Реванш Генерала Каппеля (СИ) - Романов Герман Иванович. Страница 63
«И откуда только Каппель пронюхал об этом плане?! Теперь решил сам им воспользоваться и таскать каштаны из огня чужими руками?! Ведь не может не понимать, что без тайной весомой поддержки из Сибири, самостоятельное Монгольское государство существовать не будет?! Или понимает все трудности, посчитав, что за сибирскую помощь мы с Унгерном будем вынуждены прислушиваться к его словам?!»
Григорий Михайлович задумался, прикурив душистую папиросу с собственным портретом на коробке. И чем больше он размышлял, тем быстрее склонялся к немедленному принятию предложения главкома, от которого было невозможно отказаться…
Станция Ялама
командир отряда бронепоездов 11-армии
комбриг Ефремов
- Башенное! Беглый огонь гранатами по брандеру!
Ефремов до крови прикусил губу, видя за изгибом железнодорожных путей, далеко впереди, где возвышались низкие станционные здания, несущийся на встречном направлении, с густым дымом из трубы, обычный «черновой» паровоз.
Знакомый по гражданской войне прием, когда навстречу бронепоезду враг пускал такой вот брандер, на который садилась пара отчаянных головушек – машинистов, надеясь, что выпрыгнут из будки в самую решающую и последнюю минуту. Раскочегарив котел до максимального пара, такой вот локомотив, в тендере которого могли установить бомбу из нескольких пудов динамита. Но делалось такое изредка – противоборствующим сторонам не хватало взрывчатки. Брандер направлялся на полном ходу на противника, который не мог маневрировать и уйти в сторону (рельсы на выбранном для контратаки участке не должны были иметь стрелки перевода на другой путь). Даже дав полный ход, бронепоезд никак не мог бы оторваться от противника – такова плата за блиндирование, возросшая масса состава обычно имела весовые ограничения по проходу по обычным мостам. Догнав «бепо» брандер его таранил, вызывая крушение стального исполина, утыканного пулеметами и пушками. Иногда, не дожидаясь встречного столкновения, экипаж в панике покидал «крепость на колесах», стараясь как можно дальше отбежать от обреченного на гибель бронепоезда.
- Второе башенное! Беглый огонь гранатами!
Передняя бронеплощадка стала ощутимо содрогаться – носовая и возвышенная над ней кормовая башня выплевывали снаряд за снарядом, стараясь либо сбить с путей атакующий паровоз, либо разрушить перед ним пути, вызвав преждевременную катастрофу. Но забубенным головушкам азербайджанцев пока явно фартило. Продираясь между разрывами локомотив, быстро приближался, дистанция стремительно сокращалась – вот полторы версты, одна, и уже половинка. Комбриг до хруста пальцев сжал кулаки, не отрывая глаз от броневой прорези. Командовать отступление поздно, да и незачем – во-первых; от брандера не удерешь; а во-вторых; стрельба на ходу по быстро двигающийся цели точностью не отличается. Зато шансы попасть во врага со стоящего на путях бронепоезда многократно возрастают.
- Есть! Твою мать!
Наводчик носового орудия или имел отличный глазомер со стальными нервами, либо ему улыбнулась удача. Снаряд попал в котел паровоза, который взорвался в клубах белого пара и черного дыма. Видимо, взрыв подбросил многотонную железную массу, и локомотив не только не вошел в поворот – его буквально вышвырнуло с насыпи под откос. Комбриг с облегчением выдохнул – хвала молодости со здоровым сердцем. Взяв в ладонь телефонную трубку, он громко произнес в мембрану:
- Комендорам носовой башни объявляю от себя благодарность за меткую стрельбу! Машинное, малый ход! На платформе! Осмотреть путь, нет ли на нем повреждений!
Ефремов пристально смотрел в прорезь, но видимых неисправностей не было видно. Вздохнул - не хватало еще самим с рельс сойти, вот будет совсем некстати. Стали видны позиции азербайджанского полка – оттуда застрочили пулеметы – попадания пуль, словно слабые удары молоточком. Все, бой начался, пока вроде все идет, как задумано:
- Десант за борт! Атаковать станцию! Дать два гудка! Бронеплощадкам открыть огонь по врагу!
«Третий интернационал» медленно продвигался к станции Ялама, высаженные стрелки уже рассыпались редкой цепью, охватывая позиции аскеров с фланга. Их поддерживали артиллерийским и пулеметным огнем сразу два красных бронепоезда – под густыми разрывами снарядов стало видно бегство азербайджанских солдат с поля боя…
- Скверно, очень скверно!
Вроде все удачно завершилось – станция Ялама взята штурмом, противник рассеялся, захвачены две гаубицы со снарядами и восемь пулеметов. И до нее вроде успехи – Самурский мост захватили практически без потерь, разогнав и частично пленив батальон пехоты. Затем пулеметным огнем выкосили целый эскадрон кавалерии, скорей всего жандармов, и вот еще одна яркая победа. Захвачена станция Худат, откуда аскеры в панике бежали, бросив десяток орудий и множество имущества с техническими средствами. Боя не произошло – судя по всему, красные бронепоезда навели дикого ужаса на мусаватских вояк. Да и потери минимальны – при взятии Яламы убиты шестеро и ранены восемь красноармейцев. Вот только среди погибшей полудюжины товарищей командир десантного отряда Немыкин. Старый и проверенный временем и боями товарищ пал за революцию, теперь надобно сделать так, чтобы местные буржуи, ханы и беки за его гибель собственной кровью хорошенько умылись…
- Что, гады, не нравится наша кухня?! Ты от кого решил удрать, княжеское отродье!
Азербайджанский бронепоезд боя не принял, выскочив навстречу, он тут же пошел на попятную и бодро устремился вперед… к себе в тыл. Дело в том, что во всех бронепоездах паровоз «запрягали» тендером к противнику, чтобы им прикрыть котел от возможных попаданий, и, чтобы в случае массированного вражеского обстрела, немедленно отступить на полном ходу. Потому скорость продвижения на врага была не слишком высока, а вот у вражеского бронепоезда она оказалась достаточной, чтобы скрыться от красного отряда «бепо». Грузинский князь Лордкипанидзе отличался здоровой предусмотрительностью и осторожностью – не рискнул драться с двумя пушками против четырех противников, каждый из которых был вдвое сильнее по числу орудийных стволов.
Но вот отчаянной храбрости и мужества у него явно не хватало – сам Ефремов постарался бы заблокировать путь, не пропустить врага дальше, выигрывая драгоценное время. И сражался бы до последнего снаряда, желая горького военного счастья – выбить хотя бы одного врага перед смертью. И как последнее желание – собственными руками взорвать бронепоезд, чтобы его искореженным остовом преградить путь противнику к столице. А у этих кишка тонка, сражается грузин не за родину, а за презренные деньги, которая советская власть сразу отменит, как только Красная армия вступит в Грузию, в чем Михаил Гаврилович Ефремов, молодой комбриг РККА не сомневался. Как и в том, что теперь его отряд на одном рывке к вечеру будет в самом Баку – серьезных преград в виде вражеской полевой артиллерии теперь на железной дороге не имелось…
Москва
председатель РВС республики
Троцкий
- Прикончим «белых» позже, тут придется подождать, батенька! Полячишки намного опаснее, они рвутся к Днепру, им нужен Киев! Данного развития событий мы допустить просто не можем, не имеем никакого права! Архивредным будет таковое для нашей советской власти! И подорвет доверие к реввоенсовету республики!
- Владимир Ильич, но Врангель не пойдет ни на какие соглашения…
- И что с того, Лев Давыдович?! Он заперся в Крыму, который мы сейчас взять не в силах?! Так это камера, изнутри закрытая, а мы ее снаружи еще прикроем, и дверь надежно подопрем, чтоб не вырвался наружу. Как в клетке бешеного зверя запирают?! Хотя, конечно, расстрелять такого требуется, но пока возможности нет. А так пусть посидит, на стенки побросается, прутья погрызет! Хи-хи… Позитивнее нужно думать, батенька, не так все у нас плохо, как только кажется на первый взгляд.