Биография нечисти (СИ) - Грегор Павел. Страница 19

3

Ждать Валерку Воробьёв не стал. Он спустился вниз постоял немного во дворе птичника и вернулся в свой угол. Хотелось прилечь, вытянуть ноги и немного подремать. Волонтёры размещались кто как мог, побросав барахло некоторые уже спали, другие без энтузиазма жевали консервы.

— И это называется харчи? — пробурчал кто-то из полумрака. — От такой еды ещё больше жрать хочется.

— Эй, ты! — позвал журналиста Кирьян. — Получи свой паёк.

Пришлось идти к Столетову и забирать тушёнку с галетами.

— Редкостная отрава, — уплетая за обе щеки, заметил Димон. — И где только такую дрянь берут.

Парень расположился в нескольких шагах от Воробьёва, выбрав для отдыха самое неподходящее место — кучу битого кирпича.

Макс уселся на спальный мешок и с сомнением покрутил в руке консервную банку.

— Просрочена и причём давно, — процедил он. — Пожалуй, воздержусь. А ты серьёзно рискуешь употребляя это дерьмо.

— Мне не до разносолов, — пожал плечами Димон. — Знаешь, когда наголодаешься и комбижир станет мясом.

Макс выдавил улыбку и покачал головой. Определённо этот парень импонировал своим оптимизмом и наивной непосредственностью. Незлобивый, добродушный, наверняка имеющий определённый житейский опыт, он радовался любой мелочи, которую подкидывали обстоятельства. И это как-то ненавязчиво располагало к нему.

— Давно в «Зоне»? — подтягивая к себе рюкзак спросил Макс.

Он впервые за последние три дня решился сделать ревизию собственного имущества. Перебрать вещи, проверить неприкосновенный запас, упакованный в отдельный пакет. Кто знает какой ещё ущерб причинила та злополучная пуля, что лишила его ноутбука.

— Скоро полгода, — отозвался Димон. — Пришёл сюда, чтобы денег заработать. Но только последние потерял.

Макс переворошил бельё, вынул на свет магазинный пакет, развернул его и обнаружил кулёк с пряниками.

«Мамочка, спасибо! — обрадовался Воробьёв.

Не было случая, чтобы она не положила в поездку что-нибудь вкусненькое. Наверняка и пару носков, куда-нибудь сунула.

Макс разорвал упаковку и достал мятный пряник. Запихнул целиком в рот и с наслаждением прожевал.

«Кофейку бы ещё, — подумал он. — Только для кофе надо было термос брать».

Макс покосился на Димона, и их глаза встретились. Во взгляде паренька Воробьёв чётко распознал добрую лишённую злобы зависть.

— Держи! — Макс выудил из кулька несколько пряников и протянул приятелю. — Ещё свеженькие…

Не дожидаясь вторичного приглашения, Димон отшвырнул пустую консервную банку и подсел к Максу.

4

В полном молчании, чавкая и похрустывая глазурью, они быстро приговорили сласти, после чего обоих потянуло ко сну.

— Когда сюда ехал — мечтал раздобыть редкий артефакт, — возвращаясь на свою кучу, произнёс Димон. — Хотел помочь матери и младшим братьям. Новый дом построить, машину купить…

— Я слышал, что добывать артефакты умеют только сталкеры, — ковыряясь в рюкзаке, заметил Макс. — Требуется специальное оборудования, опыт. Без подготовки лезть в аномалию, всё равно что совать руку в мясорубку. На что ты рассчитывал?

— Думал повезёт! Многие так думают.

Пальцы наткнулись на гладкую поверхность, и Воробьёв мгновенно вспомнил про планшет, подобранный в Радонске.

— Ух, ты! А я ведь про него совсем забыл, — проговорил он, вынимая гаджет из мешка. — Интересно — реанимировать эту штуку можно?

Журналист продемонстрировал приобретение Димону и положил себе на колени.

— Я такое уже видел, — отозвался тот. — У него рядом с инвентарным номером наклейка с буквами.

— Серьёзно!? — Воробьёв перевернул планшет и посмотрел на цифры, рядом с которыми была приклеена алюминиевая бирка.

— Как-то меня подвизали разгружать фургон, — пояснил Димон. — Так вот там были металлические кейсы с такими же наклейками. Я ещё подумал: откуда у них столько? А кейсы всё новенькие как с завода.

— «ЛПР», — вслух прочитал Макс. — Это аббревиатура. Очевидно название какой-то организации. А что было в кейсах?

— Понятия не имею. Но на каждом я видел свинцовые пломбы, а когда дело дошло до здоровенных деревянных ящиков, мне дали деньги и велели проваливать.

— А что за парни тебя наняли?

— Холёные какие-то. Работали на большого босса. Я тогда на «Полустанке» болтался, возле железной дороги. И вот на следующий день после разгрузки пришёл тепловоз. Прикинь! Десять лет железка зарастала бурьяном, а тут тягач пригнали. У всех глаза на лоб полезли от таких чудес. Зевак отогнали, и чужие ребята в камуфляже всё барахло быстренько загрузили в единственный вагон.

— Интересная информация, — задумался Макс. — Ещё какие-нибудь подробности помнишь?

— Чёрт его знает! — сонным голосом отозвался Колосков. — В тот момент эти кенты с вагоном волновали меня меньше всего… Может что и вспомню ещё позже.

Воробьёв покосился на приятеля и заметил, что тот уже клюёт носом. Того и гляди завалится со своей кучи вниз головой.

— Нашёл же, где свить гнездо, — Макс спрятал планшет обратно в рюкзак и встал на ноги, чтобы отогнать дрёму. — Ладно с кейсами и тёмными ребятами с «Полустанка» пока повременим.

Он высмотрел в полумраке птичника Кирьяна Столетова и двинулся к нему. Настало время выяснить кое-какие детали, и не откладывая в долгий ящик, Макс решил сделать это без лишних ушей.

Глава 10

1

Биолог сидел за импровизированным столом из поддонов и сосредоточенно корпел над блокнотиком в который записывал многозначные цифры. Свет из разбитого окна под потолком падал на его согбенную фигуру, и Макс хорошо видел, что на коленях Кирьян держит несколько потёртых тетрадей, служащих ему источником информации.

— Над диссертацией работаешь? — кашлянув для приличия, произнёс Макс.

— Над докторской! Дай мне несколько секунд, — не отрываясь от блокнота, бросил Кирьян. — Выводы требуют точности. Не хочу потерять логическую нить…

— Значит, ты не доктор биологии?..

— Просто, наш друг Гюрза не понимает разницы. Для него что аспирант, что кандидат, что доцент — всё едино. Одним словом — неуч…

Столетов провозился ещё минут пять, после чего с чувством удовлетворения закрыл блокнот, бережно спрятал в рюкзак тетради и только после этого удостоил вниманием Макса.

— Что хотел?

— Поговорить про мутантов. Ты же всё знаешь о «крикунах». Расскажи.

— Зачем тебе нужны эти ублюдки?

— Скажем так… У меня хобби. Я собираю информацию о хищных тварях «Зоны». Увлёкся, знаешь ли.

— Всё равно не понимаю. Это весьма специфическая тема, ведь для большинства бродяг мутанты сродни врагам, которые не достойны существования.

Макс огляделся, разыскал металлический бочонок из-под краски и пристроился рядом с биологом.

— Тем интереснее. А я слушатель благодарный, тебе наверняка и самому интересно потрепаться на эту тему.

Кирьян хмыкнул и с любопытством посмотрел на собеседника.

— Ну ладно. Расскажу что знаю. Первые сведения о «скрелингах» стали поступать лет десять назад. Твари рождались нежизнеспособными, в основной массе двухголовыми, рахитичными, с ярко выраженными генетическими дефектами внутренних органов, что долголетия им, разумеется, не прибавляло. Те что выживали, были чахлыми, трусливыми, на глаза попадались редко. Жрали падаль, охотились на мелких грызунов. Учёные пытались разыскать нулевую особь, так сказать прародителя, но дело это сложное да к тому же опасное. В общем результатов поиски не дали, и тему «скрелингов» закрыли. Был даже момент, когда о «крикунах» и вовсе говорить перестали. Пропали мол, всё, нет больше таких существ. Тут «крикуны» и напомнили о себе, да так, что заговорили про мутантов по всей «Зоне». В течение суток пятерых сталкеров задрали и обглодали до костей. Кто-то из погибших успел прикончить одну тварь, вот следопыты и подобрали, чтобы учёным продать. Любая мутация закреплённая в генетическом коде это не простая случайность, а результат естественного отбора. Новые особи оказались гораздо эффективнее и сильнее ранних форм: выносливые, крепкие, с абсолютно здоровыми органами, в которых не было и намёка на отклонения. Первым кто наведался в «Зону» для изучения нового вида стал Яльмар Хенриксон, норвежец. Он-то и назвал их «скрелингами» — по-норвежски — «крикуны». Твари издают крайне неприятные душераздирающие вопли, напоминающие «смех» африканских гиен. Правда, за своё любопытство Хенриксон расплатился жизнью. Подобрался к логову слишком близко, шуму наделал и достался мутантам на обед. В родную Скандинавию отправилась только его голова в пластиковом контейнере, всё остальное, включая кости и одежду сожрали твари.