит. — уже услышали мы голос Раджни Ракминиш. — Твоя песня мне не понраву. Ты останешься в моем королевстве до полнолуния.

Я посмотрела на орчанку и увидела ее выражение лица. Обида, злость и презрение — вот, что там было. А парни опять пускали слюни. Главная нагиня спустилась со своего места возлежания и подползла ко мне.

— А ты интересная. Ты тоже спой мне песню. — сказала женщина, а я судорожно думала что ж мне спеть ей такого да от души. А через секунду я уже отплясывала в такт песне и во все горло распевала "калинку-малинку".

В то же время.

— Помощник Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни Шамбыл- кричал служка на весь храм, пробегая кабинет "помошника" теряя тапки.

— Чего ты кричишь, не видишь я отдыхаю. — сказал Шамбыл, когда служка забежал к нему в кабинет и крича. — Скажи спокойнее, что произошло.

— Его Преосвященство Хельдер только что умер! — и упав на колени и размазывая слезы выл служка.

— Как? Когда? Как это возможно? — падая в кресло и хватаясь за голову проговорил рассеяно Шамбыл. — Нам надо торопиться! Вставай! — проорал Шамбыл на служку и рванул не смотря на чин в комнату к Хельдеру.

Около комнаты Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни собирались обеспокоенные служители храма. Они стояли групками и из них постоянно слышались одинаковые вопросы: "Что произошло?", "Правда ли?", "Как нам теперь быть?" и так далее… Шамбыл не обращал внимания на косые взгляды верующих, бежал к комнате Хельдера. Зайдя туда со служкой, плотно прикрыл дверь, что бы любопытные носы не унюхали чего лишнего. Рядом с кроватью Хельдера стоял монах-целитель, смотрел в окно и негромко читал молитву.

— Что послужило внезапной смерти Его Преосвященства? — спросил серьезно и строго Шамбыл.

Прервав молитву монах, сняв капюшон, повернулся к спрашивающему.

— Предварительно могу сказать только то, что Его Преосвященства Пресветлого Хельдера Равнителя Веры и Светлой Жизни отравили. — проговорил мужчина. — Более подробно я вам смогу сказать после ряда анализов.

— Нет. — сказал Шамбыл и шагнул вперед. — Я не позволю осквернять тело Пресветлого Хельдера.

— Тогда его ждет усыпальнца в подвалах монастыря. — проговорил целитель-монах и с поклоном вышел из покоев Хельдера.

— Ком. — позвал служку Шамбыл.

— Да, помошник Шамбыл. — ответили мужчине.

— Иди к сторожу подвалов и скажи, чтоб усыпальница для Пресветлого Хельдера была готова к заходу Светила и восходу Лалин.

— А кто же сообщит всем о неестественной смерти нашего Пресветлого Хельдера? — хлюпая носом спрашивал у Шамбыла паренек.

— Я все организую. — ответил помошник.

И началась суматоха. Отослали письма по всем монастырям и храмам Настоятелям о скорбном проишествии и в самых лестных словах приглашали на проводы Его Преосвященства Пресветлого Хельдера, а так же намекалось о важном собрании, на котором должны будут выбрать следущего Главного служителя. Женские монастыри исключили из числа приглашенных, посчитав, что женщине в политеке делать нечего, да и что она умеет вообще. На такой скорбной ноте Главный храм Любящей ожидал гостей.

Гости не заставили себя ждать. Прибыли все по списку рассылки писем. И началась процессия. Хельдера обмыли и обрядили в погребальную рубаху из грубой ткани. Положили его на носилки из грубо сколоченных досок и что бы скрыть неприятный запах от мертвого тела, которое начало уже разлагаться, обложили ароматными цветами. Шамбыл никому не сказал как умер Хельдер, решая самому провести расследование кто ж его хотел убить. Никто не знал о сговоре Шамбыла и Хельдера, где помощником на самом деле был Хельдер. Сговор был прост — Хельдер ведет себя, как главный и не суется во все важные дела, а Шамбыл делает вид, что он помощник и подготавливает "Его Преосвященство" к "разговорам". Так они жили пять лет, до сегодняшнего дня.

Процессия во главе с носильщиками тела вышли из бывших покоев Хельдера и двинулись в сторону выхода. Тело должны были отнести к главной статуе Любящей и у него всем скопом помолиться. В отдельной комнатке должны были молиться те кто прибывал на "отдыхе" в монастыре никому не показываясь. Они же тут инкогнито.