Воин из Ниоткуда (СИ) - Никифоров Олег. Страница 66

— Не сейчас, попозже. Мы уже близки к разгадке. А сейчас надо обоз захватить.

— Как захватить? — не понял тот.

— Обыкновенно. Переоденемся во что похуже и налетим как разбойники. — хитро прищурился Олег. — Пусть подергается. А обоз схороним в надежном месте.

— Вы представляете, что будет?! — охнула испуганно Весенка.

— Догадываюсь. — хмыкнув, проронил воевода. — Потому и не хочу дружинников трогать, беру одних десятников из тех, кто свободен. За самим Жабиром тоже следят. Ну ты как?

— По коням! — положил руку на рукоять меча Сагер.

— Вот это другой разговор. — обрадовался Олег, и подойдя к Весенке, слегка приподнял пальцем ей нос. — Встретимся дома, сестренка. Все будет хорошо.

— Олег. — услышал воевода за спиной сдавленный голос Сагера. Обернувшись, Олег удивленно посмотрел на друга.

— Я хотел сказать… что мы… в общем мы хотим пожениться. — наконец-то собрался с духом атгар. Он увидел, как изменилось выражение лица Олега, как дернулась его щека, и напрягся. Весенка побледнев стояла позади него боясь проронить хоть слово. Олег потер рукой висок, борясь с дрожью, и вдруг неожиданно выкинул вперед руку, направив указательный палец на Сагера, так что тот отшатнулся.

— Только ты не сможешь ее у меня похитить, жить будете здесь!

Атгар облегченно вздохнул, улыбнувшись через силу. — Правду говорят, что ты любого в землю вгонишь.

— Спасибо, братец. — нежно прижалась к воеводе девушка. — Мы всегда будем с тобой рядом.

Отряд галопом вылетел за крепостные ворота, пронесшись по дороге. Обоз вышел утром и далеко отъехать не мог, так что в том, что они его скоро догонят, никто не сомневался. Выбрасывая снег из-под копыт, лошади резво неслись по зимней дороге. Одетые кто во что горазд, с обмотанными головами, так что только глаза виднелись на лицах сквозь прорези, всадники вполне походили на бродячих «солдат удачи», которых обычно немало шатается после войны. Правда, здесь их не должно было быть в принципе, но это уже было не важно.

— Вон они! — заметил Вадар маячившие впереди точки всадников.

— Ну что ж, место вполне подходит, вокруг ни души. Давайте, други, наляжем! — и воевода пришпорил коня. Дистанция сокращалась прямо на глазах. Не ожидавшая нападения немногочисленная охрана едва успела обнажить мечи, когда небольшой отряд вихрем налетел на растянувшийся обоз. Отразив выпад охранника, Олег со всего маху ударил его плашмя по руке. Взвыв от боли, тот выпустил меч и схватился за кисть. Ударом плеча Олег выбил его из седла и спрыгнул сам, навалившись на него всем весом. Вскоре охрана обоза вкупе с возничими была обезоружена и крепко связана.

— Всех взяли? — поинтересовался Олег.

— Всех, кроме одного. Он еще в самом начале вон к тем деревьям рванул. — Андрей рукой показал на несколько сосенок и елей, стоящих в стороне от дороги.

Воевода, дернув повод, направил коня в указанном направлении, Андрей, Сарва и Вадар поспешили за ним. На снегу хорошо были видны свежие следы бегущего человека, которые обрывались под высокой елью.

— Он здесь, где-то в ветвях прячется.

Олег поднял голову, пытаясь разглядеть укрывшегося стражника.

— Слышишь? Слазь, давай, обещаем живым оставить.

— Так он тебя и послушал. — усмехнулся Андрей, и задрав голову, проорал во все горло: — Эй, приятель, ты ошибся сезоном, и вообще, это елка, а не пальма, здесь бананы не растут!

В ответ была полная тишина, ни одна ветка не шелохнулась.

— Слышь, Вадар. — обратился Олег к десятнику. — Пригласи нашего «друга» в гости, пусть спускается.

Вадар понял, что имел в виду Олег, и дал знак Сарве. Стянув с плеч свои луки, с которыми они почти не расставались, парни наложили стрелы на тетиву, а вторые взяли в зубы. Четыре стрелы одна за другой со свистом прорезали густые сплетения еловых веток. Раздался испуганный вскрик, и затаившийся стражник мешком рухнул вниз, ломая по пути темно-зеленые ветки.

— Ну что, тарзан, надумал стать человеком, или все еще предпочитаешь обезьяной по деревьям скакать? — воевода с усмешкой разглядывал полумертвого от страха стражника, подрастерявшего во время своего полета половину своей одежды.

— Ты б ему объяснил сначала, что такое обезьяна, а то он отродясь ее не видал. — хмыкнул Андрей, весело глядя на воеводу.

— Ну так дайте ему зеркало, пусть познакомится. — кивнув Сарве, воевода повернул коня к обозу. Десятник проворно связал пленника, и, перекинув его с помощью Андрея через седло, направился за Олегом.

За короткое время отсутствия воеводы, парни уже успели обследовать содержимое тюков и остались довольны. Кроме разнообразного скарба, там было немало дорогой одежды и посуды из золота и серебра. Но среди прочих украшений особый интерес вызвали те, что, как и украшенные камнями кинжалы, являлись явно изделиями оранских мастеров.

— Будь я и в самом деле разбойником, я бы сказал, что потрудились мы на славу. — Олег довольно проехался вдоль рядя саней. — Ты был прав, Сарва, добра тут хватает.

— Кто вы? — хмуро спросил начальник стражи, когда воевода поравнялся с ним.

— Вот те на! Ты бы лучше спросил, что с вами будет. — остановился Олег.

— Скажешь, кто ты, а дальше я сам догадаюсь.

— В таком случае должен тебя огорчить. Придется тебе самому голову поломать. — и уже обращаясь к своим, Олег отдал команду собираться. — Пора уходить, не ровен час, проедет кто.

Разместив пленников на санях, парни повернули обоз в другом направлении. Проехав несколько верст, вереница саней в сопровождении кавалькады всадников пересекла предполагаемую границу Междуречья и Дикой Земли, и вышла к небольшому селению. Здесь их уже ждали. Пленников увели в большую избу, а обоз расположили неподалеку, укрыв его еловыми ветвями на случай непогоды. Больше пришлось повозиться с размещением лошадей, но и с этим вскоре разобрались. Оставив на всякий случай несколько десятников в селении до прихода дружинников, Олег с остатками отряда поскакал обратно в Белогоч.

В крепости воеводу поджидали две новости. Первая состояла в том, что Лияк с братом добился правды от пойманного мужика, и тот назвал имена и тех кто его послал, что уже не вызывало сомнений, и тех кто ему помог достать настоящие письма и подложить поддельные. Олег тут же приказал взять этих людей и отдал распоряжение стоящим на страже крепости дружинникам не выпускать из города ни самого наместника Междуречья Жабира, ни его людей. Вторая же новость была куда более ошеломительной. Прискакавший гонец сообщил, что не позднее завтрашнего утра в Белогоч прибудет оранский кагар Араз с посольством. Эта весть быстро дошла до счастливой Араны, не находящей себе места от радости. Вадар лишь смеясь пошутил, что до великого кагара дошли его угрозы и тот решил не испытывать его терпение.

Оставив друзей заниматься каждого своим делом, Олег отправился к князю. Вельтар внимательно выслушал воеводу, вертя в руках острый кинжал с резной рукояткой и хмуря брови. Чем дальше продвигался рассказ, тем мрачнее становилось его лицо и леденел взгляд. Когда же Олег закончил свое повествование, князь с силой вогнал кинжал в дерево стола.

— Всех схватить и в темницу! — стальным голосом приказал Вельтар. — Пытать, покуда не признаются!

Князь несколько раз прошелся взад-вперед, похрустывая сжатыми в кулак пальцами. Наконец он остановился и, глядя куда-то мимо Олега, глухо добавил: — Вздернуть на виселице, чтоб все видели. Шакалам и смерть шакалья!

Этим же вечером были схвачены и брошены в темницу наместник Жабир с сыном, наместничий воевода и несколько других мужей, также подозреваемых в измене. Темница была переполнена, забитая до отказа. А ночью начались допросы, заговорщики дружно обвиняли друг друга, пытаясь смягчить свою участь. Наместник Муравья Коруш сам пришел к князю с повинной.

— Прости, князь, не ведал я, что задумал Жабир. Получается, что я, как и он, возводил хулу на Потака. Измены не помышлял, но вину свою признаю и отдаюсь тебе в руки. Что решишь княже, то пусть и будет. — наместник стоял понурив голову, с серым лицом. Он не показывал страха, хотя и ведал, каков князь в ярости. Гораздо хуже ему было от осознания того, что он примкнул к предателю и оболгал честного мужа. То, что он его терпеть не мог, вовсе не оправдывало его поступка. От былого высокомерия не осталось и следа. Сутулая спина, низко опущенные под непомерным грузом стыда плечи, потухшие глаза. — он ждал своей участи.