Воин из Ниоткуда (СИ) - Никифоров Олег. Страница 50

— Голубка моя, любовь моя, как я долго к тебе шел! — Андрей прижимал к себе девичье тело как самую большую драгоценность на свете. Он ласкал волосы Лунги, целовал ее глаза и губы, не в силах произнести ни слова.

— Я очень ждала тебя, любый мой! — смеясь сквозь слезы, шептала Лунга. Она подставляла свое лицо под его горячие поцелуи, совершенно не обращая внимания на окружающих. Рядом стоял Вадар с улыбкой на лице, боясь потревожить счастье дорогих ему людей. Наконец он решился все-таки дать о себе знать.

— Слышь, Андрюх, дай хоть с сестренкой поздороваться!

— Ой! Вадарушка, какой ты стал! — широко открыв от удивления глаза, уставилась на него Лунга.

— А Андрея ты встретила гораздо теплее. — весело смеясь произнес Вадар.

— Да ну тебя! — зарделась девушка и обняв парня, поцеловала его в щеку. — И все-таки, какой ты стал… сильный!

— Ну да, на подростка он точно не похож. — усмехнулся подошедший Макс. — Привет, Лунга!

— Здравствуй, Макс! — обрадовалась девушка. Ой, а где мой брат, Арах?

— Он с Олегом к луду пошел, так что надо их там искать, только ты показывай дорогу.

Олег, предоставив Клюду заботу о расположении дружины, вместе с Арахом пошел к Луду и Чераку, проводником у них был счастливый Дуг. Он привел их к небольшому дому заваленному снегом, только к двери вела расчищенная дорожка. Толкнув ее парни вошли в избу. Внутреннее пространство освещалось горящей лучиной, подвешенной к потолочной балке. Стоящая возле печи Агура повернувшись на звук открываемой двери вскрикнула, и выронила ухват, который держала в руке.

— Мамка, тятя вернулся! — громко сообщил Дуг, дергая замершего на месте отца.

Очнувшись, Арах вовремя подхватил сползающую по стене Агуру. Молча они стояли прижавшись друг к другу, боясь проронить хоть слово. Вдруг послышался шорох и из-за перегородки, поддерживая друг друга появились Луд с Чераком. Прошедшие полгода очень сильно отложились на старейшинах. Совершенно седые, сутулые, от прежней осанки не осталось даже следа. Они еле держались на ногах.

— Отец! — Олег шагнул на встречу старикам, растерянно глядя на обоих и даже сам не понимая к кому из них он обратился. Они радостно обнялись, даже не пытаясь скрыть нахлынувших слез.

— Мы вернулись. — прошептал Олег, отчаянно борясь с подступившим к горлу комом. — Мы привели дружину.

— Спасибо, дети. — Черак вытер сухой ладонью лицо и обнял еще раз Араха с Олегом. Луд с любовью смотрел на возмужавших, одетых в латы сыновей. Сколько раз он мысленно рисовал себе эту встречу и каждый раз боялся, что не доживет до этого дня.

Тут дверь с шумом отворилась и в дом вошли Андрей с Вадаром, а за ними Лунга с Максом.

— Ну вот теперь дом снова полная чаша, все дети вернулись. — Черак казалось скинул с плеч непосильную ношу, его глаза вновь лучились счастьем. Луд, поддерживаемый Арахам, слабо улыбался, держась рукой за сердце. Слишком большое счастье пришло в их дом после пережитых тяжелых дней. Маленький Дуг переходил из рук в руки, каждому хотелось его приласкать и потрепать по вихрастой головке. Однако не успели все наглядеться друг на друга, как дверь снова отворилась и в ставшую вдруг очень тесной избу вошли Клюд с Межатой и остальными десятниками.

— Я же говорил, что они все здесь. — громогласно заявил Клюд. — Извините отцы, что вновь похищаю ваших чад, но дела ждут. — и уже обращаясь к Олегу, добавил:? — Принимай командование, воевода. Люди ждут тебя.

— Воевода?! — в один голос воскликнули Луд и Черак, изумленно смотря то на Клюда, то на Олега.

— Да, он теперь ратный воевода и дружина заставы поступает под его начало. — Клюд дружески похлопал сотника по плечу, не выказывая даже капли зависти. Олег смущенно посмотрел на вождей двух родов, словно извиняясь, что так произошло.

Площадь перед воеводской избой была забита до отказа собравшимся народом. Несмотря на столь поздний час, она прекрасно освещалась десятками факелов. Люди шумели в ожидании воеводы, обсуждая короткий бой под стенами крепости и споря о дальнейших действиях прибывших. Арожичи с дрожичами уже знали о возвращении молодого вождя с братьями и о том, что дружину ведет один из них. Эта весть быстро облетела остальных вардан, которых в крепости было большинство, вселяя надежду в их сердца — уж свой-то точно в беде не оставит. И только обе дружины, выстроенные по обе стороны от крыльца воеводской избы, сохраняли степенный вид. Четыре десятка, собранных Клюдом из наиболее сильных и смелых селян, старались не ударить в грязь перед рослыми, уверенными в себе гриднями княжеской дружины. При приближении обоих воевод толпа зашумела с новой силой. Клюд с трудом смог добиться тишины.

— Селяне! Несколько дней я бал вашим воеводой, охранял и защищал вас как мог. Теперь у вас новый воевода и я первый буду рад встать под его руку. Воевода Олег, прошу любить и жаловать.

Собравшиеся криками поддержали нового воеводу и поблагодарили Клюда за его дела.

— Что делать будешь, воевода?

Олег усмехнулся такому лобовому вопросу и покачав головой, ответил, открыто глядя на десятки настороженных глаз:

— Бить ворога не щадя своего живота! Ну а как и где — узнаете завтра. Я ведь только приехал, даже вестей еще никаких не знаю, так что эту ночь мы точно проведем здесь. Ну а слов мы на ветер не бросаем, те кто нас знают, подтвердят. Мы обещали вернуться с дружиной, и мы вернулись.

Десятки согласных голосов подтвердили правоту его слов.

— А правда, что с тобой приехал княжий жрец? — вперед вышел бородатый селянин с острым, цепким взглядом.

— И это правда. Межата сопровождает дружину и делит с нами все тягости.

— Скажи тогда, жрец, с нами еще Корс или он отвернулся от нас? Что тебе говорит Небо?

— А тут и на небо смотреть не нужно. — начал говорить мягким, но уверенным голосом Межата. — И даже без священного огня ясно, что Корс с нами. Мы — его дети, и он дарует нам победу. Или кто-то думает, что Корс помогает народу Степи?! Не мы пришли с мечем на чужую землю, а они. И не мы сжигаем селения, ни щадя ни женщин, ни детей, ни стариков. Так неужели Справедливый Корс встанет на их сторону, чтобы покрыть себя позором?!

Селяне подавленно молчали, думая о своем. Потеребив задумчиво бороду, мужик, растягивая слова, ответил вопросом на вопрос.

— Так-то оно так, да только почему тогда мы столько бед претерпели, почему Корс не сжег этих шакалов в их же степи?

Жрец казалось ждал этого вопроса. Слегка кивнув головой, давая знать, что понял собеседника, он окинул взглядом собравшихся и тем же тоном продолжил:

— То что я сейчас скажу, наверняка многим придется не по нраву, и кто-то со мной не согласиться. Я понимаю вас. После того, как многие из вас перенесли боль утраты, пережили страх и мучения, вы не верите Корсу и боитесь его, не понимаете его мыслей. Но вы посмотрите на себя. Вы все — его дети, вы братья и сестры между собой. Однако вы разбились на мелкие поселения, живете каждый своим миром, не заботясь друг о друге. — голос Межаты набирал силы и металлом звучал в полной тишине. — Но и не правы те, кто думает, что Корс рассердился и шлет на вас наказания или тяжкие испытания. Нет. Просто он как любящий отец хочет донести это до вас. И вот сейчас вы все вместе, не спрашивая какого кто рода и племени. Вы едины и вы сильны этим. Как сильна этим княжеская дружина, объединившая под своим стягом и дарвéнов, и вардáн, и дýжичей, и вéнтлов, и многих других. И встали они плечом к плечу, не зная ни распрей, ни усобиц. Да, тяжел урок, но мы иногда отказываемся слушать кого бы-то не было кроме себя. Невозможно до нас достучаться по-другому. Вот мой вам ответ. И Корс всегда с нами.

Народ на площади зашумел, загудел разными голосами: и согласными, и недовольными. Вроде как и ясно все, да уж такова людская натура — то любому слову верит, как дитя малое, а то в каждом слове заковырку ищет. Жрец стоял на крыльце скрестив руки и смотрел на собравшихся. В его взгляде не было не высокомерия, ни равнодушия; наоборот, он с пониманием воспринимал волнения людей. А спокойствие… — это было спокойствие человека, уверенного в своей правоте. И он был готов поделиться этой уверенностью еще и еще раз.