Князь Никто (СИ) - Фишер Саша. Страница 21

Может сотворить" светляка" и попробовать сквозь щель рассмотреть?

Шаги я услышал практически у самой двери. Пропустил звук, потому что ожидал повозку. Не на горбу же своем будут отсюда эти ящики забирать.

Дверь заскрипела, и я понял, что прятаться в сундук уже поздно. Я пулей метнулся к лошадиному стойлу и проскользнул туда. Обнял трепыхнувшееся животное за шею. Погладил нос. Прошептал в ухо что-то успокаивающее.

— Вот сюда, Ваша Светлость, — этот голос звучал очень знакомо, я его совсем недавно слышал. Но это не Волынин… И не толстяк, который думает, что заманил меня в деловые партнеры.

— Это же контора Гупало? — спросил незнакомый голос. Хорошо поставленный, звучит немного брезгливо. Светлость — значит кто-то из князей.

— Все так, Ваша Светлость, — ответил первый. Мне вспомнились длинные усы, военная выправка и шрам через все лицо. Это Кочерга! Тот самый, что пытался тело девушки у Пугала купить.

— Как вы его уговорили на такое? — неизвестный князь сдавленно хихикнул. — Он же кремень!

— Да не его, — Кочерга вздохнул. — Шворц пацана его в оборот взял.

— Что еще за Шворц? — спросил князь.

— Работает в слоне, — Кочерга как будто смутился. — Канцелярист с крысиными усиками. Волынин, Семен, не помню, как по отчеству.

— Да и пес с ним, все равно не знаю, — пол заскрипел, князь прошелся из стороны в сторону. — Смышленый пацан?

— Хитрый гаденыш, — сказал Кочерга. — Дурачком прикидывается, а сам… Вы, это… Ваша Светлость… В случае чего — тикайте вон туда. Там черный ход есть, а отсюда не видно.

— Да ты, я смотрю, трусишь, а? — князь рассмеялся. — А я думал тебя в денщики позвать…

— Я не трушу! — возмутился Кочерга. — Я за вас беспокоюсь. Ежели этот мелкий паршивец нас продал, то всякое может случиться.

— Я хочу тебе напомнить, что это место принадлежит мне, — в голосе князя послышалась легкая прохладца пополам с разочарованием.

— Да нешто в темноте кто будет лица разбирать… — Кочерга с шипением втянул в себя воздух. Кажется, князь больно ткнул его в бок. Похоже, это Вяземский. Младший, скорее всего, голос совсем молодой.

— Ты про пацана мне скажи лучше, — что-то скрипнуло. Похоже на дверцу бюро. — Смышленый? А то мне нужен парень для одного поручения.

— Продаст он вас, Ваша Светлость, — помявшись, ответил Кочерга. — Он аристократов страсть как не любит. Самолично слышал, как он крыл по матери все эти проклятые дворянские роды и клялся, что вырежет всех, до кого дотянется, когда подрастет.

— А кому продаст-то? — князь неопределенно хмыкнул. Я не понял, одобряет он эту самую нелюбовь или осуждает. — С кем пацан якшается-то, ты знаешь? Или свистишь? Одна бабка сказала, а ты повторяешь, как попугай?

— С иереем Вакулой, Гусыней и Кротовым. Который младший, а не у которого скобяная лавка на набережной Мойки, — нехотя ответил Кочерга. — А может и еще с кем.

— Как на подбор людишки-то, как я посмотрю, — князь расхохотался в полный голос.

— Тише, Ваша Светлость, — Кочерга зашипел. — Шворц говорил, что зелье сонное надежное, но я бы все равно не рисковал. А то Пугало проснется…

— И что? — усмехнулся князь. — Палкой меня отлупит?

— Ваша Светлость, вы это… — сконфуженно проговорил Кочерга. — Посерьезнее бы надо. Вы просто не знаете Пугало. Он может и до Императора самого с жалобами дойти.

Я стоял, все еще обнимая лошадь за шею. Иерей Вакула, Гусыня и Кротов. Надо запомнить имена. Хотя бы затем, чтобы не сталкиваться с их носителями. Судя по обсуждению, это такие себе людишки.

— Понял я, понял, — князь снова заговорил тихо. — Ну скоро там уже придут твои гастролеры? Или ты можешь мне показать, что там за товар они предлагают…

— С минуту на минуту должны подойти, — пробормотал Кочерга. — Я не притронусь к этому.

Повисло молчание. Нарушалось оно только легким постукиванием, видимо князь нетерпеливо стучал носком ботинка.

Скрипнула дверь, раздались быстрые шаги.

— Вы кто еще такие? — удивленный вскрик Кочерги. Потом звук удара и грохот. Чье-то тело рухнуло на дощатый пол.

По ушам ударил нарастающий гул. Ну да, князь Вяземский вызвал знак «Глаголь», сейчас шандарахнет…

— Сеть, быстрее! — раздался чей-то приглушенный голос. Раздался свист, будто из чего-то шумно выходил воздух. Магический гул захлебнулся, оборвавшись на режущей уши визгливой ноте. Сразу же кто-то заорал благим матом.

Последовали звуки азартной возни и топот.

— Держи его, он уходит! — заорал кто-то. Грохот упавшего тела. Громкий мат-перемат. Быстрые и легкие шаги совсем рядом со мной.

— Проклятье… — прошипел князь почти напротив стойла лошадки. Стоявшая до этого момента спокойно кляча вдруг взвизгнула и попыталась встать на дыбы. Возомнила себя скакуном, надо же. Я увернулся от копыта и выскользнул из стойла.

— Сюда, Ваша Светлость, — прошептал я.

— Кто здесь? — таким же шепотом отозвался он.

В большом зале конторы раздался треск ломающейся мебели, похоже кто-то рухнул на многострадальный стул, и тот не пережил этого. Топот и звуки ударов не стихали. А Кочерга-то, как я посмотрю, справляется! Не зря у него военная выправка! Кто бы там на него не напал, они явно не рассчитывали на такой отпор.

— Некогда объяснять, — сказал я. — Направо и прямо, там дверь. Идите за мной.

Князь больше не стал ничего спрашивать.

Мы выскочили в узкий глухой колодец и нырнули в подворотню. Дальше я дороги не знал — не успел как-то изучить все лабиринты Вяземской Лавры. Но, к счастью, князь как раз знал. Он нырнул в узкий проход между домами. Настолько узкий, что не всякие два пешехода разойдутся, потом распахнул неприметную дверь, откуда пахнуло крысами и сыростью, сбежал по ступенькам в подвал, свернул по сырому темному коридору. Я следовал за ним, ориентируясь на его тяжелое дыхание. Что это с ним там такое проделали, если даже фонтан родовой магии умудрились заткнуть? Нападавшие тоже аристократы?

Тем временем князь легко взбежал по невысокой лестнице и распахнул другую дверь. Вышел наружу уже неспешным шагом, остановился и оглянулся на меня. Придирчиво оглядел меня с ног до головы.

— Ты кто еще такой? — спросил он.

— Ворона, — криво ухмыльнулся я.

— Это ты что ли пацан Гупало? — теперь я смог его как следует рассмотреть. Молодой совсем, усы такие… немного бестолковые. Когда ну очень хочется казаться старше, чем ты есть, а на лице растет какое-то одно сплошное недоразумение. Верхняя часть лица скрыта черной полумаской. На голове — шляпа, от темного плаща почти оторван рукав, и из этой прорехи выбиваются пышные кружева щегольской рубахи. Замаскировался для похода в трущобы, чтобы аристократа не признали. Совсем ничего не выдает, ни десяток перстней на пальцах в шелковых перчатках, ни полумаска, которых ни один из местных крысят никогда в жизни не наденет. В неверном сумраке белой ночи было не очень понятно, но кажется получаска еще и вышивкой с самоцветным бисером расшита.

— Вроде того, — сказал я и кивнул.

— Ты знаешь, кто я? — глаза под маской подозрительно прищурились.

— Неа, — я мотнул головой.

— Брешешь, — князь шагнул вперед и ухватил меня за рукав рубахи. — Ты назвал меня «Ваша Светлость»!

— Так Кочерга вас так называл, — буркнул я. — Мало ли, кто в Петербурге светлость. Ну, вы какой-нибудь князь или граф. Мне-то что с того?

— Ты подслушивал? — продолжал допрос князь.

— Сначала спал, — я пожал плечом. — Кровать там моя, рядом со стойлом лошадки. А потом проснулся, но не высовывался. Надо мне очень подслушивать вас…

— Допустим, я тебе верю… — задумчиво проговорил князь. — Постой-ка! Подойди ближе к фонарю!

Еще не понимая, в чем дело, я сделал шаг в сторону.

— Не может быть… — прошептал он, потом быстро вскинул ладонь. Над его пальцами ярко вспыхнул знак «Веди». Но тут же раздалось шипение и свечение угасло, будто спичку в воду сунули. Он прошипел сквозь зубы какое-то ругательство и принялся остервенело отряхивать плащ. Только сейчас я заметил, что темная ткань покрыта тонкими волоконцами, будто паутина налипла. Долго размышлять над тем, что это еще за дрянь, и что будет, когда князь освободит свою магию от этого странного явления, я развернулся и припустил вниз по улице со всей возможной скоростью. Будь я в своей полной силе, то пригвоздил бы этого молокососа к брусчатке на раз-два, но в настоящий момент молокососом был как раз я.