Небо помнить будет (СИ) - Грановская Елена. Страница 22

Когда Бруно было девять, его мать встретила Эрне. Он работал в центральном офисе в инженерном отделе на узле связи и однажды на один месяц по переводу руководил группой по настраиванию и налаживанию оборудования в почтовом отделении, где работала мать Пьера. Тогда он еще был славным малым — веселым, сильным, ловким, словно сошедшим с американских кинолент про бравых ковбоев. Между ним и матерью Бруно завязалось знакомство, через некоторое время перешедшее в любовь. Эрне стал чаще заходить к Бруно в гости и каждый раз вместе с приятным подарком для Элен приносил маленькую, но яркую игрушечную безделушку для Пьера, за что тот любил мужчину. Он приносил малышу приятные дары — игрушки, он любил его мать и относился к Пьеру как собственному сыну. Вместе им было хорошо. Мать так и не вышла за Эрне замуж, но все трое быстро стали друг другу крепкой настоящей семьей. Вместе они прожили счастливые четыре с половиной года, после чего Эрне стал меняться в худшую сторону, однажды став совершенно невыносимым.

Лексен начал примечать изменения в характере Эрне с самого их начала и как любимый пасынок, почти сын, желал помочь ему. Но Эрне отворачивался от его заботы, что-то бурчал себе под нос и уходил, сердито потрепав мальчика по плечу. Единственно, чему Лексен был рад за время истеричных выходок и припадков Эрне, — тот никогда не поднял на него и мать руку. Он орал, бранил и материл весь свет, молотил по воздуху кулаками, отчаянно бил по столу, пинал стулья — но не замахнулся на них, не дал пощечину, не ударил. Но однажды совершил в сто и тысячи раз худшее рукоприкладство. То, отчего мир Лексена перевернулся и замкнулся в нем самом, усыхая и не реагируя ни на какую помощь.

В детстве и отрочестве Лексен никогда не скучал — у него отличный отчим, совсем как настоящий отец, который с радостью брал мальчика на прогулки в парки, кино и музеи. У Лексена был лучший друг с начальной школы — худенький и подвижный Базиль с копной непослушных светлых волос, круглыми очками на остром носу и широкой улыбкой, который всегда был заводилой чего-то интересного и активного наравне с Бруно. Им было хорошо вместе: они вдвоем носились как угорелые по школьным этажам, в спортивных состязаниях всегда участвовали в одной команде и практически никогда не ссорились даже по пустякам. Всё свободное время Бруно было занято Базилем, а Базиль всегда разделял свой отдых с лучшим другом — Бруно. Как и все мальчишки, они также противостояли в извечной войне девочкам — то язык покажут, то тетрадкой кинут, то за волосы дернут. И если с годами, с взрослением и внешним изменением, когда у девочек округляются формы, что так и манят мальчишек прикоснуться к ним, отношение к прекрасному полу как обычным представителям человеческой расы у Бруно не поменялось ничуть (за исключением, что в силу возраста он перестал проказничать как младшеклассник), то в Базиле в один день всё перемкнуло. В то время, когда Бруно не обращал на девочек совершенно никакого внимания, считая это лишним отвлечением от любимейших занятий, Базиль страдал по девочке из параллельного класса, с которой так часто пересекался на перемене. Всё началось лишь с того, что во время школьного фестиваля творческих идей их классы объединили для создания изобразительного проекта. Тогда Базиль сразу приметил высокую девушку с пухленькими губками, голубыми глазами и небольшой, но красивой грудью. Бруно пришлось поддерживать друга в его стремлениях и желаниях сблизиться с этой девушкой и изобретать стратегию, как добиться ее расположения, хотя сам совсем не понимал, зачем это Базилю надо и как это делается — по щелчку пальцев влюбляться, не зная внутренний мир человека, когда был задет чисто внешностью. Но Базиль очень хотел познакомиться с девушкой, это была его мечта, это стало главным его стремлением. Базиль его лучший друг. И Бруно хочет, чтобы он был счастлив, а потому должен приблизить его счастье. Разработанный на пару план увенчался успехом — через несколько недель девушка, которую звали Шарлин, стала встречаться с Базилем.

Бруно был благодарен другу за то, что не бросил его, как это бывает, когда люди находят свою любовь и перестают обращать внимание на друзей, всегда до этого бывших рядом. Лексен сам наблюдал: едва один из пары друзей находит себе вторую половинку, другой друг отодвигается на второй план. Они не однажды втроем ходили гулять после школы и в выходные, а когда Базиль не встречался в Шарлин, то не сильно грузил Бруно успехами на личном фронте. Лексена просто тошнило, когда человек рассказывает своему другу про свою любовь: что они делали, как он себя чувствует, что им обоим предстоит, фу! Пусть все влюбленные сладкие парочки живут себе преспокойно сами с собой наедине — счастье любит тишину, так нечего трепаться о нем прилюдно, вдруг сглазишь.

В один день Базиль пришел в школу невероятно счастливым, что не ускользнуло от внимания Бруно. Он никогда не видел друга пышущим настолько невообразимой жизненной энергией, с огнем в глазах. Лексену не терпелось узнать, что же произошло, на что Базиль таинственно, но нетерпеливо ответил, что по дороге домой он всё расскажет во всех подробностях. Вечером, когда друзья вышли за школьную ограду, Базиль признался Бруно, что у него был настоящий интимный опыт с Шарлин у нее дома. Лексена словно ударили под дых. Он не ожидал такого от друга, не понимая, какие сам чувства испытывает. При этом Базиль без стеснения описывал буквально всё. Бруно был уверен: не будь они на людной улице, Базиль бы и на деле продемонстрировал, что вытворяли они с Шарлин прошлым вечером, сняв брюки и прилипнув к любому дереву. Кто бы мог подумать: Базиль, долговязый, с дурашливым видом, очкастый Базиль станет объектом внимания чуть ли не первой красавицы средней школы да еще и ляжет с ней в одну постель! Бруно вспыхнул, когда Базиль близко наклонился к нему и зашептал на ухо, как Шарлин стонала и плакала от удовольствия. Дальше Бруно отключил слух и подумал: девушка ведь не должна чувствовать боль от любви, она наоборот должна быть счастлива, на что Базиль расхохотался.

— Друг, вот когда попробуешь сам, узнаешь! — Базиль похлопал друга по плечу. — Я что-то сделал ей, когда входил, не сразу получилось. Она сказала, так бывает со всеми девственницами, и это нормально.

Бруно помотал головой. Для него это было открытие: то, когда мужчина преодолевает какую-то невидимую преграду в женском теле, отчего девушке, если у нее это случается первый раз, становится больно. Насколько больно? Настолько, что она дальше всё равно может получать удовольствие? Или становится зациклена на болевых ощущениях, мешающих ее мыслям? Бруно не хотел узнать это на практике. Он вновь поморщился от мысли, что плоть его друга входила внутрь обнаженной Шарлин. А Шарлин, несмотря на то, что призналась, что ей было хорошо с Базилем, плакала.

Лицо плачущей Шарлин стояло перед Бруно в то страшное для него утро. Он смотрел на свое отражение в зеркале с поврежденной рамой, приставленной к столу напротив его кровати, — и видел ее. Девушка двигалась: ее плечи дергались, молодая грудь вздымалась, рот приоткрыт, а глаза полны соленой влаги. На самом деле двигался он, насильно нагнутый Эрне. Бруно лежал на кровати, скрюченный и удерживаемый мощной хваткой пьяного отчима, нависавшего над ним и вдавливающим в кровать, причинявшего боль, унижавшего. Он чувствовал Эрне в своем теле. Бруно стонал от боли и страха. Из глаз текли слезы, когда он смотрел в зеркало, как над ним надругивается Эрне, и не отводил затянутый пеленой взор. Он вспоминал историю Базиля и его плачущую Шарлин. Он сам был сейчас таким. Он был на месте девушки. Лексен на миг закрыл глаза, а когда раскрыл, увидел в отражение в зеркале вместо полуголого отчима Базиля. Дыхание сбилось — легкие словно выпустили весь воздух, стало нечем дышать. В ушах громко стучало сердце. Сзади вдавливал в панцирь кровати Эрне. Из зеркала на Бруно кидал похотливый взгляд Базиль. Это Базиль трогал его бедра. Это Базиль впивался в них, оставляя красные следы. Это Базиль терся о его спину. Это Базиль причинял ему боль. Но Базиль был другом. Базиль не смог бы сделать Бруно зло.