Князь Никто (СИ) - Фишер Саша. Страница 54

Уши наполнились звенящей ватой. Я быстро вскочил на ноги, но меня качнуло. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за стену.

Кто-то взорвал мост?

Но кто?

Почему?

Надолго задуматься у меня не получилось. Последний из бывших бродяг, не бросившийся преследовать Вяземского с Анастасией, вдруг повернул взгляд своих светящихся глаз в мою сторону. Почему-то его взрывом не швырнуло на землю…

Одним скачком он преодолел Конный переулок, перемахнул ограждение и нырнул в воду.

Еще мгновение, и его темная фигура уже взмывает над кованной решеткой ограждения с моей стороны.

— Вы кто еще такой? Что вам от меня нужно?! — сквозь вату в ушах услышал я голос Волынина.

Бродяга со светящимися глазами двинулся на меня.

Я попытался сделать шаг в сторону, но оглушенное тело слушалось плохо. В этот момент кто-то налетел на меня сбоку и сшиб с ног. Я второй раз грохнулся об мостовую, поворачиваясь в сторону нового действующего лица. Бахнуло два выстрела, фигура бывшего бродяги дернулась и стала заваливаться на бок. Чьи-то руки дернули меня за плечи и поставили на ноги.

— Ходу, ходу! — сквозь вату в ушах услышал я смутно знакомый голос. — Это его надолго не остановит!

Не особенно рассуждая, я начал как-то переставлять ноги в сторону от Конного переулка, вдоль канала. А мой спаситель, которого я пока не опознал, подталкивал меня в спину, иногда поддерживая, чтобы я не упал.

Шагов через десять онемение отпустило, я оглянулся назад. Аптекаря нигде не было видно. Как и Волынина. Вяземский, Анастасия и двое бывших бродяг тоже скрылись из вида. На перекрестке, засыпанном обломками бывшего моста, лежало чье-то неподвижное тело.

— Давай быстрее, пацан, а то этот упырь скоро придет в себя! — прикрикнул мой неожиданный спаситель, и в этот момент я его опознал. Бенкендорф. Только сегодня у него не было щегольских завитых усиков.

— Что вы здесь де… — начал я, но прикусил язык после чувствительного тычка в спину, вынуждающего меня свернуть на широкую Гороховую.

Здесь было гораздо более многолюдно, чем на узкой набережной канала. Но шумным подвыпившим прохожим особого дела до нас не было, даже единственный жандарм сделал вид, что ничего необычного не происходит.

Вообще-то, здесь должно было слышно грохот от взрыва, почему туда все еще не спешат охранники городского порядка?

— Туда! — скомандовал Бенкендорф, явно намереваясь перейти на другую сторону улицы.

— Нет! — я вывернулся из его цепких рук и понесся в сторону набережной Мойки. Надеюсь, те двое бродяг не догнали Вяземского с Анастасией. Если этих тварей даже два выстрела в упор надолго не останавливают, то что же с ними вообще можно сделать? Бенкендорф назвал его упырем, но это скорее было ругательство, чем определение видовой принадлежности. Упыри не двигаются с такой бешеной скоростью, кроме того, если бы это и правда был упырь, то канад пересечь он бы точно не смог. Воды эти наполовину мертвяки боятся примерно так же, как и огня. Хотя видимого вреда она им не наносит… Я тряхнул головой, отгоняя сухие строчки из учебника по разновидностям нечисти и припустил быстрее.

Они сбежали в противоположную сторону, значит перейдут канал по горбатому мостику, а потом… Их путь получался много длиннее моего, значит я должен успеть чуть раньше. Хотя с этим взрывом я не был уверен, что меня не вырубало…

— Куда ты бежишь? — Бенкендорф поравнялся со мной, ухватил за рукав и снова попытался утащить в другую сторону. — Давай за мной, там есть проходной двор…

— Нет, — я мотнул головой. Как бы теперь от него избавиться? Бежать еще быстрее у меня уже не получалось. Я остановился и перевел дыхание. — Слушай, спасибо, что ты меня вытащил, но у меня правда есть еще свои дела. И совершенно некогда прятаться в убежище.

— Не знаю, что ты не поделил с «Доктриной Крафта», но если бы не я, от тебя сейчас только мокрое пятно бы осталось! — Бенкендорф тревожно глянул мне за спину. Я тоже обернулся, но не заметил там ни фигуры в черном со светящимися глазами, ни Волынина, ни аптекаря.

— Что еще за «Доктрина Крафта»? — спросил, было, я, а потом махнул рукой. — Хотя все равно. Послушайте, Митрофан Генрихович! Я собирался зайти к вам в контору завтра днем. Сейчас мне и правда нужно спешить…

— Ничего не мешает нам поговорить по дороге в то место, куда ты так стремишься, — губы Бенкендорфа изогнулись в усмешке.

Я набрал в грудь воздуха, пытаясь придумать аргумент, чтобы бесцеремонный Бенкендорф от меня отстал, но ничего не приходило в голову. Да и ладно! Может мне удастся чуть оторваться перед каретными сараями, а потом сработает магия усадьбы Демидовых, и он сам вспомнит о каких-то срочных делах или на что-то отвлечется.

Я снова бросился бежать, уже не обращая внимания на пристроившегося сбоку Бенкендорфа.

Я нырнул под арку и совершенно инстинктивно метнулся вбок. Щеку обдало ветром от пронесшегося мимо кулака. Проклятье!

Хорошая новость — Вяземский и Анастасия уже в усадьбе. Вторая хорошая новость — эти бродяги со светящимися глазами последовать за ними не смогли.

Плохая новость — они здесь! И мне надо как-то проскользнуть мимо них и запрыгнуть на каретный сарай.

Раздался звук взводимого курка, но выстрелить Бенкендорф не успел — второй громила отшвырнул его в стену как тряпичную куклу. Я метнулся за куст и прошептал заклинание «бледного близнеца». Слабая надежда, конечно, что эти две боевые машины купятся на детский трюк убегающей за ближайший угол фигуры, но вдруг…

Получилось! Оба бродяги бросились за моим полупрозрачным двойником. Я рванул, было, к повороту, но остановился и оглянулся. Оглушенный Бенкендорф ворочался, пытаясь подняться. Сейчас эти двое вернутся и прикончат его. Я подскочил к нему и с силой рванул за одежду вверх. Он уцепился за стену и поднялся.

— Беги, они же сейчас вернутся! — громким шепотом проговорил я и попытался толкнуть его в сторону выхода из двора.

Громкие шаги громил на мгновение стихли, а потом снова стали приближаться. Да чтоб их… Я же не смогу провести его в усадьбу!

Ладно! Я подставил Бенкендорфу плечо и почти поволок его к каретному сараю.

Двор-лабиринт отражал звуки шагов, и было непонятно, насколько близко уже двое преследователей.

Не оглядываться.

Бенкендорф то переставлял ноги сам, то наваливался мне на плечо. Сердце колотится как бешеная птица.

Стена сарая.

Клен.

Я подтолкнул сыщика на нижнюю ветку. Он подтянулся, нога сорвалась, и ботинок больно шерканул меня по кисти. Я толкнул его ногу, и он, наконец, смог перебросить тело на крышу сарая. Я подпрыгнул, чтобы взобраться следом.

Чьи-то пальцы ухватили меня за лодыжку, я дернулся, пнул наугад второй ногой.

Рука преследователя соскользнула вместе с моим ботинком, а я взлетел на крышу каретного сарая и почти кубарем скатился с другой стороны, увлекая за собой Бенкендорфа.

— Что… Что это за место? — Бенкендорф приподнялся, опираясь на руки и медленно огляделся.

— Неважно, — буркнул я, переводя дыхание и прислушиваясь. Вроде бы, эти громилы за нами не полезли. Но почему тогда у меня получилось провести сюда Бенкендорфа? — Слушайте, сейчас нам нужно вести себя как можно тише. Я может быть объясню, что здесь происходит, но потом. Хорошо?

Бенкендорф поднялся на ноги, потрогал рукой ушибленные об стену ребра, поморщился и кивнул.

— Вы же все равно увяжетесь за мной, даже если я попрошу вас остаться здесь? — спросил я. Уголки его губ дрогнули. Я шумно выдохнул и мысленно сосчитал до пяти.

Больше всего мне хотелось наорать на него и покрыть всеми известными мне ругательствами на семь слоев. Но вряд ли это бы мне помогло.

Я приложил палец к губам и двинулся через кусты к черному входу на первый этаж усадьбы.

Еще не видя помещения кегельбана, я понял, что немного опоздал к началу представления. Монотонный голос Вилима излагал замысловатый рецепт изготовления гомункула, необходимого для входа в тайное хранилище. Мерцающий голубоватое свечение проникало в дверной проем. Похоже, Вилим использовал какой-то алхимический состав, чтобы придать сцене мистический вид. Не стал надеяться, что я успею со своей магией.