В тебе моя душа (СИ) - Ма Татьяна. Страница 57

— Она, видимо, решила иначе.

— Она решила иначе! А как же я? Как же мы? Всё это не в счёт?

Лора не знала, что делать и как утешить Джейка.

— Послушай, тебе нужно во всем разобраться.

— Как? Если я не могу с ней связаться?

Джейк перестал ходить из угла в угол, попытавшись успокоиться.

— У тебя есть её российский адрес? Телефон?

— Я пообещала ей, что не дам их тебе. Она так хотела.

— И ты, конечно, не нарушаешь обещаний?

— Прости!

— Черт бы вас всех побрал.

С этими словами Джейк вылетел из общежития, громко хлопнув дверью. Он не помнил, как доехал до дома, который встретил его пустотой комнат. Он увидел, что многие из вещей Надии остались там, где и были в последний раз. Её книги, её одежда, пресловутая шуба.

— Что же ты натворила, Надия.

Джейк был так зол, что готов был спалить весь дом. Он не знал, что думать, не знал, что делать, где искать ответы. В голове крутились слова Надии, которые та бросила Лоре перед отъездом. Все это было ошибкой! Ошибкой, черт побери! Он думал, что она любит его! А оказалось, что она сама не знала, чего хотела. Ошибка! А он-то, дурак, кретин, он хотел сделать ей сюрприз. В Шанхае Джейк купил Наде кольцо с бриллиантом. Он мечтал, вернувшись в Далянь, сделать ей предложение. Он знал, как она переживала о будущем и необходимости вернуться в Россию, оставив всё позади. Но он уже давно понял, что не хочет с ней просто отношений, не хочет выискивать возможности для неё остаться в Китае. Джейк хотел большего. Чтобы она всегда была рядом. Чтобы она была его женой. Чтобы у них был дом. Чтобы у них были дети. А что в результате? Он открылся ей! Позволил ей изменить его жизнь, его мир, его душу. Господи, да она и стала его душой. А теперь? А теперь она эту душу вынула и выбросила на помойку. Все это было ошибкой. Черт бы тебя побрал, Надия!

Глава 40

Когда бабушка Нади Ольга Петровна открыла дверь и увидела внучку, она, если и удивилась, то виду не показала.

— О, Надюшка вернулась, а мы с Олегом Васильевичем как раз обедать садимся, — сказала так, будто Надя не из Китая приехала после годового отсутствия, а пришла из булочной.

— Наденька, дочка, мой руки и давай скорее за стол, — улыбнулся дедушка, обнимая ее.

Через десять минут, когда Надя, переодевшись и умывшись после дальней дороги, вошла в столовую, её ждала приготовленная тарелка и приборы, а дедушка с бабушкой не начинали обед без неё. Стол был накрыт, как к празднику. Будто Ольга Петровна знала, что Надя должна вернуться, и приготовила её любимые салаты, копчёную рыбу, маринованные грибочки и многое другое.

— Бабуль, вы с дедушкой что-то собирались отмечать?

— Да нет, милая. Просто нам с Олегом Васильевичем вот захотелось посидеть, прошлое повспоминать… Вот и наготовила всего. А то День Победы прошел, а мы толком и не отмечали, ездили на дачу к Петровым, а у них сама знаешь, как заведено.

Петровы были старинными друзьями четы Серовых, с которыми они дружили ещё с юношеских лет.

— Да не слушай ты её, Надежда, — улыбнулся Олег Васильевич, разливая по хрустальным рюмкам коньяк. — Она со вчерашнего дня чудит. Говорит, завтра Надя приедет, завтра Надя приедет. Я ей говорю, какая Надя, ей ещё месяца два в Китае сидеть. А она заладила своё.

— Олег Васильевич, — бабушка всегда называла деда по имени и отчеству, — я вас попрошу выбирать выражения. Что значит «заладила»?

— Заладила не заладила, но оказалась права, — улыбнулась Надя.

— Ну, давайте скорее выпьем за встречу, — приподняла свою рюмочку Ольга Петровна. — Как же мы рады, что ты вернулась, Надюшка.

А дальше всё пошло своим чередом, как будто и не отсутствовала Надя целый год. Бабушка с дедушкой лишних вопросов не задавали, в Надины дела не лезли. Только через пару дней после её возвращения Олег Васильевич спросил, что с её дипломом. Надя сказала, что все хорошо. Экзамены она сдала и защитилась, а сам диплом пришлют ей по почте в июле.

Ольга Петровна женщиной была тактичной и проницательной. Она хоть и не спросила внучку, почему та так внезапно вернулась домой, но понимала, что в Китае произошло что-то из ряда вон выходящее. Внешне Надя держалась спокойно, не горевала и не плакала, но она была сама не своя. Вот уже две недели прошло с её приезда, а она не только не встретилась ни с кем из старых подруг, но даже и не позвонила никому. Сидела дома одна в четырёх стенах. Ольга Петровна не знала, чем Надя занималась днём, пока они с Олегом Васильевичем были на работе, но вечером она всегда встречала их с улыбкой. Вроде бы та же жизнерадостная Надюшка, да только не та. Казалось, не было в ней больше ни жизни, ни радости. Только одна оболочка. Улыбается, смеётся, а глаза остаются холодными, полными какой-то безысходной грусти.

Как-то раз завели разговор о ее будущем. Ольга Петровна спросила, что она думает делать дальше теперь, когда университет закончен.

— Не знаю, — пожала плечами Надя. — Надо работу найти.

Но работу она не искала, всё откладывала да откладывала. Ходила по дому серой тенью. Казалось, всё ей стало безразлично, безрадостно. Только один раз вспыхнул в Надиных глаза прежний огонь. Это случилось, когда Олег Васильевич опять поднял вопрос о поиске работы.

— Надь, ты могла бы устроиться переводчиком в хорошую компанию. У меня есть знакомый, у него большая фирма, импортирует товары из Китая. Они тебя с руками оторвут, с твоим-то знанием языка. Будешь то в Москве, то в Китае. Командировок много, работа отличная. Игорь — хозяин компании — давно мне говорил, что возьмёт тебя без всяких собеседований.

— Нет! — сказала Надя, как отрезала. — Не хочу больше ничего общего иметь с Китаем. И от китайского меня тошнит, и от страны тоже.

— Надь, да ты что…

Но Ольга Петровна не дела ему продолжить, ткнув локтем в бок. Она заметила, как Надя дернулась при одном упоминании о поездках в Китай. Что-то мучило ее девочку, но раз молчит, значит, и она с расспросами не полезет. Значит, так ей проще пережить.

— Ну, не хочешь работать с китайским языком, — сказала Ольга Петровна, поднимаясь с кресла, — у тебя в запасе итальянский. Пойдёшь ко мне на кафедру ассистентом. Зарплата так себе, но зато в университете работать будешь.

— Хорошо, — пожала Надя плечами. — Итальянский так итальянский. Без разницы.

Внучка ушла к себе, а Олег Васильевич, покачав головой, спросил:

— Да что с ней такое?

— Что-что, сердце у неё болит, вот что!

— Сердце? Так может к врачу?

— Ой, Олег Васильевич, ты вроде профессор, но иногда такой дурак!

— Оля!

— Что Оля? Неужели ты не понимаешь, что сердце у неё разбито! А ты к врачу её вести собрался.

Олег Васильевич задумался.

— Так что ж делать-то, Оля?

— Не знаю я, что делать, — вздохнула Ольга Петровна.

— А может, обойдётся? Как тогда, с Борькой. Поплачет, поплачет да пройдёт все.

— Если бы! Ты видел, она хоть раз плакала после того, как вернулась?

— Нет.

— То-то и оно, что нет. Если б плакала, рыдала, истерику устроила, я б не волновалась, а тут… будто душу вынули и ничего больше нет.

Олег Васильевич совсем сник.

— Что делать-то будем?

— Тут хорошенько подумать надо.

Думала Ольга Петровна неделю, смотрела на Надежду, которой ничего не хотелось, всё прикидывала, размышляла. А через месяц после её возвращения из Китая положила перед Надей загранпаспорт и жёстким тоном сказала.

— Собирай чемоданы.

— Чего? — оторопела Надя.

— Не чегокай, ведь знаешь, не люблю этого.

— Надюшка, мы тут с Ольгой Петровной подумали и решили, что пора тебе отправиться в Италию. Ты же давно хотела посмотреть Рим и Ватикан.

— В Италию?

— Именно, — подтвердила бабушка. — Хватит ходить тенью по квартире.

— Да где у нас деньги на Италию? — продолжала сопротивляться Надя.

— Не обижай нас, Надюшка, ты же знаешь, что дедушка твой на переводах неплохо зарабатывает. Да и как не крути, а мы всё-таки оба профессора.